Генерал-коммандант - Башибузук Александр - Страница 46

— Мне его устроил мой хороший приятель Тедди.

— Тедди? — Дегу азартно прищурился. — Кто такой, фамилия, имя, где проживает, род занятий?

— Адрес? Белый дом, штат Колумбия, город Вашингтон, увы, улицу не помню. Должность — президент Северо-Американских Соединенных Штатов.

Прокурор сразу скис, но ненадолго и опять принялся забрасывать меня вопросами. Я не препятствовал, хотя очень быстро мог поставить мужичка на место, просто хотелось выяснить, насколько далеко зайдут правоохранительные органы Швейцарии. И как очень скоро выяснилось, швейцарская полиция даром свой хлеб не ела, но все-таки особо не преуспела. Они надежно идентифицировали меня с Клео, нашли шале, где мы квартировали, следы крови в нем, еще кое-какие незначительно улики, но, к счастью, трупы англов пока не обнаружили. В общем, ничего конкретного они предъявить не могли.

Наконец допрос мне надоел. Я опять перебил Дегу:

— Как давно вы вступили в должность прокурора?

— Какое это имеет отношение к делу? — Прокурор недоуменно нахмурился.

— Прямое! — жестко процедил я. — Отвечайте!

— Неделю назад…

— Куда делся ваш начальник? Впрочем, не отвечайте. Его и еще дюжину чиновников из городской администрации и даже правительства Конфедерации отправили в отставку. А некоторых даже поместили под следствие. Знаете за что?

— Но… — попытался слабо возразить прокурор.

— За незаконное лоббирование интересов иностранного государства! — гаркнул я. — Может, и вам устроить нечто подобное?

Дегу вздрогнул и возмущенно пролепетал:

— Вы угрожаете? Я не позволю…

— Куда ты денешься. Вопросы по дуэли есть? Нет? Свободен.

— Я это так не оставлю! Против вас имеются улики…

Не знаю, чем бы закончился наш разговор, но тут в коридоре послышались тяжелые шаги, дверь с треском распахнулась, а потом в комнату вошел грузный, но крепкий старик со свирепой красной мордой, в распахнутом сюртуке. Несмотря на угрожающий вид, он почему-то мне сразу импонировал своей внешностью.

Грозно уставившись на прокурора, он коротко рявкнул:

— Вон…

Дегу сразу сдулся, как воздушный шарик, подхватил свою папку и, теряя листочки, поспешно свалил.

Старик проводил его взглядом, покряхтывая, сел в кресло и угрюмо представился:

— Александр Вальдманн. Генеральный прокурор Швейцарской Конфедерации.

— Генерал Майкл Игл. Директор военного департамента Южно-Африканского Союза.

Старик отмахнулся: мол, я знаю, а потом недовольно процедил:

— Ну и наделали вы шума, генерал…

Я невинно пожал плечами.

— Я не потерплю этих игрищ! — грозно пробухтел генеральный прокурор. — Швейцарская Конфедерация — независимое государство. Устроили, понимаете, бардак…

Я молчаливо изобразил полное согласие.

— А вообще вы молодец… — Вальдманн вдруг улыбнулся и протянул мне ладонь для рукопожатия.

Которую я немедленно и пожал.

— Что касается этой чертовой дуэли, — продолжил старик, — здесь все ясно. В Швейцарии дуэли не одобряются, но и не запрещены.

— Пистолет премьера… — осторожно подсказал я. — Мы не нашли его на месте дуэли.

— Он у наших специалистов, — буркнул прокурор. — Его передал один из секундантов, как там его… ага, Черчилль Уильям. Нет, Уинстон. Будут еще исследовать, но дело ясное, рухлядь разорвало. Бывает, я в этом смыслю. А мой предок, Ганс Вальдманн, дрался на дуэли в битве при Грансоне с одним из ближних вельмож Карла Бургундского, бароном ван Гуттеном. Но мы на всякий случай тщательно сопоставили все показания свидетелей — вы чисты. Ваш пистолет тоже в порядке, и вообще! — Он вдруг ткнул пальцем в потолок. — Божий суд никто не отменял!

Возражать я не стал. Суд так суд. Верховному команданте видней.

— А что касается остального… — Прокурор грозно насупился. — В вашем отношении обвинения выдвигаться не будут. Но! — Он сделал красноречивую паузу. — Есть мнение, что вам настоятельно рекомендуется покинуть Швейцарию. Неофициальным порядком и как можно быстрее. Надеюсь, ничего не надо объяснять?

Я опять выразил горячее согласие.

— На этом все. — Вальдманн неожиданно мне подмигнул. — Рад был знакомству.

Уговаривать меня не пришлось, я по-дружески попрощался с прокурором и пошел искать Клеопатру.

Которую вскоре и обнаружил в обществе сторонниц.

Дамы меня встретили бурными аплодисментами: как выяснилось, слух о моей дуэли уже разлетелся.

Клео выглядела вполне прилично, хотя под толстым слоем косметики на лице уже вовсю просматривались припухлости — британка все-таки успела отделать ее на славу.

— Ох… — По пути к экипажу Клеопатра страдальчески вздохнула. — Мне кажется, что у меня нет ни одной целой кости. Эх, если бы ты видел, как я ее…

— Видел. Умница. Но над джебами надо еще поработать. Эй-эй, только не в обморок…

После чего просто подхватил ее и понес на руках. А у экипажа передал с рук на руки Арцыбашеву.

— Уж извините, Александр Александрович, это уже ваша ноша.

Подполковник бережно усадил Клео, а потом вытащил из-под облучка пару бутылок шампанского.

— Вам не кажется, что нам есть что отпраздновать? Простите, стащил тут по случаю. «Мум Кордон Сек», отличное пойло.

Хлопнули пробки.

В общем, обратный путь мы проделали с ветерком.

Южно-Африканский Союз. Блумфонтейн

3 октября 1903 года. 10:00

Несмотря на настоятельную просьбу прокурора немедленно покинуть Швейцарию, убраться на следующий день после дуэли не получилось. Клеопатра едва стояла на ногах после схватки с британкой, и пришлось пару дней просидеть в пансионе. Так что феерия в прессе застала нас еще на Швейцарской Ривьере.

Господи…

Ажиотаж даже переплюнул недавний скандал после «откровений» Коллинза. Уж не знаю кто, но в прессу слили все до мельчайших подробностей, вдобавок газетчики, по своему обыкновению, раскудрявили все почти до неузнаваемости. К примеру, почти во всех газетах почему-то талдычили, что я стрелял в воздух. Впрочем, основной ход событий прослеживался довольно четко.

Досталось почти всем участникам поединка: британскую делегацию и секундантов Бальфура громили за то, что они допустили дуэль и не отговорили своего премьера, меня, по традиции, особенно английские издания, клеймили как абсолютного выродка, хотя и не лишенного определенного благородства, а швейцарскую сторону порицали, потому что они не задержали злостного преступника и изувера. К счастью, О’Брайн и Арцыбашев попали в хронику лишь как высокопоставленные, но неизвестные лица с американской и русской стороны. Хотя и им перемывали кости.

Но, черт побери, больше всего доставалось Артуру Бальфуру.

О! Его вообще с дерьмом смешали, особенно в британской прессе. Кавендиш оказался абсолютно прав, превалирующим мотивом шло унижение этой дуэлью не только самого премьера, правительства, но и всей страны в его лице. Правящий кабинет вообще пинали кому только не лень. О призывах немедленно выдвинуть вотум недоверия консерваторам я вообще не говорю.

Робкие попытки оправдать Бальфура как героя, не побоявшегося схватиться лицом к лицу с врагом Британии, тонули в общей вакханалии.

В общем, британское правительство настиг кризис, едва ли не больший, чем после поражения во второй англо-бурской кампании.

Европейская пресса тоже не отставала, хотя здесь меня чаще славили, изображали героем и большей частью абсолютно оправдывали. Но и ругали неслабо, в основном за то, что сам не влепил пулю в лоб премьер-министру и проник на бал под чужой фамилией. Изменил, так сказать, своему славному имени.

А еще, почти везде, фоном шла тема о Божьем Суде. Мол, Господь сам наказал виноватого.

Н-да… тут поневоле задумаешься. Вполне может быть. Команданте Господь, в моем случае, уже доказал свое существование.

Но не суть, итогами я оказался доволен, вот честно, все сложилось для нас — лучше не бывает, хотя загадка взорвавшегося пистолета все-таки долго не давала мне покоя.