Насекомые и волшебники, или Фотосессия (СИ) - Кальк Салма - Страница 7

— Ненадолго, — пожала она плечами.

— А вы сами?

— Я не бегала по дворцу и не вела никаких переговоров, — покачала она головой. — И еще у меня есть подозрение, что я спала ночью хоть немного, а вы — вовсе нет. Это так? Или мне кажется?

— Нет, сердце моё, не кажется, — сказал он тихо-тихо, и посмотрел на неё с таким восхищением и нежностью, что… В общем, она чуть было не потерялась в этом его взгляде.

— Добрый вечер всем, — дверь хлопнула, обычно Лодовико был сдержанно-мрачный, а сейчас прямо сочился этой мрачностью.

— Ты проверил? — встрепенулся Себастьен.

— Да, всё в порядке, — Лодовико уселся на диван с другой стороны от Себастьена. — Ну что, если вы ждали меня и вам без меня кусок в горло не лез, то я пришел, и давайте ужинать.

— Да, мы все представили, как ты придешь, и этот самый кусок нам пропихнёшь, — фыркнул Карло. — Ладно, давайте и вправду будем ужинать. Ну и рассказывайте, что у кого было, потому что я понял только то, что достали всех.

Отец Варфоломей и Бернар принялись наперебой жаловаться на бестолковость, некомпетентность и бесцеремонность доставшихся им проверяющих. Анна и София фыркали, что происходящее больше похоже на чью-то попытку получить побольше информации о штате кардинала д’Эпиналя, нежели на нормальную проверку. Ланцо ругался на бестолковых сотрудников ответственных служб, которые не удосуживаются выйти из системы, выходя из кабинета и оставляя в нем проверяющих, а потом проверяющие читают у них в файлах то, что для проверки совсем не предназначено.

— Донна Эла, а вы что молчите? Вам, думаю, тоже есть, что рассказать, — Карло подмигнул ей и подлил вина.

— По смыслу я не добавлю ничего нового, а все эмоции я уже выплеснула, спасибо, — усмехнулась Элоиза.

— Да-да, ваше «безмозглое насекомое» уже перепостили все, кто видел, — сообщил Ланцо.

— Я чего-то не знаю? — удивился Себастьен.

— Ну так ещё узнаете, — пожала плечами она.

— Ты не читал, что народ «под крылом» пишет? Там много забавного, — Росси плеснул себе коньяку и выпил.

— Успею еще. Сейчас главное вот что: оказывается, эта инициатива исходит вовсе не от дирекции музеев Ватикана и не от собственно правительства. Это, так сказать, частная инициатива доброго человека, — Себастьен снова был собран и зол. — Какая-то искренняя и честная душа сообщила в дирекцию, что, якобы, у нас здесь практикуются и покрываются растраты музейных средств, и его преосвященство Сторчио взял на себя задачу выяснить, так ли это. Я пока не могу уверенно сказать, что он сам это всё придумал, но не удивлюсь, если в конце так и окажется. И поскольку я уверен, что чего нет, того и не выдумаешь, то очень прошу всех — осторожнее с любой информацией, пожалуйста. Если нам удастся схватить кого-нибудь из этих господ за руку — отлично, но они, скорее всего, не собираются подставляться. И нам не следует. Всем ясно?

— Вполне, — раздумчиво произнес отец Варфоломей. — А что делать-то с этим иродом, не подскажешь? У меня сплошь ученые да художники, натуры возвышенные, подлого гада от приличного человека с первого взгляда не отличат. И сказать могут что-нибудь, что будет превратно истолковано, и сделать тоже!

— Пришлем к тебе несколько сотрудников, приставишь к своему проверяющему, — кивнул хмурый Лодовико.

— И мне, пожалуйста, выдайте тоже, — попросил Бернар.

Он был кругл и добродушен, в финансовых делах съел не одну собаку, но терпеть не мог, когда в его кухню кто-то лез и выяснял, как там всё работает. Работает — и слава богу, точка. Получите результат и не задавайте вопросов.

При этом в честности Бернара никто, знающий его, не имел повода сомневаться ни разу.

— Хорошо, выдадим. Девушки, вам тоже выдать?

— Да мы справляемся, — София отложила телефон. — Что я, неприятных людей ни разу не видела?

— А я, честно сказать, одного обругала, и обругала нехорошо, — хихикнула Анна.

— С чего вдруг? — Лодовико внимательно на неё посмотрел.

— А чего это он приставать вздумал? Я его тут же на место и поставила, нечего, — она запила неприятное воспоминание и поморщилась.

— И молодец. Если еще вздумает — зови, я с ним поговорю.

— И попросите, пожалуйста, своих сотрудников быть эти десять дней очень осторожными в высказываниях, — Себастьен поставил бокал и обвел всех внимательным взглядом. — Если к нам пришли в поисках доказательств готового утверждения, то таким доказательством может послужить практически что угодно. Если возникнут срочные вопросы — тут же звоните мне или Лодовико, будем решать. Если вопросы с нашей сетью и доступом в неё — зовите Маурицио или Ланцо, сами не лезьте, хорошо?

Все кивали и соглашались.

— Раз всё так… скользко, то мы будем осторожными, очень осторожными, — раздумчиво сказал Варфоломей.

— Тогда на сегодня всё, — Себастьен обвел взглядом сидящих, вопросов или возражений не увидел, и повернулся к Элоизе. — Госпожа де Шатийон, вы ещё остаётесь?

— Нет, — покачала головой она. — Я уже с час мечтаю о подушке.

— Идемте, — он подал ей руку, помог выбраться из-за стола и пропустил в предусмотрительно открытую дверь.

За дверью Элоиза остановила его.

— Себастьен, вы вроде согласились последовать моему совету. Ступайте спать, хорошо?

— Непременно. Сейчас дойдем до ваших комнат, я зайду на минуту, а потом пойду спать.

— А что в моих комнатах?

— Ничего особенного, — улыбнулся он.

Придержал дверь, запер её за спиной на ощупь. И обнял её.

— Нам сейчас только свидания устраивать и осталось, — хмыкнула она, но руки все равно что сами обхватили его.

— Хотите верьте, хотите нет — но вы как глоток чистого воздуха. На утреннем совещании я, честно говоря, из кожи лез, чтобы ни на кого не сорваться с недосыпа, потом мы с вами очень славно поговорили, а дальше… День был настолько мерзким, что даже на хорошие мысли сил не оставалось. А сейчас я верю, что всё придет в норму, и мы победим, — даже в темноте она ощущала его улыбку.

— Победим, конечно, — шепнула она в ответ. — Но сейчас идите спать, хорошо? У меня не хватит сил еще раз поставить вас на ноги, — впрочем, она не торопилась опускать руки, ей в тот момент хотелось вовсе не этого.

Еще пару раз поцеловаться… И еще…

— Хорошо, сердце моё, будь по-вашему, — он крепко прижал её к себе и отпустил. — До завтра?

— До завтра, — она погладила его щеку кончиками пальцев. — Увидимся.

Первая неделя. Четверг

Наутро господин Джильи явился в кабинет Элоизы лишь на пару минут позже её самой. Он поздоровался, сообщил, что пришёл работать дальше, и удалился в кабинет к сотрудникам.

Элоиза до обеда плотно работала, а в обед к ней подсела Анна.

— Скажи-ка, что ты делаешь сегодня вечером?

— Иду на тренировку, — с готовностью ответила Элоиза.

— Ладно, а завтра?

— Пока ничего, а что, есть какие-то планы?

— Конечно! Нужно подобрать тебе образ на фотосессию.

— Анна, какая фотосессия, не до того же, в самом деле!

— Та самая, которую хочет Лодовико. И на которую ты уже согласилась. Так что не увиливай!

— Да ему самому некогда будет! И Марни тоже, — буркнула Элоиза.

— Да, им как-то очень некогда, ты вот их видела или слышала сегодня?

— Марни слышала. Ну, то есть, читала, — уточнила с усмешкой Элоиза.

В самом деле, они сегодня разве что обменялись парой сообщений на бегу.

— Но они не собираются отказываться, ясно тебе? Разве что переносят с нынешней субботы на следующую. Так что завтра после работы идем к тебе, просим туда ужин и вино и смотрим твой гардероб! Ясно?

— Куда уж яснее, — усмехнулась Элоиза.

Однако оказалось, что Анна не единственная, кто претендует на её время и внимание.

Незадолго до окончания рабочего дня к ней в кабинет пришел господин Джильи и на правах старого знакомца сел в кресло для посетителей.