Кнут (СИ) - Демин Игорь - Страница 66

Они приходили в мечтах: высокие длинноногие блондинки с шикарной, как с обложки журнала, грудью, идеальной фигурой, холеными нежными ладонями и красивыми длинными пальцами. Они были милыми и послушными, показывая зубки и коготки только в постели, где перевоплощались в необузданных тигриц.

К большому сожалению, в реальности длинноногие блондинки обходили бедного экскурсовода по широкой дуге, предпочитая мужчин на дорогих автомобилях и с собственной жилплощадью. Эту тенденцию Иван Сергеевич считал крайне несправедливой и даже унижающей, но поделать тогда с этим ничего не мог.

Он вообще не так уж часто он ощущал эйфорию успеха.

Лучший студент курса в институте? Там ему не было равных, и быть лучшим среди глупцов было скорее обидно, чем почетно.

Считать высоким достижением то, что поднялся несоизмеримо выше своих родителей, застрявших на всю жизнь в рядах пролетариата, да еще и самого низового уровня? Не много чести обогнать на социальной лестнице водителя автобуса и швею.

Единственной отдушиной, дарящей ощущение превосходства, были его исторические публикации в газетах: скандальные, дерзкие, бросающие вызов общественным устоям. Они приносили мимолетную, буквально на неделю, славу и немного денег, но не это было целью Ивана Сергеевича Водовозова.

Он брал любую умершую к моменту написания материала знаменитость, изучал ее жизнь, искал и находил множество такого, что никогда не рассказывают не только на публике, но и собственным детям. Иван был тем самым «беспринципным журналистишкой», который «способен на все ради хайпа» и способен «вытащить на свет грязное белье даже своей мамочки».

Разгромить очередного любимчика толпы, выбросить на потеху публике грязное белье не в меру обожаемого героя, обнажить нелицеприятное там, где простолюдин привык видеть только хорошее — что может быть приятнее?

Интернет взрывался возмущением, форумы гудели, странички со статьями распухали от комментариев, но Иван никогда не уставал нажимать кнопку «обновить» и читал, читал, читал…

«Водовозов — символ современной эпохи! Все обгадить, обругать, измазать экскрементами — это все, на что вы способны!» — взывала аватарка сорокалетней рыхлой бабенки с необъятным носом.

«Урод! Мразь! Выслать его из страны!» — плевался слюной очкастый сморчок.

«Только расстрелы спасут Россию! Сталина на вас нет!» — возмущался широкомордый представитель рабочего класса.

«Такие как Водовозов — совесть нации. Побольше бы таких. Может и жили бы как люди» — одобрял кто-то, предусмотрительно прячась за безликой картинкой вместо собственной фотографии.

Иван ненавидел их всех одинаково.

Это была маленькая империя Ивана Сергеевича, со своими героями, друзьями и недругами, успехами, неудачами и необъятными планами. Хотелось всего: публикаций на крупных сайтах, эфиров в ток-шоу, канал на Youtube с миллионами подписчиков. Он шел к этому и точно знал рецепт успеха. С точностью опытного инквизитора находил в ворохе исторических личностей тех самых, на кого еще не поднималась рука разоблачителей, искал, иногда месяцами, и неизменно находил ту муху, из которой профессионально раздувал грязного, воняющего нечистотами слона.

В его сторону неслись оскорбления, пару раз его даже били, но Водовозов встречал все это как неизбежное, а потому желанное зло. С каждой публикацией фамилия его все чаще мелькала в списке главных медийных врагов отечества, что закономерно приводило к росту гонораров. Еще немного, и он бросил бы опостылевший музей, но судьба решила по-другому, отправив его прямиком в Стикс.

— Ты так хорошо его знаешь? — то ли удивился, то ли спросил Ворот.

— Он любит поговорить, а мы с ним, было время, провели немало вечеров за общим столом.

— А почему Шлеп? — Ерш не мог удержаться от ехидной улыбки.

— Думаю, выглядел он тогда жалко, — пожал плечами Кумник, — Весь такой, знаешь, интеллигентишка.

Рейдеры довезли Шлепа до ближайшего стаба, где его через полгода и нашли Инженеры.

Поначалу даже знахарь в стабе не мог понять, каким умением наградил Шлепа Стикс, пока однажды тотне оказался носильщиком в рейде возле границы окутанного зеленым туманом кластера. Сам не понимая, что делает, Шлеп умудрился подключиться к кластеру и сменить в нем загружающуюся локацию.

Было много шума, расследование, жесткий допрос ментата, огромный долг перед руководством стаба за смену нужной локации на бесполезную, и только появление Инженеров спасло новичка от пожизненного рабства, а возможно и быстрой расправы.

Новые товарищи выкупили Шлепа, одели, обули, помогли освоить дар и даже подкормили жемчугом, доведя его умение до совершенства.

— Он участвовал в одном из походов в Пекло, — в голосе Кумника звучало уважение, — Я смотрел записи кристаллов и могу сказать, что он ни разу не подвел отряд. При дележе трофеев ему досталось немало жемчуга, но он не стал его тратить или бездумно поглощать. Шлеп собрал все свои прежние запасы, занял у знакомых, взял ссуду в клановой казне, набрал заказов на стороне и со всех нанимателей взял плату наперед. Дождался торговый караван с юга и умудрился выторговать у них, ни много ни мало, белую жемчужину. Как ему это удалось — до сих пор непонятно. Наверное, поэтому он теперь и глава клана, раз такое ему под силу.

Вопреки ожиданиям, Шлеп не получил новый дар, а улучшил первый, хотя любой знахарь бы сказал, что это невозможно. Слишком уж редко такое бывало, чтобы полностью развитое умение вдруг прыгало выше своей головы и обретало новые необычные свойства. Тогда-то Шлеп со всеобщего одобрения и перекрестился в Хиила.

— А почему Хиил?

Любопытство одолевало Кнута намного сильнее, чем опаска снова вызвать насмешки, но прежде, чем ему успели ответить, вопрос задал Ворот:

— Судя по всему, он не чужд истории религий?

— Угадал, — удивился Кумник, — Это одна из его специализаций. А ты знаешь, что означает это прозвище?

— Догадываюсь. И эта догадка мне не нравится.

Обновленный дар позволил вывести выбор локации для кластера на совершенно новый уровень. Хиил мог визуализировать данные по населению, промышленному и военному потенциалу, регулировать, в небольших, правда, пределах даже процент иммунных. Скорость мутаций, цикл перезагрузки, влияние на общий баланс региона — все это перестало быть данностью, на все находился свой индикатор и, как следствие, регулятор.

Мощь умения потрясала, как и растущие амбиции его носителя.

Получив наконец-то умение, которое наконец-то возвысило его над окружающими, Хиил преобразился. Больше не надо было завидовать — теперь все завидовали ему. Любая свободная от обязательств женщина была рада подарить ему свою благосклонность, даже если понимала, что это только на один вечер.

Жизнь в кои-то веки повернулась к бывшему экскурсоводу не целлюлитной задницей, а необъятными сиськами, и он начал раскрываться, как цветок, который растили в погребе, и, наконец, вынесли на солнце.

Хиил легко сходился с людьми, умел убеждать, увлекать новыми идеями, мотивировать, подталкивать. Он и прежде все делал также, но разве кто-то прислушивался к словам невзрачного экскурсовода, а потом к неизвестному Шлепу? Только смеялись. Теперь же люди уважали и любили его, а он вдохновлял их на новые свершения.

Смена власти прошла незаметно. Прежний глава не особенно-то держался за место, больше интересуясь исследованиями и продвижением в Пекло, а потому избрание Хиила было вопросом времени.

— Он создал твой кластер почти сразу, после того как стал главой клана. Рассказывают, несколько часов сидел, настраивал. Нашел способ сделать его блуждающим, определил условия возникновения, добавил возможность загрузки только тех моментов времени, когда рядом с тобой в церкви находятся только люди, для которых рассчитана нулевая вероятность стать иммунными.

Кумник посмотрел Вороту прямо в глаза.

— Ты уж извини, друг, ты — не избранный. Твои реинкарнации лишь плод очень тонко подстроенной вероятности. Если вокруг только зараженные, то шанс стать иммунным все время выпадает именно тебе. Не особенно логично с точки зрения Стикса, но Хиил — настоящий бог кластеров. Он может почти все, что угодно.