Лич (СИ) - "Strelok" - Страница 94

Перебравшись через тела павших сородичей, вторая волна нурийцев устремилась к некротварям. Живая масса мутировавшей плоти столкнулась с мертвой, завязалось побоище страшнее прежнего. Жнецы колотили нурийцев дубинами, потрошили когтями, расчленители орудовали полутораметровыми тесаками…

Кирилл и Умулькутли наблюдали на происходящим с крыши трехэтажного особняка. Пока все шло нормально, вмешиваться лично не имела смысла.

За полтора часа непрекращающейся резни на улице в проломе стены скопились груды тел, в основном нурийских.

Враг осознал, что с наскока город не взять и отвел силы на перегруппировку, а архилич созвал командиров армии к себе. Ставка находилась на главной городской площади, откуда в финальном этапе планируется осуществить эвакуацию.

— Мы задали им неплохую трепку, — объявил архилич, склонившись над картой Мецтля с многочисленными пометками. — Так держать.

— Пора отступать, — из входа в шатер торчала массивная голова Ундолима. — Не нужно с этим затягивать.

— Каждый проведенный день тут оттягивает нурийские силы от беженцев. Закончив с Мецтлем, Пошесть неизбежно начнет их преследовать.

— Чему быть, того не миновать, Кеоцикаль.

— Я хочу дать шанс на спасение как можно большему числу людей. Да, места в Васгаре всем не хватит, но помимо него есть неизведанные земли на юге и востоке.

— Смысл подставляться ради тех, кто все равно обречен на смерть? Не они, так их дети или внуки.

— Еще три, самое большее, четыре дня. И отходим в Васгар. Возражения имеются? — Личи, ромейцы и даже дракон промолчали. — Будем считать, мы достигли консенсуса.

К рассвету второго дня штурм Мецтля возобновился по всем направлениям. Удар с севера был обманным, исполнен он был плохо: сразу стало понятно, что он не важен. Вестовые доложили архиличу о таких же незначительных стычках и вдоль западной стены.

Настоящий штурм был направлен против южной и восточной стен, основной удар — по воротам. Пришлось срочно привлекать резервы для недопущения прорыва к центру города. Но тут жрецы-личи использовали тактику нурийцев Августе, хлынувшие нурийцы оказались на открытых площадях, улочках, превратившихся в огневые мешки, которые поливались стрелами, боевыми заклятьями и пулями.

К ночи Пошесть отступила, оставив разлагаться тысячи своих сторонников. Учитывая жару и отсутствие возможности убрать их, над Мецтлем витал адский смрад. Нежити без разницы, у нее нет обоняния, а вот живых или полуживых людей, как в случае с Кириллом, мутило.

Третий день ознаменовался самыми кровавыми сражениями, Вестник плюнул на хитрые маневры, фланговые удары и навалился на город всеми имеющимся силами с каждого направления.

Когда не нужно было отдавать приказы и выслушивать вестовых, Кирилл следил за схваткой у Восточного рынка — насколько было возможно в отсветах пожаров, за густой пеленой дыма.

Нурийцы отчаянно атаковали, пытались пробиться за баррикады, которые отделяли их от Центральной площади. Вдобавок обороняющимся помогали драконы и драколичи.

Архилич мог лично наблюдал гибель одного из них, стая кликунов похожих на скатов налетела на разумного ящера и заживо обглодала до костей.

Несмотря на успешную оборону, безвозвратные потери росли. Нурийцы хоть и перешли к закидыванию трупами, у них оставалось достаточно сильных магов, опытных воинов, которых Вестник Преображения старался беречь.

Еще недавно Мецтль был красивейшим городом после Ачтилана, сейчас он представлял из себя пепелище.

На четвертый день Кирилл объявил об эвакуации. Ромейцы и ацтлани оставляли баррикады, опорные пункты, направлялись в центр города. На площади, окруженной зиккуратами, открылись четыре крупных портала, куда стройными колоннами проходили войска.

Архилич с первым советником покинули город в числе последних, они лично помогали прикрывать отход.

Точка выхода располагалась двумя сотнями километров южнее, посреди степи. Отсюда армия царя-лича будет добираться до Васгара на своих двоих.

Рассекая по травянистым равнинам на мертвом коне, Кирилл не мог до конца свыкнуться, что это бесповоротный конец. Ацтлан как государство прекратил существование, вслед за Ромейской империей, десятки миллионов люди попали под оккупацию. Участь побежденных хуже смерти. А в не очень отдаленной перспективе Пангею ждет глобальное вымирание. Одна надежда остается на подкрепления с Земли. 

Разделенные магическим барьером царь-лич и Вестник Преображения некоторое время молча изучали друг друга. Зараженного Квинта стало не узнать, там осталось минимум человеческого. Эта тварь, иначе не выразиться, имела трехметровый рост, внушительную мышечную массу, из спины торчал заполненный эмульсией горб. Уродливое лицо обзавелось шестью дополнительными глазами. В левой руке Вестник сжимал посох из кости Сохсара или скорее, учитывая габариты, жезл.

— Ты изменился, — пробормотал мутант булькающим голосом. — Кирилл.

— Ты тоже, — ответил архилич. — Был человеком, а стал… вот этим.

— Таков дар Преображения.

— Я уничтожил твой крестраж, но ты по-прежнему здесь.

— Эмульсия уберегла мою душу. Можешь не верить, но мое «я» сохранилось почти в неизменном виде, — пояснил Вестник. — Я не одержим какой-то посторонней сущностью, как ты, вероятно, полагаешь.

За спиной Вестника Преображения расположился крупный лагерь войск Кэл Нура. Они не оставляли попыток проникнуть через Завесу, их упорству можно позавидовать.

— Коль так, остановись, прекрати это истребление.

— Не могу, эмульсия требует нести ее благословение так далеко, как только смогу. Гибель сотни-другой тысяч моих слуг ничего не изменит, я обращу новых последователей и продолжу завоевания. Вслед за Пангеей падет Заэр и Кималаг.

— Если сможешь проложить туда путь, на кораблях далеко не уплывешь, — заметил Кирилл. — А твои познания в пространственной магии сильно уступают моим.

— У меня есть собственная голова на плечах, достаточно смышлёных жрецов и магов. Мы найдем способ.

— Или не найдете.

— В моем распоряжении память десятков различных цивилизаций. А что осталось у тебя? — насмешливо сказал Вестник. — Горстка выживших драконов, людей и недоупокенной нежити? Твой Яхве что-то не спешит помогать.

— Еще посмотрим.

— Сними Завесу, прими Преображение и я вас пощажу.

— А потом в один прекрасный момент коллективно убьемся, превратившись в кисель? Не, мы лучше в бункере пересидим.

То, что раньше было Квинтом, покачало головой.

— Глупец. Я не хочу вас уничтожать.

— Ты раб эмульсии, осознаешь или нет, — произнес Кирилл. — Пусть я не знал того Квинлана достаточно хорошо, он точно не стал бы устраивать подобное.

— Я и есть он. Лучшая его версия.

— Паразит тебя использует, он влияет на нервную систему, изменяет поведение. Носитель ошибочно принимает инстинкты эмульсии за собственные мысли, желания. Это твои слова, не мои.

— Ты… я… — бормотал Вестник. — Да… говорил, кажется… Черт, я даже вел исследования… Как мог забыть!?

На мгновение Кириллу показалось, что взгляд черных глаз мутанта поменялся.

— Так вспоминай.

— Пытаюсь! — схватился за голову монстр.

— Ты должен прекратить этот кошмар.

— Не могу… никак… Иногда бывают моменты просветления, но я бессилен… Ох, — тварь снова успокоилась, дерганность в движениях пропала. — Опять накрыло.

— И часто такое бывает? — поинтересовался архилич.

— Раз в несколько дней. Ничего особенного, часть меня до сих пор противится Преображению.

— Часть тебя? Раздвоение личности заработал?

— Скорее у меня двоякое отношение к произошедшему. Я подсознательно не свыкся с новыми силами и обликом. Со временем пройдет.

— Я точно говорю не с Энрой?

Вестник усмехнулся.

— Разум Энры был слаб. И примитивен. Знаешь, кем он являлся изначально? Обычной жабой, случайно угодившей в источник первичной эмульсии. Обстоятельства так совпали, что она стала первым аватаром великой силы, которую воплощаю теперь я. От прежнего Вестника мне досталась только память.