Судьба на троих (СИ) - "Майский День" - Страница 7

— У меня нет никого. Даже слуги в доме все мужчины, чтобы не напоминали об этой стороне нормальной жизни.

Незачем ведь держать соблазн прямо перед носом. Рея словно не слышала, разглядывала моё нагое тело, на котором понемногу рассасывались следы кнута.

— Хоть посмотрела на тебя. Умру и больше не увижу.

— Никто не знает свой срок. Мы ещё встретимся.

Она кивнула и ушла, сутуля плечи и обнимая себя руками. Замёрзла, наверное, в этом каземате.

Днём я позволил себе поспать, свернувшись клубочком на досках, но, когда зазвучали, приближаясь, неровные ящеркины шаги, уже пробудился и смирно ждал очередного решения моей участи. Едва господин ступил в камеру, как я послушно перетёк из сидячего положения в коленопреклонённое, голову понурил так, что подбородок упёрся в грудь.

— Забирай одежду и иди за мной.

С вещами — значит не на пытку. Я послушался. Навстречу попался лишь слуга в кожаном с железными бляхами ошейнике. Раболепно кланяясь господину, он одновременно уставился на меня, за что и получил от ящерки кулаком в рожу так что укатился в боковой коридор. Правильно, нечего зариться на хозяйское добро.

Аелия привёл в покой, где мне и раньше приходилось ночевать, велел вымыться и одеться. В углублении на полу уже поблёскивала вода. Холодная, зато в выемке рядом с ванной лежал кусочек настоящего мыла, чем я и поспешил воспользоваться, укутав волосы и всего себя в душистую пену. Ящерка не уходил, размышлял о чём-то невесёлом, хмуро повесив голову. Я решил не обращать на него внимания. Вымылся до блеска, вытерся приготовленным на постели куском холста, оделся и стал на колени, дожидаясь внятных объяснений происходящего.

Вопросов я не задавал и не только потому, что моё положение не позволяло открывать рот, когда вздумается, но и не желая показывать слабость. Я же вещь, вот пусть и делает первый шаг, что бы ему там не требовалось.

Он заговорил, когда я уже и не рассчитывал получить хоть какие-то объяснения происходящего.

— Если ты думаешь, что шевеление в пустоте как-то изменит твоё положение, то не надейся. Никто не вправе разорвать договор.

Прозвучало так неожиданно, что я едва сумел утаить безмерное удивление. Мир после Потери стал меньше, вокруг него вырос барьер и всё, что находилось за ним, мы называли пустотой, но никто уже и не надеялся получить весточку извне. Дракон владел некой информацией, которая его тревожила, более того, он подозревал, что и я осведомлён? Отрицать что-либо было опасно, кроме того, знание даже скрытое, могло служить оружием. Я склонился ниже, словно обуял страх. Примерно так, в сущности, дело и обстояло.

Аелия шагнул ближе, бесцеремонно схватив за подбородок запрокинул мне голову и зло улыбнулся. Жёсткий металл сомкнулся на шее, звякнула пружина замка.

— Поноси настоящий ошейник, раз не оценил мою доброту. Если посмеешь снять, оставлю в замке навсегда. Сейчас убирайся. Человека покажешь мне после.

— Да, господин.

Он развернулся и вышел, а я так растерялся, что не сразу встал с колен.

Неужели незыблемость сущего нарушит новый катаклизм? Верить в лучшее я давно разучился. Впрочем, сейчас главным было убраться из горного чертога, обдумать слова ящерки смогу и позднее.

Я машинально пощупал тесную полоску металла на горле, но не стал задерживаться, чтобы рассмотреть украшение — для этого в моём распоряжении имелась целая вечность.

Ворота распахнулись, выпуская. Я сначала пошёл, затем побежал по дикой тропе. Опасный путь грозил провалами, но был много короче нормальной дороги. Когда замок скрылся за плечом горы, я вздохнул с облегчением. Впереди ждали недолгие дни относительной свободы, но я давно научился радоваться любой малости.

Поправлялся я быстро, через два дня уже начал понемногу вставать с постели. Голова ещё кружилась от слабости, я мог разве что сделать несколько шагов по комнате, бродя от кровати к окну и обратно, часто присаживаясь передохнуть, но уже ближе к вечеру вышел в сад и почти без поддержки добрался до ближайшей скамейки. Я и не представлял, что силы могут возвращаться так бурно, не иначе попавшая в меня чужая кровь, произвела свои изменения. Стыдно и больно оказалось ощущать себя не вполне человеком, но стремительность выздоровления не могла не радовать. Обстоятельства мои ведь проще не стали.

Крепко поспав ночь, я встал бодрым. Теперь прогулка легко далась и без добросердечной Гаты, охотно подставлявшей для опоры своё плечо. Я словно заново родившись смотрел на мир вокруг, жизнь казалась прекрасной, несмотря на неопределённость настоящего и будущего.

Эльстина и её тётушка вышли в сад, и теперь я смог вдосталь налюбоваться прекрасной госпожой и разговаривать с ней на равных. Должно быть, мои почтительные манеры произвели и на пожилую даму благоприятное впечатление. Она как будто уже не возражала против нашей увлечённости беседой, улыбалась почти дружелюбно, хотя и не отходила от своей подопечной даже на шаг.

Меня терзали самые противоречивые желания. Покинуть этот гостеприимный дом сейчас, когда мы почти подружились с его хозяйкой, казалось неучтивым, а ждать возвращения вампира глупым. Угрозы его при свете солнца выглядели несерьёзными.

В свою комнату я вернулся только вечером. Волшебно проведённый день ничуть не утомил, я даже не стремился лечь в кровать, остановился у окна, любуясь последними красками заката. Следовало серьёзно подумать о завтрашнем дне, но я не успел.

Грохот копыт, скрип колёс, шумы издали казавшиеся случайными, приблизились, и теперь не оставалось сомнений в том, что карета несётся к замку госпожи Эльстины. Я поспешил вернуться на крыльцо. Орден меня достал? Местная власть? Один лишь вид экипажа вдребезги разбивал эти предположения. Огромная карета, запряжённая четвериком, вряд ли принадлежала тем, что пришли на ум. Кони чернели как ночь, лишь белые плюмажи украшали сбрую. Зрелище показалось невероятно красивым, хотя и пугающим. Ни охотники, ни другие мои знакомцы не могли обладать столь богатым выездом.

Признаться, и на вампира я поначалу не подумал. Он был хорошо одет, но ведь ютился в пещере, то есть заведомо не располагал избыточным имуществом, хотя, кажется, говорил, что жильё то временное и не ему принадлежит. На лице Эльстины явственно читались недоумение и лёгкой испуг. Она тоже вышла на крыльцо: хозяева таких экипажей безусловно требовали к себе почтения.

Когда стали, храпя и роя копытами землю, кони, а с запяток метнулся к дверце могучего облика слуга, я и предположить не мог, кого увижу, но при этом не слишком удивился появлению моего недавнего противника.

Вампир легко спрыгнул на пыльную дорожку и зашагал прямо к крыльцу. Миг, и он оказался рядом. Хозяек приветствовал учтиво, но без тени развязности. Во мне неожиданно разгорелась ревность, хотя какое право я имел на внимание прекрасной дамы? Сама она смотрела на Бенига без восхищения, которое он, положа руку на сердце, заслуживал, скорее встревоженно. Вампир же преимущественно обращался к тётушке, объяснив, что приехал забрать друга. Попутно он произнёс несколько изысканных комплиментов, похвал погоду, поругал дорогу и через минуту полностью покорил своей обходительностью пожилую даму.

— Это господин действительно ваш друг? — шёпотом спросила Эльстина.

Я затруднился с ответом. Что я знал о бывшем враге? Да почти ничего. Он выручил меня из беды, но странные речи о неком Аелии не принесли ясности. Вампир спешил, из его торопливых пояснений я понял не всё и по-прежнему не видел впереди понятной судьбы, хотя ощущение, что Бениг не причинит мне вреда почти что сменилось уверенностью. Не берусь судить — почему. Стал бы закоренелый злодей оправдываться перед охотником, выпив крови из умирающего парнишки-разведчика? За считанные дни произошло так много событий, а истины, внушаемые орденом, неожиданно оказались повергнуты. Я не знал, что теперь и думать, а уж тем более, как жить дальше.

— Он обещал мне помощь, — вот и всё, что я сказал Эльстине, не греша против правды.