Офисные записки (СИ) - "Кьяза" - Страница 14

— То есть у меня никаких шансов?

— Совершенно. Кстати, дверь на замке.

Я подскочила:

— Что???

— Ландыш, тише! Успокойся! Я просто не хотел, чтобы нам помешали. Секретарей тоже предупредил, что у нас серьезный разговор. Сядь и дай мне договорить. Я не трону тебя. Дверь закрыл, потому что в моем возрасте чревато скакать по лестницам за рыжими девушками.

Я послушно села, но на всякий случай откатилась подальше. Он поморщился, однако все же продолжил.

— Ландыш, я перегнул сегодня палку и осознаю, что сильно давлю на тебя. Да и сейчас продолжаю тоже самое. Прости. Давай договоримся. Ты подпишешь контракт и начнешь работу. Я буду стараться держать себя в рамках деловых отношений. Хотя честно скажу, это сложно. Но я способный, я смогу. Договорились?

Он умел играть на чувствах, четко зная, на что надавить. Я с минуту поколебалась, затем подписала документы.

— Спасибо.

Он положил подписанные экземпляры трудового договора в папку вместе с приказом и протянул мне:

— Я надеюсь, что ты не пожалеешь.

— Но обедаю я без вас.

— Хорошо, — Вишневский открыл дверь.

Я забрала папку и вышла из кабинета.

Витольд проводил взглядом девушку и перевел дух. С ней надо быть осторожней. Он усмехнулся. Хорошо, сегодня он обедает в одиночестве. Тем более дел много, и так выбился из графика. Но оно того стоило. Сейчас он был уверен, никуда она не исчезнет. А дальше… Нужно время.

Витольд собрал пакеты и отнес в комнату отдыха, где спрятал в шкаф. Вот так женщины и завоевывают пространство. В гардеробе уже висит ее костюм и туфли. Мария Ивановна уже привела их в порядок.

Вернувшись в кабинет, он набрал номер. Ландыш ответила сразу:

— Да?

— Соедини меня с Верховским, визитка у тебя есть. Потом можешь идти обедать.

— Хорошо.

Он достал из стола папку с рисунками и вынул тот портрет, с которого все началось. Разноцветные глаза, веснушки и всполох волос.

— Витольд Лоллиевич, Сергей Васильевич на проводе.

— Лоллийевич. Соединяй.

Рисунок он спрятал отдельно.

Витольд принял твердое решение дать девушке передохнуть, привыкнуть, но жизнь вносит свои коррективы.

Помощник ворвалась к нему, когда он уже собирался домой:

— Ландыш, ты почему на работе? Почти восемь вечера.

— Витольд Лоллиевич, пакеты, с которыми я вернулась. Мы же их сюда приносили.

— Лоллийевич. Я их убрал в шкаф.

— Можно я заберу?

— А что в них? Ты говорила что-то про Новый год.

— Ну да, родилась одна идея. И мне, — она замялась, затем решительно проговорила, — я завтра все расскажу, честное слово.

Витольд заинтересованно посмотрел на девушку:

— Ландыш, ты меня интригуешь. Если ты все равно не спешишь никуда, то я готов уделить немного времени, чтобы услышать все. Потом Богдан отвезет тебя домой.

— Витольд Лоллийевич, — она забавно споткнулась на отчестве, но сумела выговорить его, — завтра бы я вам в лучшем виде все показала.

— Меня устроит общий концепт. Что тебе надо?

— Пакеты, кипяток и чашки. Дайте мне пять минут.

Он кивнул.

Через пять минут он удивленно взирал на вереницу чашек на столе, Ландыш увлеченно рылась в пакетах, что то просматривая. В двери появилась Алевтина, держа два чайника.

— Витольд Лоллийевич, это Ландыш приказала.

— Не приказала, а попросила, — поправила ее рыжая, — спасибо, Аля.

— Я могу уже собираться домой?

— Иди, — кивнул Витольд, — я помогу Ландыш убрать чашки. До свидания.

— До свидания.

Секретарь исчезла, а Витольд наблюдал как Ландыш выкладывала на стол разноцветные пакеты с чаем.

— Ландыш, что ты удумала?

— У меня не было времени подготовиться. Просто пока вас не было, я успела просмотреть новогодние подарки за прошлые годы. В основном вы делите их на три категории, чаще всего это корзины с продуктами плюс сувенир. Я подумала. что в этом году можно взять за основу чай. Кофе слишком капризный продукт, а вот чай дает возможность разных комбинаций. Тем более я считаю, что корзины слишком капризны в эксплуатации, а чай можно упаковать в красивую коробочку. Это меня ваши карандаши натолкнули на мысль. И..

— Минутку, Ландыш, — он просматривал выложенные упаковки чая, — откуда это все?

— Я зашла в Чайный дом на Мясницкой и там увидела елку из чая, вот мне и…

— Ландыш, это улун, пу эр, габа, причем вполне себе дорогие сорта, если я правильно помню. Сколько ты за это заплатила?

— Я брала по двадцать грамм и тем более собиралась остатки забрать домой.

Витольд рассердился:

— Где чек?

— Витольд Лоллиевич…

— Лоллийевич. Дорогая, я выдал тебе зарплату, чтобы ты потратила ее на себя!

— Я вам не дорогая! — кажется, он опять ее обидел.

Ландыш стала поспешно собирать все обратно, Витольд поймал за руку и тихо сказал:

— Прости. Завтра подготовь отчет по представительским, отдай в бухгалтерию, тебе вернут деньги. Впредь согласовывай такие расходы со мной. Хорошо? А теперь дальше. Тебе нужна моя помощь?

— Ну да, — нехотя ответила она, — если для основного потока я могу выбрать сорта, то для эксклюзива мне нужно авторитетное мнение. Вы же лучше знаете вкусы людей вашего круга. У меня раньше не было такого опыта.

— А твои предыдущие директора?

— Это маленькие конторы, средней руки бизнес. Там в цене была водка и коньяк. Даже кофе везде было растворимое.

— Ты кофеман?

— Можно и так сказать, — она осторожно попыталась высвободить ладонь, которую Витольд сжимал.

Он отпустил и с наигранным равнодушием повернулся к столу, перебирая сорта:

— Я не очень разбираюсь в них.

— Так вам не надо разбираться. Вы должны просто попробовать и выбрать наиболее удачные.

Витольд посмотрел на груду чайных упаковок и обреченно вздохнул:

— Ты мне мстишь?

— Немного, — она улыбнулась, — но если хотите, я составлю компанию. Только, — она вновь зарылась в один пакетик и стала выкладывать на стол сладости, — я не умею пить чай без всего.

Витольд усмехнулся, вскрывая первый пакет:

— Начнем с улуна. Чай на любителя, вполне редкий. Только давай сразу отложи в сторону с добавками, это некомильфо. Надеюсь ты синий чай не покупала?

— Синий? А это какой? Что с ним не так?

— О, я тебе обязательно расскажу. Но позже.

Она кивнула, замерев с чайником, пока он раскладывал по двум чашкам крученные листы. Вечер обещал быть приятным. Значит, Ландыш сладкоежка. Почему бы ему не взять за привычку покупать к утреннему кофе конфеты. Витольд покосился на девушку, которая серьезно принюхивалась к напитку и сделал первый глоток.

— И? — нетерпеливо спросила Ландыш.

— Не спеши. Все познается в сравнении. Немного резковато.

— Да? А если вот этот?

— Ландыш, не части. Чай не терпит суеты.

— А где вот эти распоряжения?

— В папке.

— Их там нет.

— Как нет, вот же они.

— А почему они лежат в этом году, когда относятся к позапрошлому году?

Даша пожала плечами и покорно переложила их в нужный год. Я подавила вздох, пометила и расписалась в реестре.

Вишневский настоял, чтобы приказы и все нормативные акты по основной деятельности находились у меня. Я сопротивлялась, намекая, что хранить их негде, но мне сочувственно покачали головой и лишь кивнули на дверь. И вот я сижу в папках, тихо зверея, а один из бухгалтеров передает мне бумаги. Вечер пятницы, у меня почти в полночь Красная стрела, а я тут…

Как и обещал, Вишневский почти прекратил свои провокации. Он вечером требовал отчета, изредка днем вызывал, но лишь по рабочим вопросам. Обед просил приносить в кабинет, что делала Мария Ивановна.

В итоге я была практически предоставлена сама себе. Хотя нет. Утренний кофе остался обязательным, к которому прибавились маленькие шоколадные конфеты, что ежедневно приносил шеф. На мои попытки отказаться он обиделся: