Бес в ребро - Шаргородский Григорий Константинович - Страница 30

Что самое интересное, ни он, ни проштрафившийся слуга не испытывали по-настоящему негативных чувств. Даже упоминание подворотни вызвало у Тадеуша лишь смущение.

Наши с Геной скандалы, несмотря на знакомство практически с пеленок, и то несли намного больше негатива.

Что-то подсказывало, что особые отношения этих двоих напрямую связаны с их боевыми возможностями.

Эту догадку полностью подтвердил Карл, когда мы комфортно устроились на раскладных креслах с полными кружками пива в руках. За это время свита барона развила бурную деятельность. Они как муравьи вгрызлись в тушу единорога и буквально через пять минут над мангалом уже шкварчали нанизанные на шампуры куски мяса. Отдельно на решетке жарилась печень. У меня даже слюнки потекли. Шашлык на углях коры баобаба — это отдельная песня. Мало того что отмерший слой коры этих гигантов быстро прогорал до состояния углей, так еще и давал особо ароматный дымок…

Решительно выгнав из головы мысли о вкусной еде, я постарался как можно внимательнее вникнуть в то, что говорил барон:

— …в принципе ничего сложного в спарке опричников-побратимов нет. Правда, нужны особые наручи, а не то недоразумение, которое вы носите. Такие вещи сейчас достать довольно трудно. Лучше всего подойдет работа старых мастеров, а не нынешних штамповщиков.

Меня, конечно, заинтересовала разница между старыми мастерами и штамповщиками, но были вопросы поважнее:

— А почему их трудно достать именно сейчас?

— Все в соответствии с законами бизнеса. Отсутствие спроса снижает предложение. Что-то прогнило в княжеских кланах. Маги к недарам относятся как к скоту. Опричники-побратимы так именуются неспроста. Тут необходимо полное доверие между магом и его напарником-недаром. Без камня за пазухой, без недомолвок и сомнений. Каждый должен четко знать свое место и понимать долг перед напарником. Я очень люблю свою жену и сына, но вот этот расточительный думкопф мне ближе их обоих. Просто потому, что множество раз его боль становилась моей, а мой страх передавался ему, и смерть в бою у нас будет одна на двоих.

Вот это жесть! Если я все правильно понял, когда во время боя погибает один, то может загнуться и второй.

Я невольно покосился на Гену и увидел в его глазах тот же шок.

Барон заметил наши переглядывания и весело рассмеялся:

— Да, у вас двоих может получиться. Не сразу и не наверняка, но шанс есть. Ты спрашивал, почему наручи побратимов так редки? Сам подумай, кто из нынешних китежских магов сможет настолько довериться кому-то из своих опричников? Кто решится открыть перед слугой свою душу и тем более — разделить с ним смерть? И с другой стороны, кто готов принять безоговорочное служение без обид и потери самоуважения?

Отвечать я не стал, потому что и сам не знал, способен ли я до такой запредельной степени довериться даже своему лучшему другу Баламуту, ближе которого у меня реально никого нет в обоих мирах.

Стараясь отогнать сомнения, я занялся всегда успокаивавшим меня анализом. Каким бы фантастическим ни выглядел рассказ барона, все наверняка намного проще.

— Понятно, — кивком поблагодарил я своего случайного наставника. — Теперь осталось узнать, как достичь всего этого благолепия.

— Тут я тебе помочь мало чем смогу, — ошарашил меня барон, но опять же с поддевкой. — Понятия не имею, что там творили ведьмы во время ритуала. Адрес тебе дам, конечно, но договариваться будешь сам. Это если сможешь найти хорошие наручи. Причем стоят они дорого, как и набор силовых артефактов. А вот насчет тактики кое-что посоветую, хотя и здесь важен индивидуальный подход. Наши с Тедди ухватки вам могут и не подойти.

Упоминание дороговизны подобного усиления немного охладило мой пыл, но накал любопытства не снизило ни на градус.

Как раз подоспела жареная печень, и под пиво она оказалась настолько вкусна, что все разговоры тут же закончились, сменившись урчанием и довольным чавканьем.

Утолив первый голод, Карл полностью расслабился и принялся по-стариковски делиться опытом и ностальгировать по былому. Но в отличие от пенсионеров — героев социалистического труда, ему было что рассказать.

Слушал я все это с большим интересом, но параллельно думал, о чем бы еще спросить. Когда еще появится возможность потрясти это удивительно богатое на информацию дерево? Впрочем, и то, что сейчас падает само по себе, попросту бесценно для такого новичка в магическом мире, как я.

— Карл, — дождавшись конца очередной истории, спросил я, — мне не раз говорили, что дар мага-пустышки невозможно развить.

— Это правда, но не вся, — хитро прищурился барон в своей излюбленной манере. — Очень скоро твоя магическая емкость дойдет до предела. Адаптивная способность к управлению артефактами вообще считается стабильной, хотя до максимума лично я шел лет пять, но потом все — потолок. Артефакты выше седьмого уровня мне не по зубам. И вот тут появляется это самое «но».

Карл выдержал театральную паузу и, задрав левый рукав рубахи, продемонстрировал толстый браслет, инкрустированный молниями:

— Эту вещь я… скажем так, приобрел тридцать лет назад. Шестой уровень мощности внутреннего конструкта. Выдавал молнию убойной силы на десять метров.

Хитрый прищур старика заставил меня задать вопрос:

— Выдавал?

— Именно. Насколько он бьет сейчас, я тебе не скажу, но любой специалист уверенно заявит, что это уровень не меньше восьмого.

— Но вы ведь способны контролировать только конструкты седьмого уровня? — не удержался я от вопроса.

— Так и есть. Этот артефакт как был шестого уровня, так и остался. Скажем, в твоих руках он даст не больше чем те же десять метров. Весь фокус в том, что со временем наша связь с ним растет. Я трачу намного меньше энергии для создания плетения и, что самое главное, браслет привыкает ко мне и отзывается все легче и легче. Кстати, очень помогает привязка.

— Вы хотите сказать, что он… живой? — спросил я, честно говоря, подумав, что старик либо начинает впадать в маразм, либо перепил пива.

— Я ни в чем не буду тебя убеждать. Суть истинного серебра до сих пор запредельная загадка даже для профессоров Китежской академии. Все, что нужно, ты со временем поймешь сам, особенно потому что у тебя на голове работа старого мастера. Может, скажешь, что сейчас он откликается на твои призывы так же, как и в первый раз?

— Скорее она, а не он… — вырвалось из меня недовольное ворчание.

Объяснять было долго и муторно, поэтому я просто снял шляпу, надорвал нити и вытащил на свет божий диадему.

Гена уже видел это миленькое украшение, более подходящее какой-нибудь королеве красоты, поэтому лишь улыбнулся. Барон удивленно поднял брови, а Тадеуш от неожиданности так фыркнул в кружку с пивом, что забрызгал себе всю физиономию.

— И где же ты нашел такую прелесть? — насмешка в голосе старика смешалась с настоящим восхищением.

— У Хомяка выторговал, в хранилище артефактов. Знаете такого? — со вздохом ответил я, разглядывая пусть и бесценную для меня, но все еще раздражавшую своим гламурным видом вещь.

Если бы это был простой обруч, как стандартный девайс операторов магопреобразователя, я бы чах над ним, как Кощей над златом, но сейчас вид артефакта заставлял меня краснеть.

— Почему же не знаю? Очень даже хорошо знаю, — криво улыбнулся барон, явно лично знакомый с вредным цербером главного хранилища артефактов горсовета. — Похоже, старик совсем из ума выжил, если ради хорошей шутки расстался с такой вещью.

— Настолько ценная?

— Скорее редкая и специфическая. Там внутри есть штамп в виде звезды в ромбе?

— Есть, — кивнул я.

— Хороший мастер был. Если ты освоил конструкт сразу, значит, уровень четвертый, не больше. Явно делался под заказ. Дашь посмотреть?

Я без задней мысли протянул обруч барону, но он даже не сделал попытки взять его в руки:

— Еще один совет: никогда и никому не позволяй прикасаться к твоим артефактам. Настройки могут слететь даже без злого умысла. И не вздумай переделывать его. Впрочем, вы вместе не так уж долго, и в твоем случае можешь подогнать его под мужской стандарт, но найди хорошего артефактора и сразу пообещай оторвать ему руки, если он сунется в основной контур.