Любовница (СИ) - "Кьяза" - Страница 14

— Азиэль, ты же можешь ему помочь, стоит тебе…

— В конфетах? В тот вечер, когда мы должны были встретиться? — я ухватилась за соломинку.

— Да. Аззи, попроси императора…

— Патти, он шел на свидание с коробкой отравленных конфет. Эти наркотики предназначались мне. Зачем? — растерянность изображать легко, но получится так же убедительно сыграть оскорбленную невинность?

Ведь я виновата… В чем? В том, что Гай хотел поиграться? По крайней мере император честнее, он не дурманил меня, а открыто обозначил интерес…

— Аззи, я…

— Он меня хотел отравить? — шепот скрывал интонации, но добавил драматизма.

— Аззи, я думаю, это была шутка, он бы не стал бы. Аззи, его папа слег с инсультом, мама сходит с ума. Ты можешь поговорить с императором или императрицей..

— А почему я? Запишитесь на прием и расскажите все сами. Патти, почему я должна говорить с Его величеством или императрицей и на каком основании? Кто я им? И почему я должна просить за Гая?

— Но вы же были помолвлены…

— Он первым разорвал помолвку и опозорил меня. Нет, Патти. Даже если бы могла повлиять, не стала бы.

— Говорят, что ты в милости у императрицы.

— Знаешь, ты всегда верила другим, а не мне. Пусть те, кто говорят и помогают тебе.

Встав, я обошла ее по дуге и пошла в сторону подъезда.

— Это из-за тебя он попал в тюрьму!

Я молчала.

— Если его отец умрет, его смерть будет на твоей совести!

“Когда, Патти, когда”, - с мазохистским удовольствием мысленно ответила я бывшей подруге, уже зная, что Трессель-старший не поправится. Странно, жалости не было. Две ночи с императором и я стала циничней.

Уже поужинав, устроилась на диване с книгой. Привычка все равно ждать визита уже укоренилась в вечернем ритуале. После того, как мне рассказали о том, что я наполовину ирдархарка, я увлеклась историей возможной родины, собирая по крупицам скупую информацию о северных соседях империи.

— Здравствуй, Азиэль, — появление премьер-министра не заметила и, хоть ждала, но все равно испугалась.

— Добрый вечер, — я замялась, не зная, что делать дальше.

— Ты мне ничего не хочешь рассказать? — вкрадчиво спросил Эрг Дюэль.

— Что именно? — не поняла я.

— Хорошо, тогда переоденься и нас ждут.

Я недоуменно посмотрела на него. Интересно, чем премьер-министра не устраивало прямое платье синего цвета и туфли на невысоком каблуке.

— Азиэль, императору нравятся пышные платья. Сделай Его величеству приятное.

Когда мы появились в домике в пустыне, император раздраженно швырнул вилку на стол.

 — Почему я так долго жду?

— Ваше величество, для женщины она очень быстро переоделась. Я все же предлагаю поужинать.

Есть не хотелось, поэтому я сидела за столом, ковыряясь в тарелке. Мужчины молчали, либо говорили о непонятных вещах, однако я весь ужин чувствовала их напряжение. Наконец, когда по просьбе императора я приготовила чай, Его величество не выдержал:

— Ты не хочешь ничего рассказать, Азиэль?

— Что именно, Ваше величество?

— Что сегодня произошло днем?

— Ничего, — я покачала головой, вдыхая странный аромат напитка. Пряный, слегка сладковатый и незнакомый.

— И ничего не произошло такого, что ты хотела бы рассказать?

— Нет, ничего.

Мужчины переглянулись.

— Почему ты не пьешь чай?

— Странный запах. Что это?

— Чай из мха, растущего в Парвильских горах. Яда нет. Кстати, ты принимаешь пилюли?

— Да, ваше величество, — соврала я, делая себе заметку найти шкатулку и выкинуть необходимое количество горошин.

— Умница, — похвалил Эрг Дюэль.

Я вскинула голову и посмотрела на него:

— Это были вы?!

— Где?

— У нас в отделе, после встречи. Это был не господин Прачрит.

Император нахмурился и грозно спросил:

— Ну и зачем?

— Ваше величество, проверял. Легкий морок, затем небольшое внушение Дигуэлю, чтобы доиграл роль и все. Мне нравится реакция Азиэль, врать она, конечно, еще не научилась, но выбрала тактику умолчания, что весьма действенно в нашем случае. Сами понимаете, женский коллектив — это клубок змей. А потом еще и подружка…

— Патти тоже были вы? — ужаснулась я.

Мужчины расхохотались, а я обиделась.

— Нет, Аззи, я до такого еще не дошел, но разговор слышал. Мы все ждали, когда ты будешь просить за Гая.

— А должна?

Эрг Дюэль вздохнул и поднялся:

— В общем, я тебе это и говорил, Канст. С вашего позволения, господа.

Он быстро вышел, а император повернулся ко мне:

— Как рука?

— Все хорошо.

— Аззи не обижайся, мы действительно думали, что ты будешь просить за него. Жалость к убогим и подлецам присуща женщинам.

— Нет, Ваше величество, не буду. Он бы меня не пожалел. Но я действительно хотела вас просить об одном снисхождении.

— Каком? — в голосе прорезался металл.

— А можно и дальше не будет больно? — я покраснела, пряча взгляд, — я понимаю, что есть потребности и иногда возможно… И отказать я не могу, но вы же можете поставить блок на боль?

— Это все?

— Нет, — я облизала пересохшие губы, потому что дальнейшее требовало немыслимых сил.

Я не ханжа, но и не распутна. Перешагнуть через себя сложно, но я планировала честно отработать свои условия договора в робкой надежде что император выполнит обещание. То что собиралась сказать ему, вряд ли бы решилась озвучить мужу, однако я не жена. Я игрушка, любовница и должна соответствовать

— Слушаю.

— Расскажите, как вам нравится. Я к сожалению, не имею опыта и возможно делаю ошибки, поэтому прошу понять и…

— Все, молчи, — он подавился смешком и попытался сделать серьезный вид, — иди сюда.

Прижав к себе, он тихо сказал:

— Больно не будет. Я не садист и не эгоист. Я не требую чувств, но причинять боль женщине не буду. Постепенно научишься узнавать, как лучше, остальное подскажу. Доверься, и нам обоим будет хорошо. Насчет второй твоей просьбы. Ты все узнаешь, но постепенно. Сейчас мне нравится твоя неискушенность, позже перейдем к более развратным делам. Но твоя инициатива мне нравится. Я могу тебя попросить приходить ко мне в пышных юбках? Ты в них такая воздушная, словно весенний цветок. Именно это привлекло меня в первый раз, когда я увидел тебя в саду.

— Хорошо, — его слова смущали, вновь выворачивая меня наизнанку. Я потянулась к застежки блузки, но мои руки отвели:

— Я сам буду тебя раздевать. Всегда. Азиэль, останавливай меня, если чувствуешь боль. Две недели воздержания и сегодняшние переговоры вымотали. Я постараюсь контролировать себя, но сама понимаешь. Извини.

Доверие вещь хрупкая и так просто не дается. Говорят, его надо заслужить. Доверяла ли я императору? Нет. Я поняла, что через меня перешагнут, если ошибусь. А чтобы не ошибиться, нам придется общаться, мне придется верить его словам хотя бы в постели, спрашивать и создавать иллюзию взаимпонимания. Эрг прав, мы втроем сейчас завязаны в один узел. Пытаясь решить внешние проблемы, император упустил из виду внутреннюю угрозу.

Я слегка расслабилась и сказала:

— Хорошо, что завтра выходные. Но почему вы раньше не пришли?

Мне не ответили. Император был занят важным делом — пытался не запутаться в застежках платья.

Утром начиналось замечательно. Раны не беспокоили, кроме того, что их надо было скрывать. Красная помада стала для меня уже привычной, она хорошо скрывала измученные поцелуями губы. Немного испортили настроение небольшой конверт с деньгами на столе, словно напоминание о статусе. Помню, как жарко шептал мне на ухо мужчина, как каялся в порче белья.

Румянец вспыхнул, я быстро спрятала деньги в шкатулку, где откладывала на мечту. Посвятив первую половину дня житейским делам, вечер я провела дома, послушно ожидая. Но никто не пришел. А утром в понедельник на столике обнаружилась корзинка с фруктами и небольшой запиской “Извини”.

Я не смогла устоять перед сочными яблоками, съев одно и пару взяв на работу. Ни на императора, ни на премьер-министра не похоже, они появлялись лишь когда им надо, но может теперь все изменилось?