Академия (СИ) - Снежкин Владимир - Страница 12

Внезапно он встрепенулся.

— Что такое? — насторожился я.

— Гарет, мне одна интересная мысль в голову пришла. Помнишь, Хромой нам рассказывал про местных аристократов и зажиточных богатеев?

— Помню. Он много чего про них рассказывал.

— Я про их любовь к интригам, — напомнил Содер.

— Клюй ближнего, гадь на нижнего. И что?

— А то, что перед нами почти одни аристократы и богатеи. За редким исключением, конечно.

Я нахмурился, припоминая тот разговор с Хромым. Тогда мы плотно поужинали в воровской таверне и вышли прогуляться к границе элитного района.

— Еще он упоминал, что тех или иных аристократов поддерживают те или иные маги, получая взамен определенные услуги.

— Правильно! — Содер взял меня за руку и отвел в сторону. — Думается мне, что эта поддержка идет не из-за услуг, а скорее из-за того, что те маги приходятся родственниками тем богатеям и аристократам! Посмотри на всех этих абитуриентов с богатыми папашами и мамашами. неужели они забудут о своей родне, когда они станут магами?

— Конечно, нет, — кивнул я. — Я, кстати, подозреваю, почему одаренные рождаются среди аристократов.

— Я тоже, — фыркнул Содер. — Тут и подозревать нечего. Разделение произошло при становлении местного общества. Те рода, в которых рождались маги, стали аристократами, а все остальные… Стали народом, которым они правили. Так вот, я к чему клоню. Если мы не хотим, чтобы нас воспринимали за серьезных соперников, и не попытались избавиться ни сейчас, во время вступительных экзаменов, когда люди бьются за каждое место, ни потом, то надо… — Содер пожевал нижнюю губу, подбирая слова. — Надо притвориться тупыми.

— Тупыми? Во время экзаменов притвориться тупыми?

— Да, ты не ослышался. Пусть они притворяются умными, а мы притворимся тупыми, — подтвердил Содер.

— Но на экзаменах все вскроется, — запротестовал я. — Или мы не поступим.

Содер вздохнул и прикрыл глаза, соображая, как мне донести свою мысль.

— Ты неправильно меня понял, — наконец, начал он. — Вернее, это я неправильно выразился. Мы с тобой должны быть простофилями. Тугодумами. Ты разве не встречал таких? Смотришь на него, в учебе вроде нормальный, зубрит, успевает, а по жизни простой настолько, что эта простота граничит с откровенной глупостью. Понял?

— Кажется, да, — медленно кивнул я головой. — Хм… Давай попробуем, хотя я не уверен, что с преподавателями это сработает. Да и с другими студиозами тоже. Мы же каждый день на виду будем. Каждый час, каждую минуту. По ночам тоже. Если, конечно, в комнате не вдвоем будем.

Содер отмахнулся.

— С общагой потом разберемся. Для начала давай натянем глуповатые улыбки и сделаем восторженные глаза, которыми будем все здесь рассматривать. Не забываем, что по легенде кроме ветхих сараев и проживающих в них свиней мы ничего с тобой не видели. Ни зданий, ни стриженых газонов, ни наряженных дам. Если нам кто-то что-то предлагает, стараемся брать паузу, чтобы вечером вместе все обсудить, и лишь потом даем ответ. Идет?

— Идет, — согласился я. — Главное, не вжиться слишком в роль. А то одна известная личность как-то сказала, если постоянно говорить человеку, что он свинья, то он в конце концов захрюкает.

— Не переживай. Не захрюкаем, — усмехнулся Содер. — Высказывание Геббельса?

— Нет, Максим Горький, — увидев в глазах американца вопрос, пояснил. — Русский писатель.

В эту секунду со стороны парадной лестницы послышался громкий возглас:

— Прошу всех пройти в Зеленый зал!

Толпа вздрогнула и неспешно тронулась к зданию. В Зеленый зал, оказавшийся, как мы с Содером и предполагали, напротив столовой, мы зашли последними, и уселись в широкие комфортные кресла в последнем ряду.

Зал был громадным. С резными стенами, на которых были запечатлены замысловатые узоры, витиеватыми колоннами, и большими окнами по правой стороне, дававших на удивление мало света. Наверное, поэтому зал дополнительно освещали три гигантские люстры, висевшие между высоким потолком и полом. Ровные ряды кресел занимали все пространство от входных дверей до самого подиума на противоположном конце зала. На подиуме во всю его длину стоял монументальный стол, за которым мы увидели десять человек — шестерых мужчин и четыре женщины. Одного из мужчин мы уже знали — им был господин Альгиус, принявший у нас документы.

— Интересно, почему у них разные мантии? — склонился ко мне Содер. — Красные, желтые, синие, черные, белые… Неужели как в книжках, цвет указывает направление магии?

— Думаю, да, — прошептал я в ответ. — Видишь того старика в центре? В белой мантии.

— Да.

— Скорее всего, ректор.

— Угу, — согласился Содер. — Сейчас говорить начнет.

Старик действительно оказался ректором, однако говорить он начал лишь минут через десять, когда слуга, одетый в расшитую цветами Академии ливрею, положил перед ним тонкий свиток.

— Эгхм, эгхм, — прокашлялся старик, привлекая к себе внимание. Гул в зале мгновенно стих, воцарилась гробовая тишина. Старик удовлетворённо обвел зал пронзительным взглядом своих черных глаз, и по-доброму улыбнулся. — Дорогие абитуриенты и их родители, я рад приветствовать вас в стенах нашего учебного заведения. Меня, как многие из вас уже знают, зовут Грасий Децимус Флор, и я вот уже на протяжении семидесяти лет возглавляю Академию магии Восточной провинции. Третьего по значимости учебного заведения из всех существующих на землях десяти королевств.

— Среди всех одиннадцати Академий и Университетов, — громко сказал кто-то из первого ряда.

— Верно, господин Флор, — качнул головой ректор. — Среди одиннадцати учебных заведений мы лишь третьи, а потому…

Содер коснулся моей руки и, склонившись как можно ближе, торжествующе прошептал:

— Слышал? Фамилия отца одной из абитуриенток совпадает с фамилией ректора. Как я и говорил, маги связаны с аристократами кровными узами.

— Молодец. Ты быстро все понял, — похвалил я его. — Интересно, почему одиннадцать Академий, если королевств всего десять? В каком королевстве их две?

— У нас, в Тардинском королевстве, — прошипел Содер. — Хромой же говорил, что Академия в Гардаграде появилась двести лет назад, когда появились Проклятые земли. До этого только в столице была. Не слышал?

— Нет, — седой господин передо мной с недовольной миной обернулся, и мы с Содером моментально примолкли.

Своевременно, поскольку ректор закончил свое выступление и сейчас говорила его соседка, весьма симпатичная женщина лет тридцати пяти — сорок, имевшая красную мантию и того же цвета академический цилиндр, из-под которого струился каскад длинных светлых волос.

— … два экзамена и магическое тестирование, — вещала она. — Сегодня состоится первый. На нем экзаменуемые будут проверены на способность думать логически.

— Как я и предполагал, — послышался шепот Содера.

— Каждый экзаменуемый получит свое задание, состоящее из сорока вопросов. Продолжительность экзамена три часа. Следующий состоится завтра, в десять утра, и предназначен для проверки абстрактного теоретического мышления. По сути, на нем мы в первую очередь проверим ваши математические способности. Экзаменуемые получат по двадцать вопросов, ответить на которые они будут должны в течении четырех часов. В случае, если экзаменуемый не успевает ответить на все вопросы на каком-либо из экзаменов, он исключается из списков абитуриентов, и будет приглашен на вступительные экзамены на следующий год. Если экзаменуемый сдает экзамены уже повторно, и вновь не успевает, то он окончательно лишается права поступления в Академию. Тест на магические способности будет проведен послезавтра. На нем мы не только выявим слабейших абитуриентов, с которыми попрощаемся, но и определим предрасположенность к той или иной магии у оставшихся. Вопросы?

Вопросов не последовало, и женщина предоставила слово следующему оратору — внушительного вида мужчине в темной мантии. Он представился темным магом девятого круга Аврелием Драгомиром, и в течении часа рассказывал нам про имеющиеся в Академии факультеты и специализации.