Набирая силу - Каменистый Артем - Страница 15

Так, свойства те же, что и у первого знака, разве что скрытости нет. Ну да она и не требуется.

Благодаря той ци, что получил из хозяина логова и еще получу из полчищ паразитов, с развитием навыка проблем не возникнет. И я даже знаю, что следующее на очереди.

Выберу ветку, которая позволит усиливать эффекты на амулетах с непостоянными свойствами. Глядишь, получится сделать из когтя если не сладкую конфетку, то что-то на нее похожее.

Ну а что там с жалом? Оно не разрушилось, но и непонятно, как на него повлияло Изучение сути.

Надо присмотреться правильным взглядом и обратиться к ПОРЯДКУ.

Ого, ПОРЯДОК расщедрился чуть ли не на подробнейшее описание. Даже я все понял сразу, не пришлось разбираться, что именно он имеет в виду.

Гм, у меня появилась заготовка для амулета. Так себе заготовка, скорее — заготовочка. Но пара дополнительных низовых эффектов лишней не будет.

Возник соблазн отказаться от первоначального плана и выбрать ветвь «низовое мастерство артефакторики». И тут же мысль эту от себя отбросил.

Но следом возникла другая.

Аборигены от рождения получают способность носить один амулет. Второй можно использовать только после достижения седьмой ступени просвещения, выполнив при этом еще кое-какие условия (причем не для всех доступные). Третий нацепишь лишь на четырнадцатой, четвертый — на двадцать первой. И так далее.

Альтернатива — развивать навыки, позволяющие увеличивать лимит. Такая ветвь есть и в «артефакторе», прокачивать ее придется отдельно, долго и нудно, с немалыми затратами. Я со своими никчемными параметрами до полезных эффектов добраться не смогу. Да и зачем мне это? Где я второй амулет найду?

Следовательно, прочь все сомнения. Изначальный план меня вполне устраивает. Новые артефакты — это достойная перспектива, но держаться сейчас надо за синицу в руке.

Даже не поглядывая в сторону журавля в небесах.

Итак, решено. Открываю навык и развиваю ветвь, позволяющую не только заряжать амулеты с временным действием, но и усиливать внедренные в них свойства.

В этот момент из логова выбрался Бяка и торжественно-взволнованным голосом доложил:

— Гед, помнишь, ты про рыцаря говорил?

— Да, помню. И что дальше? Только не говори, что ты его нашел.

Рожа у Бяки стала такой довольной, что впору начинать завидовать чужому счастью, после чего упырь ответил, чуть ли не причмокивая от жадности:

— Он мой. То есть он наш. И он там.

Без изменений

— Это не рыцарь, — поморщившись, заявил я.

Говорить даже под облегченной маской — серьезное испытание для ушей. Сам себя не понимаешь. А тут еще и нос нестерпимо зачесался.

Та еще пытка.

— Ну как же не рыцарь! Меч ведь есть! — с обидой прогудел Бяка голосом робота-убийцы из далекого космоса.

Такие же проблемы с маской, не один я страдаю.

С сомнением приподняв проржавевшую до печального состояния железяку, я покачал головой:

— Нет, порядочные воины с такой рухлядью по Чащобе не ходят. Это даже не меч, это какое-то убожество. Сам посмотри, на вид — обычное железо. Его так разъело коррозией, что, если им взмахнуть, сам переломится, даже без удара. Для нормального воина оружие это святое. Его делают из лучшего металла, часто волшебного. Иногда зачаровывают, усиливают по-всякому. Хороший меч может пролежать в таком логове несколько веков, и ничего ему не будет. Разве что ножны сгниют, да и то не всегда.

— Эх, а я-то думал, что это и вправду рыцарь, — пригорюнился Бяка.

Если говорить прямо, я бы даже в состоянии летальной степени опьянения находку упыря ни за что бы не объявил останками серьезного воина. Да здесь даже костей не было. Какие-то клочья ссохшейся кожи, прилипшие к медным пластинам, походили на то, что когда-то было не слишком внушительным боевым поясом. Россыпь символов ци, которые Бяка, ведомый чутьем профессионального жлоба, наковырял из омерзительной почвы пещеры, тоже не выглядела достойно. Всего лишь мелочовка, ничего серьезного. Пара серебряных монет невеликого достоинства — обычные свободные марки. Несмотря на многочисленные попытки Империи навязать вассальному населению свою валюту, северяне упорно цепляются за старую финансовую систему.

Покрутив монету, показал ее Бяке:

— В фактории такие есть?

Тот кивнул:

— Ну да, есть. Но я думаю, что их мало. Квадратики легкие, монеты тяжелые. Не нужны они. Так это точно не рыцарь?

— Меч знакомый, — ответил я. — Такие мечи носят некоторые стражники Эша.

— Да, похож, — согласился упырь. — Их кузнец делает из рудничного железа. Болотное к нему добавляет, его с караванами привозят, а иногда сам за ним ходит на левый берег. Оно плохое, но нужное. Когда разное железо, меч лучше получается.

— Ты рассказывал, что вниз экспедиция ходила, — припомнил я.

— Да, на лодках.

— Очень может быть, что это человек из «Трех семерок». И не самый крутой тип. Меч похожий, недорогой, серьезного снаряжения не видно. Судя по поясу, у него могли быть кожаные доспехи, но они растворились в брюхе чудовища. И если при нем был кошелек с квадратиками, им тоже хана. Сам видишь, вонючки за монстром доедают даже то, чем крестьяне поля удобряют. Кожу, прошедшую через желудок и кишки, эти гадины тоже сожрать могут. Наверное, для них редкий деликатес.

— Ну да, получше какашек, — согласился упырь.

— Тебе много осталось? — спросил я.

— Так что теперь делать будем? — вопросом на вопрос ответил Бяка. — Никаких рыцарей тут быть не может, я уже все осмотрел. Этот меч лежал в последнем углу. Как будто прятался. Там еще чуть покопаться надо, но ничего большое так уже не спрячется. Может, монетку найду. Хорошо бы. Моя будет.

Оглядевшись, я в очередной раз порадовался своей догадливости и попенял себе за то, что догадался не сразу.

В пещере все еще пованивало, и пованивало серьезно. Но плотно набитая травами маска уже не требовалась, сгодится самая легкая. А все потому, что шагах в пятнадцати от входа мы развели большой костер. Нагревая воздух, он создавал тягу, чему способствовал второй выход из логова. Даже не выход, а узкое окошко, невеликое по ширине, кошка едва пролезет. И располагалось оно в дальнем закутке. Всего лишь трещина, в которую паразиты пытались удрать, в панике спасаясь от моей агрессии. Потому ее и заметил.

В общем, смрад из логова тяга выдула быстро. Не весь, конечно, но в его остатках уже кое-как можно существовать, не падая в обморок.

— Осматривайся там до конца, — решил наконец я. — Пока что добью оставшихся гадов.

Живности в подземелье уцелело не больше пяти процентов. Да, меня слегка пошатывало от усталости, но я уничтожил не меньше пары тысяч визжащих пятачков и мокриц-переростков. Самому не верится в такие цифры и в то, что логово вместило столько зловонной живности. Пока Бяка будет копаться в грязи, я успею извести остальных почти полностью. Ну а до кого не доберусь, пусть живут.

Не такой уж я злой и не такой жадный, чтобы не оставить здесь ничего живого.

Хотелось только одного — побыстрее закончить с грязным делом, выбраться наружу и никогда больше не спускаться.

Пропитанная смрадом нора уже достала.

До мозга костей достала.

Все тише и тише писк, все реже и реже хруст сокрушаемого хитина. Лезвие ари, вновь насаженное на рукоять, почти под корень извело популяцию паразитов. Теперь мне приходилось гоняться за одиночными счастливчиками да ворошить груды перекопанной Бякой грязи, выискивая спрятавшихся. Водопад трофеев переродился в крохотный прерывистый ручеек, который вот-вот иссякнет.