Мирная стратегия. Дилогия (СИ) - Плотников Сергей Александрович - Страница 96

Не знаю, почему я так уверен, однако вот – уверен. Более того, мне кажется, что живой оператор появился на месте привычной неписи уже после того, как я озвучил свой вопрос. До этого была обычная моя помощница в обычном режиме.

– Так значит, приз все‑таки можно получить? – спрашиваю я.

– Ну… да, – неохотно признает Бриа. – Чуть ли не единственная возможность раскрутить три‑четырнадцать на какое‑то подобие щедрости.

– Подобие щедрости? – удивляюсь я.

– Думаете, они просто так затевают свой ритуал плодородия? У них есть методики по выкачке жизненной энергии из живых людей! Абдуркан Рахман не просто так писал, что они орган могут незаметно вырезать. Ну, вырезать не вырезать, но откачать столько, чтобы человек скончался от полиорганной недостаточности – запросто.

– Ого, – говорю я, потому что больше мне сказать нечего.

– Нет, это редкая техника, – чуть подуспокоившись, поправляет саму себя Бриа. – Помимо технических решений нужно еще, чтобы жертва была совсем доверчива и очень долго ничего не замечала. Долго – это несколько месяцев. И не все три‑четырнадцать так могут, а то бы с ними вообще никто связываться не рисковал, даже на короткое время. Но во время своих ритуалов плодородия они вполне закономерно могут заграбастать довольно много энергии от всех участников благодаря специальным техникам…

– Постойте‑ка, – у меня в голове это не укладывается, – как это вообще возможно? Что за гребаная магия?

– Почему магия? – в свою очередь удивляется моему изумлению Бриа. – Как будто наши тела не существуют на совокупности химической и электромагнитной энергий! У некоторых пишников есть специфический орган, точнее, железа, которая позволяет эту энергию откачивать. Беспроводная зарядка телефонов же вас не удивляет? В ней вы не видите ничего волшебного?

Слегка качаю головой. На мой взгляд, тут создатели игры изрядно почитерствовали, можно было бы придумать другой предлог, более правдоподобный. Но… ладно, почему нет. В конце концов, где‑то я читал, что реальность частенько выглядит фантастичнее любой фантазии. Может быть, тут разработчики просто попытались неумело имитировать реальность.

– Ну ладно, допустим, – говорю я. – Это все равно не объясняет, зачем они приплачивают за удовольствие откачать из жертв энергию. Иначе к ним никто не пойдет? Так собирали бы потихоньку и тайком, зачем из этого шоу устраивать!

– Те из них, что нечистоплотны, и собирают потихоньку, – с интонацией терпеливого детсадовского воспитателя поясняет Бриа. – А те, что действуют честно, в рамках их собственного этического кодекса, знают, что за жизненную энергию нужно платить. Но не всегда, а во время праздника. Потому что праздник – это слом текущего порядка бытия, нечто, нарушающее привычное течение жизни.

Качаю головой.

– Нифига они там философы…

– Да нет, – вздыхает Бриа, – это в принципе общее определение праздника, оно более‑менее совпадает у всех культур. У ваших культур, с Земли, тоже. Вам бы этнологию подучить, капитан…

Ну здрасьте, и эта туда же! Я и так регулярно жертвую часом сна, иногда даже двумя часами. Пока это не очень сказывается: видимо, помогают эндорфины от того, что мне неожиданно нравится моя работа на станции… то есть тьфу, игра. Но еще немного, и такой режим начнет всерьез подрывать мою адекватность.

– Может быть, и подучу, – говорю я. – Когда разберусь с текущими делами.

– То есть примерно никогда, – грустно улыбается Бриа. – Кого вы обманываете, капитан? Так называемая текучка вечна.

Печальное и просветленное выражение этих глаз таково, что если бы я раньше не догадался, что на месте Бриа сейчас живая женщина, то сейчас это стало бы для меня очевидно.

Меня посещает крайне лестная мысль: а что если она ревнует? И всерьез беспокоится за меня? И…

«Так, – говорю я себе, – не сходи с ума. Тебе нравится рисовка этого персонажа, но совершенно не факт, что внешность оператора тебе понравилась бы так же. Многие девушки‑нерды… ну, мягко говоря, не симпатичные. Как и парни‑нерды. Сидение в полутемных комнатах, вечно ссутуленная над клавиатурой спина и недостаток физических упражнений никому не на пользу. Ты уверен, что это лучше, чем влюбиться в искин?»

Однако другая часть моего разума, гораздо более пофигистичная, только машет на это своей виртуальной рукой. Мол, мало ли как она выглядит в реале, разберемся, да и не влюблен я еще, так заинтересовался, да и не собираюсь влюбляться, если она первой не проявит инициативу… И даже если проявит, не факт… И вообще, мало ли, ну, разумеется, наверняка не такая роскошная красавица, как игровая Бриа, но я ведь тоже не Аполлон, и не хочу уподобляться этим всяким, у которых самих пивной животик и просроченная ипотека, а туда же – принцессу им подавай! Главное – характер. И искренность. Чтобы настоящая была, а не кукла.

(Через секунду до меня доходит, насколько эта мысль смешно выглядит в моей ситуации, и на лицо выползает улыбка.)

– И ничего смешного, – буркает Бриа.

«Точно! – сердце сладко падает куда‑то вниз. – Ревнует! Хотя к чему, казалось бы?! Это ведь все понарошку!»

Неужели мои игровые таланты производят настолько сильное впечатление? Знал бы – давно бы играл только в ММО!

Усилием воли возвращаю мои мысли к насущным проблемам. Мне в любом случае никакой риск от этого ритуала плодородия не грозит – ну, мне настоящему. Однако какой‑нибудь дебафф на аватара за участие в нем могут и наложить, почему нет. Если дебафф достаточно длинный, наверное, смысла в дорогом подарке особого не будет, больше потеряю.

– Ладно, – говорю, – но так или иначе участники этих ритуалов плодородия… что, не выходят из них живыми? Или не получают оговоренное вознаграждение?

Бриа вздыхает.

– Да нет, как правило, выходят. И вознаграждение можно получить очень серьезное… Это Нирс посоветовал вам так подправить финансы, да?

– Да, а что?

– А то, что он нихрена не понимает! – неожиданно злобно говорит Бриа. – У них там вообще никакого секса нет в принципе в вашем понимании, и все это для них – просто разновидность физических упражнений. Мол, неловко, странно, но ничего такого!

– Но ведь у вас тоже нет секса, – не очень понимаю я.

– Во‑первых, у нас есть слияние, а это очень похоже, – дергает плечом Бриа. – Хотя не сопровождается раздеванием и совмещением комплементарных частей тела. Во‑вторых, лично я секс, разумеется, пробовала. Как бы я стала вашим советником по дипломатической работе, не будь у меня такого опыта взаимодействия с гендерными расами! Вы же только об этом процессе и думаете все время!

– Почему, вовсе нет, – растерянно говорю я.

– Прошу прощения за стереотип, – спохватывается Бриа и начинает говорить спокойнее. – В общем, Нирс не учитывает, что это может быть для вас эмоционально тяжелым опытом. Даже травмирующим. Особенно потому что… поправьте меня, капитан, но в обычной жизни вы ведь человек нелюдимый? И давно не позволяли никому прикасаться к вашему телу?

Крыть мне нечем. Киваю.

– Как вы поняли?

– Ну, я не профессиональный психолог, но все‑таки кое‑какие специальные знания и навыки мне для работы получить пришлось, – улыбается она. – В общем… не знаю, капитан. Хотите – пробуйте, конечно, – на сей раз в ее голосе прорезывается высокомерие. – Полагаю, ваше вознаграждение за участие в ритуале может составить триста‑четыреста тысяч кредитов. Особенно, если торговаться буду я!

М‑да, вот это номер. Если бы таким тоном со мной говорила живая настоящая женщина, на которую я имею виды, я бы, конечно, счел за лучшее отказаться от всех и всяческих ритуалов. Даже если бы там меня ждала офигенная сносящая крышу оргия и триста тысяч настоящих денег в придачу.

Но, во‑первых, я все‑таки не думаю, что создатели игры на такое пойдут, а то бы меня предупредили. Во‑вторых, я все же не уверен, что мы с Бриа (ну то есть с ее живым оператором) уже на этой стадии отношений, когда можно на что‑то рассчитывать. Черт ее знает, скажет ли она мне когда‑нибудь свое пожизневое имя и номер телефона. И не окажется ли, что она – Светлана Степановна в гриме, например. При всем моем уважении к главной сценаристке игры, не хотел бы я видеть ее лицо на соседней подушке.