Лич (СИ) - "Strelok" - Страница 68

Бенумен нахмурился, насколько можно судить по его мимике. Кирилл задал действительно неудобные вопросы.

— Все… гораздо сложнее.

— Еще бы. Я и не жду простых объяснений.

— Жестокость в наших рядах — следствие перенаселения, нехватки еды и плодородных земель. Приходится избавляться от слабых, заботиться о благе большинства, иначе вымрут все. Истовые Ревнители один из путей решения проблемы, становясь ими, простолюдины хотя бы умирают не напрасно: в бою или отдавая собственную плоть более сильным братьям и сестрам.

«О, как завернул. Не мы такие, жизнь такая».

— Как насчет вашей веры? Мы ее тоже должны принять?

— Желательно.

— А если нет?

Посол развел руками.

— Я не берусь предсказать, как точно отреагируют пророки, но они будут весьма расстроены. Союз выгоден обеим нашим сторонам.

— Ясно. В чем конкретно заключается предложение Кэл Нура?

— Раздел Рима, полное истребление драконов. Нам достается Савария, все северные провинции, Адрия, Верхняя Романия, за вами — Поля Аспо, Нижняя Романия, Морейское царство, остальной юг.

— Допустим, на раздел мы согласимся, но на истребления драконов я пойти не могу.

— Если они будут подчиняться тебе, Кеоцикаль, пускай.

— Твой дар принимается, посол, ответ дам в течение ближайших дней. А пока наслаждайся гостеприимством.

— Благодарю за аудиенцию.

Вскоре между Тлалоком, Ксочипепом, Квинтом и Кириллом развернулись ожесточенные дискуссии. Как быть дальше? Если принять предложение Кэл Нура, конфликт с ним будет отсрочен на годы, десятилетия, в таком случае Ацтлан потеряет поддержку драконов. Они не простят передачу половины империи в лапы врага, да и обрекать миллионы человек на участь хуже смерти очень не хочется.

Отказ от союза означает автоматическое объявление войны противнику, располагающему колоссальными ресурсами.

Нурийцы темпами продвижения напоминают монголов, покорившими в свое время большую часть Евразии. Правда Золотая Орда со смертью великих ханов распадалась или скатывалась в междоусобицы, Энра с прихлебателями живут и здравствуют последние лет двести.

Устранение всех высших иерархов, может, и разрушит Кэл Нур, но это несбыточная мечта. Пророки Преображения редко собираются в одном месте надолго. Виктория безуспешно пыталась добраться до некоторых из них, охраняют «святейших» по высшему разряду. Еле ноги унесла.

Через три дня посол державы Кэл Нур снова предстал перед архиличем.

— Вот наш ответ, многоуважаемый посол: Ацтлан не желает воевать с Кэл Нуром, но и заключить союз в силу множества причин не получится. Любое вторжение на территорию Ромейской империи будет расценено как объявление войны нам.

— Вот как, значит… — было невооруженным глазом видно, что посол не в восторге от решения Кирилла. — Позиция немертвых ясна.

— И насчет вашей беды с нехваткой еды.

— Да?

— Мы можем по сниженным ценам поставлять вам зерно.

— Я передам твои слова пророкам. Изволь откланяться.

Кирилл почувствовал, что точка невозврата пройдена. От войны с культом Преображения не уклониться, через какое-то время ответ дойдет до пророков и тогда начнется основной акт пьесы…

Днем позже состоялся разговор с Ундолимом, узнавшим о встрече через свои каналы. Черный дракон был раздражен:

— Поглоти тебя пекло, Кеоцикаль! Ты не счел нужным сообщить мне о северянах?

— Нет.

— Он предлагал заключить союз на условиях раздела империи между Ацтланом и Кэл Нуром, истребления драконов.

Ундолим щелкнул зубами.

— Подлые твари.

— Разумеется, я ответил отказом.

— Почему?

— Первый момент. Этот союз был бы не вечным. Пускай пройдет десять, сто лет, потом нурийцам потребуются новые земли, новые рабы. И к тому моменту их держава станет намного мощнее, чем сейчас. Второй момент. Мне категорически не хочется скармливать миллионы людей этим любителям эмульсии. Может я злодей, убийца, чудовище, но с определенными стандартами.

— Ого, оказывается, у великого Кеоцикаля имеется совесть.

— Тут есть и рациональная сторона. Каждый обращенный в их веру человек — это плюс один боец в нурийской армии. Сколько в общем проживает народу в Верхней Романии, Саварии, Нарбонии, Ал Могуне, Адрии?

— Миллионов двадцать два… двадцать три, — протянул Ундолим. — Последняя перипись проводилась четыре десятка лет назад.

— Допустим, половину нурийцы перебьют, останется половина, из них каждого десятого поставят в строй. Что получим? Миллион рыл. А знаешь, сколько Ацтлан может выставить вместе с зомби?

— Полмиллиона.

— Где-то так.

— Нурийцам нужно есть, пить спать, а нежити нет. К тому же вы способны восполнять потери за счет врага.

— Ты чем слушал, когда Виктория лекции читала об армии культа? Трупы мутантов не поддаются воскрешению. То ли какая-то наложенная защита, то ли влияние эмульсии. Без досконального изучения не разберешь.

— У нас хватает захоронений обычных людей. В условиях тотальной войны мы даже закроем глаза на их осквернение.

Кирилл покачал головой.

— Боюсь, ты до сих пор не до конца осознаешь степень угрозы, Ундолим. Во времена ванаров любителей эмульсии удалось победить с огромным трудом, с помощью целого пантеона Вечных. А мы сильно уступаем им в могуществе.

«Наверное, зря Сохсара прибил. Он бы хоть советом помог».

— Хочешь сказать, мы обязательно проиграем?

— Я хочу сказать, что не гарантирую нашей победы и надо выкручиваться.

— Как?

— Атомная бомба не помешает.

— Это какая-то разновидность пороховой?

— Можно и так сказать. Одна способна целый город уничтожить… — тут Кирилла осенила мысль. — Придумал!

«Да, сделаем термоядерную бомбу или даже несколько. Нурийцы „случайно“ подкинули нам кучу подходящего материала. Все равно он на что-то иное не годен из-за наложенных проклятий».

— Твой тон звучит обнадеживающе.

— Нужны предварительные испытания.

— Немыслимое расточительство драгоценного материала! — причитал Тлалок. — Так нельзя!

— Бесполезные кирпичи, — отмахнулся Кирилл. — Мы им хотя бы какое-то применение найдем.

— Это слитки орихалка!

— Проклятые слитки орихалка.

— Заклинание раскрытия ничего не показало.

— Нурийцы знали, что мы обязательно проверим их дары. Проклятье хорошо спрятано. Только магический глаз Сэдзо способен его распознать.

— У демона пуля в башке и разжижение мозгов от выпивки.

— Он бросил пить, — архилич повернулся к стоявшему поблизости Сэдзо. — Правда?

— Да, мой царь, — печально вздохнул бывший алкоголик. — Ничего кроме воды и травяного чая.

— Почему не слышу бодрости в голосе? В здоровом теле — здоровый дух.

— Без выпивки жизнь тусклая и унылая.

— А, ясно, еще не свыкся.

В небе мелькнула черная тень с огромными крыльями. На поляну, где собрались немертвые, приземлился Ундолим.

— Звали?

— Да, звали. Помнишь, я говорил про сверхмощную бомбу?

— Помню.

Кирилл указал на открытый ларец с орихалковыми слитками.

— Ну вот.

— Это орихалк?

— Который мы используем в качестве взрывчатки.

— Не слишком расточительно?

— Это дар нурийцев, которым они хотели купить союз. Загвоздка в том, что он проклят.

— Просто так поглазеть ты бы меня вряд ли позвал, — заключил дракон. — Значит чего-то нужно.

Ахилич взял в руки один из слитков с вырезанными на поверхности глифами.

— Надо напитать эту штуку энергией до отказа и бомба готова.

— Всего-то?

— Поможешь?

— Прямо сейчас?

— Если не трудно.

Глаза дракона засверкали, от него в сторону слитка протянулись сиреневые языки чистой магии. Зарядка шла на протяжении часа, пока Ундолим банально не выдохся.

— Все, больше не могу. Устал.

Кусок орихалка на ощупь был теплый, Кирилл слабо представлял емкость подобного аккумулятора, но энергии успели закачать достаточно. Должно рвануть не слабее Средоточия в храме Вечных, поскольку сейчас цепная реакция будет спровоцирована специально.