Офисные записки (СИ) - "Кьяза" - Страница 33

Я отвернулась в другую сторону, туда, где пути, переплетаясь, убегали вдаль. ВОт бы взять билет и тоже в Питер, к родителям. РАссказать все, что произошло и попросить совета. Или нельзя рассказывать? Не поймут. Отец вспыльчивый, он и когда я с Олегом рассталась, все порывался пойти и по-мужски объяснить парню, как только тот неправ. Мама тоже эмоциональная, хоть и сдерживает порывы, но про Олега тогда они оба жестко мне сказали — 'Козлы не стоят слез'. Они и так как-то ненормально отреагировали на мою новую работу. А про козла они верно. Я не знаю, зачем я столько с Олегом встречалась, если парня раз в квартал начинал песню — тебе надо похудеть. Да я и сама знаю. что толстая. НО не получается, шоколадки и конфетки не дают.

Уйдя с головой в размышления и самокопание, я продолжала смотреть на рельсы. Покачиваясь, крутила тубус вокруг себя. Некоторое время было все тихо, пока тубус не встретился с препятствием.

— Да что б тебя! — рыкнул Король.

— Федор! — грозный окрик Вишневского.

Меня дернули, оторвав от земли, резко развернули в воздухе, и через мгновение я уже стояла за спиной шефа, который тут же отнял тубус.

— Мое мороженого, — вздохнула Петрограда, — и опять не я.

Федор ничего не сказал, потирая ногу, куда его с размахом ударил тубус.

— Где ты взял эту пигалицу? — наконец он нашел приличные слова.

Мороженое зеленоватой кляксой сияла на перроне.

— Незачем было подходить к Ландышу со спины, особенно когда у нее в руках тубус. Ладно, Федор, я документы отдал Петре. Там еще для Негуса то, что он просил. Нам пора.

Все это время меня надежно прикрывали спиной, придерживая, чтобы не высовывалась.

— Ой, подождите, — Петрограда вновь включила режим 'блондинки', только я уже понимала, что все игра, на которую почему-то клевал Король, хотя ему же и положено ухаживать за ней, иного объяснения не могла найти — Федор, а где мое мороженое?

Мужчина блеснул на меня гневно очами и быстро направился в сторону вокзала.

— Витольд Лоллийевич, вы отпустите на минутку Ландыш? Мне надо с ней поговорить.

Мне дали свободу.

Отведя меня в сторону, Петрограда заговорщически прошептала:

— Ландыш, я благодарна тебе за тубус, это папин, я его очень люблю. Витольд немного рассказал, что у вас произошло. Знаешь, я хочу тебе подарок сделать.

— Только не тубус!

— Нет, — она рассмеялась, доставая из сумочки небольшую коробочку, — более действенное оружие против мужчин. Синяков не оставляет, но убивает наповал. Главное уметь вовремя воспользоваться. Удачи тебе. Шефа береги, он хороший.

— Хорошо, спасибо.

Он поспешила в вагон, махнув на прощание рукой, потому что поезд готовился к отправлению, а по перрону летел со всех ног Король, неся несколько мороженых взамен уроненного. Вишневский поспешно шагнул ко мне, но Федор лишь махнул рукой, что вполне могло означать и отвали или вежливое прощание.

Я перевела взгляд на маленькую коробочку в руках. Матовая помада одной профессиональной марки, цвет Brick Red.

— Что это? — заинтересовался Вишневский.

— Петрограда дала вместо тубуса. Сказала тоже действенное оружие, — я растерянно крутила тюбик в руках.

— Красная помада? Надеюсь, ты не будешь использовать ее против меня? Кстати, а как ею воевать? — иронизировал он, кладя мою ладонь себе на локоть.

— Способов много, — поддержала я я его ребячество, — можно разрисовать стекло машины, экран компьютера, наоставлять отпечатков на рубашке..

— Пожалей старика, — фыркнул он, — Ландыш, не применяй ее против меня.

— Почему?

— А ты уверена, что просчитала правильно последствия?

Я ошарашенно смотрела на него. Мы уже дошли до машины, и он стоял, держа дверь переднего пассажирского сидения:

— Садись в машину, Ландыш. Едем обедать.

— Может в офис? — жалобно попросила я.

— Нет, будем следовать утвержденному расписанию. Владимир оставит нам ключи.

Пока он говорил, водитель уже отдал ключи и радостный, чуть ли не вприпрыжку поспешил к метро.

Я безропотно села, за мной захлопнулась дверь. Сам Вишневский устроился за рулем:

— У тебя есть особенные пожелания?

— В офис хочу, — сделала я попытку.

— Попробуй еще раз.

— А там сегодня селедка под шубой, — привела я еще один аргумент.

Он усмехнулся, выруливая на дорогу, а я набрала офисный телефон:

— Соня? Запиши меня в местную командировку. С момента как я ушла. Нет, не знаю, тут череда встреч. Просто запиши меня и все. И Витольда Лоллийевича. Я знаю. Соня… Соня, просто сделай, что я сказала. Все, больше не могу говорить.

— Не слушаются? — посочувствовал Вишневский.

— Не понимают по хорошему, будет по плохому. Меня лучше не злить.

— Да? Буду иметь в виду. Приехали. Здесь точно есть селедка под шубой.

Ну да ну да, все повторяется. Статусный ресторан, швейцар и роскошь убранства, стилизация по восемнадцатый век русской истории. Впрочем, селедка под шубой здесь оказалась восхитительной, главное, на цену не смотреть, потому что по сумме это осетр вскормленный молоком белой тигрицы.

Обед прошел в молчании, Вишневский затаился, ожидая моих действий, а я мысленно объявила бойкот его провокациям, храня безмолвие и не обращая внимания на все его попытки поухаживать.

Уже в машине он задумчиво забарабанил пальцами по рулю:

— С прогулкой возникли проблемы.

— Вам отказали в свидании?

— Ландыш, я оценил сарказм. И скрытый отказ тоже. Есть дилемма. С одной стороны, надо бы вернуться в офис, работы много. Однако боюсь что проклятие тубуса еще не выветрилось, а к повторению понедельника лично я не готов. Как поступим?

Я поерзала, устраиваясь поудобней, заодно оттягивая ответ. Это проверка, или мое мнение действительно важно? И сейчас меня раздирали противоречивые чувства. Сбежать с работы, пусть и с шефом, было заманчиво. Но я прекрасно понимала, что работы меньше не станет, а при всей заинтересованности Вишневского ко мне не только как к сотруднику, начальник он весьма жесткий, и скидок делать не будет. А значит…

— В офис, — горестно вздохнула.

— Ты уверена? Ведь есть такой шанс отдохнуть. Ландыш, ведь можно не ходить, я могу и поработать твоим личным шофером.

— В офис.

— Милая, я ведь могу устроить тебе очень интересную экскурсию, даже не выходя из машины. Ландыш, я даже согласен на Макдональдс. И покажу где конфеты покупаю… Ландыш, а какой я знаю музей шоколада…

— Витольд Лоллиевич, даже не продолжайте! В офис, — взмолилась я, из последних сил сопротивляясь соблазну.

Он рассмеялся, заводя машину:

— Как скажешь, милая.

— Вы специально, — обиделась я, отвернувшись в окно.

И вздрогнула от прикосновения пальцев к виску. Вишневский осторожно убрал выбившуюся прядь волос за ухо.

— Не сердись. И спасибо.

— За что???

— Что я не ошибся в тебе.

— А если бы я согласилась на прогул, то что?

— Ничего. Нас бы ждало приятное времяпрепровождение, которое потом мы бы за собственный счет компенсировали сверхурочными. В следующий вторник собрание по тендеру. Мы презентуем собственный проект. Ведущая группа Беляева, однако встреча будет на высоком уровне. Ландыш, никаких проколов. Ни туфель в пальмах, ни вывихнутых ног, ни нападений на гостей. Ты когда-нибудь вела протоколы?

— Нет.

— Плохо.

— Я предупреждала.

— Значит, придется научится. У нас раньше не было в этом необходимости, поэтому на секретарей не рассчитывай. Почитай, посиди на форумах, в свободное время. Я надеюсь, что встреча гостей, сопровождение заседания будут на высоте.

— Хорошо. Список гостей?

— У Беляева.

— Есть особенные пожелания?

— Есть, — он усмехнулся, — сегодня утром я видел богиню за своим столом, когда Паулина решилась тебя унизить. Я хотел бы видеть столь уверенную и прекрасную девушку как можно чаще. И прости за некрасивую сцену утром. Мне жаль, что так получилось.

Я промолчала, решив, что все его намеки, инсинуации и прочих провокации буду оставлять без внимания. Самое оптимальное в наших отношениях — держать дистанцию. Это хорошо отразится на работоспособности, нервах и спокойствии.