Н - 2 (СИ) - Ра Дмитрий - Страница 18

Я не случайно её встретил. Она нашла меня.

Она провернула с тьмушникам аферу века по стиранию памяти. Прячет во рту высокотехнологичный прибор. Работает в ВИЦе, но пытается помочь мне, при этом не объясняя своих мотивов. Вопрос с ее вырезанным чипидом тоже остается актуальным, хоть и малозначимым. Вероятно, заменила на новый.

Я играю в эти игры, но время вопросов закончилось. Скоро начнется время ответов. А на Александра Вол…вол… вол… Черт. Опять замкнуло. На него мне плевать. Мне нужны О.С. и я заполучу их. Потому что я — скриптоид, а не человек.

Деактивировать навык «Глубокая диагностика» (+2,23 % ВМ)

Я перевернул страницу. Личные и медицинские данные, анамнез, ближайшие родственники. В самом низу приписка:

Статус: феномен «НОРА».

Всё. Ни даты, ни подписи. Это же… откровенная чушь. Но почему Арли не попросила убрать себя из этого дела? Не хотела вызвать подозрений у начальства? Но можно же было придумать что-нибудь из разряда: а вдруг он меня невзлюбит, захочет отомстить. Хотя, с другой стороны, профессор очень подозрительный, и девушка это знает.

Задание об Александре Волковом не засчиталось выполненным. Что как бы намекало.

— Профессор, — вздохнул я, и укоряюще посмотрел ему в глаза, — разве ученые обманывают друг друга?

— Заметил, да? — совершенно не удивился тот. — Хорошо. Может и будет от тебя толк, коллега.

— И что из этого правда? — задал я бессмысленный вопрос.

— Всё. Только выборочно.

— Расскажите, что произошло.

Профессор задумался. Арли тихонько попятилась к двери, и он это заметил. Прищурился.

— Не уходи, Кариночка. Не знаю, как так произошло, но в этом, безусловно, печальном событии, участвовала ты. И мне все это кажется очень интересным и… неожиданным. Давай вместе расскажем скриптоиду то, что он просит. Так сказать, поделимся информацией от первоисточника.

Арли с большой неохотой вернулась, но в глаза мне так и не смотрела. Профессор начал первым, не забыв забрать у меня из рук бессмысленную бумажку и выпроводить охрану за дверь, предварительно попросив их приковать меня наручниками к поручню кровати.

Как и большинство пожилых людей, Рудольф Игнатьевич тоже любил поговорить, поэтому начал издалека.

Первая версия нейроадаптера IHole позволяла только видеть в Айвале. Люди не слышали и ничего не чувствовали. Им приходилось печатать сообщения на виртуальной клавиатуре, а текст появлялся над головой. Через несколько лет ученые ВИЦов усовершенствовали интеграцию и смогли имитировать нейронные сигналы слуха. Несмотря на кажущуюся простоту, это сильно загрузило сервера, а мощностей стало не хватать. Тестеры часто «подвисали» в Айвале. Эпилептиков и сердечников среди них стало в три раза больше. Проблему решили оптоволоконные технологии передачи данных. Для тех, кто хотел погружения в Айвал, стали протягивать отдельные выделенные линии.

Я удивленно приподнял бровь. Да уж, действительно издалека.

Александр Сергеевич Волков прибыл на место тестирования новой версии внешнего нейроадаптивного модуля шесть лет назад. Тестировалось новое имитационное ощущение — обоняние. В отличие от первичной операции по внедрению нейроадаптера, замена обновляемых модулей не требует специальных познаний. С этим справилась и ассистентка. Семисантиметровый высокотехнологичный стержень вынимался из специальной емкости в затылке и заменялся новым.

— Ощущения от этой процедуры напоминает спаривающихся в голове змей, фу-у, — заметил профессор.

Он продолжил.

В тот злосчастный день записи с видеокамер были уничтожены. Секретная информация в ВИЦе хранится только в бумажных архивах. Но, имеются подробные описания того, что тогда произошло. Судя по текстовым данным, которые сегодня изучил профессор, процедуру замены модуля Александр Волков перенес совершенно нормально. Он флиртовал с красивой ассистенткой Кариной Дмитриевной, и та отвечала ему кокетливой улыбкой.

— Так и было написано. Кокетливой. У меня отличная память, — заявил Рудольф Игнатьевич и укоризненно глянул на молчавшую и с опущенной головой, Арли.

Проблемы начались после того, как Кариночка подключила его к системе. Александр Волков пожаловался на странные ощущения, отличающиеся от обычных. Согласно инструкциям, ассистентка стала фиксировать физиологию тестера и расспрашивать его об ощущениях.

— Думаешь у людей плохая память, коллега? — гордо хмыкнул ученый. — Я прочитал один раз о том, что он говорил, и сразу же запомнил.

Цитата тестера № 23-341С

Я как будто в холодной воде. И не просто в воде. В черной. Очень тяжело это описать. А вот если глаза закрою, то какие-то огоньки вижу. Они плавают. Вот если бы не знал, что сейчас здесь сижу и дышу, то не сомневался бы, что тону в какой-нибудь подводной пещере.

В соответствии со строгими протоколами безопасности, ассистентка Карина Дмитриевна должна была вызвать одного из руководителей испытательной лаборатории, но не сделала этого. Тестер сказал, что все ощущения прошли и что ему вообще, наверное, показалось.

При инициализации Александра Волкова в искусственный мир, произошел нейропрограммный сбой, повлекший неисправимые последствия для тестера. Ассистентка зафиксировала критическое физиологическое состояние тестера. Дежурный доктор попытался спасти Александра Волкова, но в соответствии с особыми протоколами корпорации, было принято решение об устранении тестера до того, как он привлечет ненужное внимание. В тот день, в ВИЦе, находилось огромное количество людей и представителей прессы.

— Понимаешь, коллега. Репутация IHole во всем мире очень шаткая. Ее разрывает пресса, конкуренты и активисты. Но мы — правительственные организации, — заявил Рудольф Игнатьевич, намекая на свой исключительный иммунитет к закону. Понятно. Кровавые слухи внушали страх, а деньги затыкали жадных. Жадность и страх — вот их оружие, которое когда-нибудь обернётся слабостью в одно мгновение.

Профессор закончил свой рассказ на неприятной ноте. Александра Волкова кремировали. Ассистентка Карина Дмитриевна встала на особый учет в корпорации. Она заключила с ними рабочий контракт на тридцать лет и подписала договор о неразглашении. А вот дежурный доктор, пытавшийся спасти Александра Волкова, к великому сожалению профессора, скончался через неделю. От сердечного приступа. На рыбалке.

— Я помню его. В отличие от Кариночки, он не был солидарен с нашими методами, — нарочито грустно сказал профессор.

Мои алгоритмы и аналитические модули вступили в нешуточную схватку. Одни твердили, что мне сейчас заливают какую-то дичь, другие называют это «намазали масло на фигушку». То есть, ничего не сказали из того, о чем нельзя было догадаться самостоятельно.

Задание всё еще не засчитано.

— Феномен «нора». Прошу пояснений.

Профессор Рудольф слащаво улыбнулся.

— Так вы рождаетесь, коллега. Те, кто попал в нору и смог из нее вылезти, становятся скриптоидами. Твой брат мог стать скриптоидом, но у него не получилось выбраться. На первых закрытых тестированиях в нору падал каждый сотый. Из этих людей, лишь один из тысячи выбирался обратно и становился таким как ты. На этапе, когда тестировали Волкова, статистика была другой. Примерно один из тысячи падал в нору. Можешь предположить, сколькие из них выбирались обратно? Кстати, хочешь секретик? Я добрый.

— Да, — сказал я и скрежетнул зубами. Профессор начал меня бесить.

— Технологии нейроадаптации не особо менялись с первых дней её появления. Даже слух и обоняние появились из-за программного, а не технического улучшения. Попаданий в нору становилось все меньше и меньше с появлениями улучшений для криптоключа, контроль за оборотом которых, как ты помнишь, за пределами нашей юрисдикции. Вот так вот.

Это ценная информация, но оповещать об этом профессора я не стал и быстро перевел тему.

Я помню свою внешность. Внешность подмастерья эльфиского кузнеца. В ядре памяти есть сведения и о внешности Александра Волкова.