Насекомые и волшебники, или Фотосессия (СИ) - Кальк Салма - Страница 26

— Верю, — она улыбнулась и попыталась мысленно приглушить его порыв. — Но — нет.

— Почему же?

— На данном этапе своей жизни я это полагаю невозможным.

— Вы никогда не встречались с несколькими мужчинами параллельно?

— Я считаю, что именно сейчас это совершенно излишне. Ответ — «нет».

— Понял, — рассмеялся он. — И мне рассказали, что настаивать не стоит ни в коем случае. Кстати, а многие настаивали?

— Случалось, — усмехнулась она. — Так что у вас с татуировкой? Не расскажете? Это мне намного любопытнее всего остального, с вами связанного.

— Я сделал её после того, как оставил службу в разведке.

— Чтобы помогала хранить тайны?

— Почему вы так решили?

— Потому что обычный человек для меня — открытая книга. А вы — нет.

— Черт возьми. В самом деле?

— Да.

— Я могу строить против вас коварные планы, и вы не узнаете?

— Скорее всего, узнаю, но не полностью. Без деталей.

Он помолчал немного.

— Вы страшный человек, Элоиза. И… жизнь у вас страшная.

— Почему? — у неё даже глаза расширились от удивления.

— Потому, что видите людей такими, какие они есть. А… вас этим тоже жизнь наградила?

— Нет, это врождённое.

— Еще страшнее — даже и не избавишься, если надоело.

— Именно.

— Вас хочется по этому поводу взять на ручки и пожалеть.

— Не стоит. Во-первых, я привыкла, а во-вторых, есть, кому это сделать.

— Хорошо, хорошо, я всё понял и не настаиваю. В общем, мне этот рисунок сделал один человек очень далеко отсюда.

— Знаете, мне неактуальны подробности. Мне важнее, как это работает.

— А вот так и работает. Меня можно убить, но нельзя заглянуть внутрь моей головы. У меня нет ничего, как вы говорите, врожденного, поэтому приходится изворачиваться.

— Полезно.

— Очень! Мне приятно, что специалист это оценил.

— Спасибо за потакание моему любопытству. Скажите, я могу что-нибудь для вас сделать? Исключая то, на что уже не согласилась?

— Конечно, — просиял он. — Я могу предложить вам даже два варианта.

— Предлагайте. Вы же понимаете, что если мне не понравится, я снова откажусь.

— Во-первых, я хочу увидеть, как вы танцуете.

— Это сложно назвать танцем в нормальном смысле слова.

— И всё же. Если бы вы согласились показать хотя бы фрагмент, я был бы счастлив.

— А что второе?

— Давайте сначала решим судьбу первого.

— У меня и музыки подходящей нет, — пожала она плечами.

— Совсем-совсем нет? Так же не бывает, не верю. Подумайте.

Она задумалась. А ведь и правда, что такого? Ну, станцует пару страниц.

— Если сейчас найду в телефоне музыку, то вам повезло, — взяла, стала просматривать файлы… и довольно быстро обнаружила ту сарабанду, которую однажды в щёлочку видел Себастьен. — Хорошо, я это сделаю.

Элоиза пошла в гардеробную, надела свои барочные туфли, немного размяла стопы. Идеально не будет, ноги совсем не разогреты, но если она вот сейчас покажет это практически незнакомому человеку, то, может быть, потом сможет и знакомому нормально показать?

— Я весь внимание, — сказал он.

— Помогите скатать ковер, — ответила она. — Внимание потом.

Ковер скатали, она дала ему в руки телефон.

— Для чего? Позвонить с него на мой номер? — усмехнулся он.

— Нет, запустите трек, когда я отойду к противоположной стене, — усмехнулась в ответ она.

Отошла, встала. Вступление, реверанс… о нет, это совсем не та музыка, которую она сказала включить! Это одна из её любимых композиций, да, но… не танцевать же под это вот? Ладно, хоть размер совпадает! Она взглянула на Лоренцо и прочитала в его глазах вызов. Вот, значит, как? Хорошо, уважаемый дон Скорпионе. Будет вам сарабанда. Вперед.

Шаг, ронд, па-де-бурре, купе, ещё раз. Право, лево, не задеть его ногой, больно же будет. Музыка негромкая, но в ней зашиты безумной силы мощь и гармония, поэтому и эта её сарабанда тоже должна быть гармоничной, отточенной и… Рука, рука, шанжман, раскрыть… пируэт, пируэт, жете, ронд. Точка. Реверанс.

Он встал, подошел к ней, очень осторожно привлёк к себе и поцеловал. И тут же отступил.

— Спасибо, Элоиза. Честно, про наркотик я тогда не зря сказал, от вас можно только бежать. Слишком сносит голову.

— У меня её, вероятно, уже давным-давно снесло, сейчас просто нечего сносить. Зачем вы сменили музыку?

— Мне было любопытно, что вы станете делать.

— И?

— Действительность превзошла самые смелые ожидания.

— А что ещё вы хотели у меня попросить?

— Спасибо, я уже.

— То есть? — она удивлённо нахмурилась.

— Я очень хотел вас поцеловать. Я даже поспорил с Каэтани, что мне это удастся, и я выживу. Но я уже сказал ему, что проиграл.

— Ну, знаете… — она не могла передать своих чувств в тот момент, что с ней случалось редко.

— Я пользуюсь случаем и ещё раз предлагаю вам любовь и ласку. Хотя бы на сегодня.

— Нет, Лоренцо. Ничего не изменилось. Где вы были год назад?

— Год назад? — переспросил он. — В Женеве. Там, откуда вы пришли сюда.

Она снова нахмурилась.

— И что вы там делали?

— Не поверите — работал. Я пришел туда вскоре после вашего ухода. И уж конечно, про вас рассказывают легенды и там. Но, надо сказать, меньше, чем здесь, и сверхъестественные мотивы там отсутствуют начисто.

— И то хорошо, — она сделала гримаску и отправилась разуваться.

Когда вернулась, ковер лежал на месте, а Лоренцо стоял у выхода в прихожую.

— Спасибо за всё, и я отправляюсь дальше.

— Куда, вы сказали, отправляетесь? В Милан? — ей в голову вдруг пришла шальная мысль.

— Именно. А что в этом такого?

— Скажите, вы любите оперу?

— Понятия не имею, — рассмеялся он. — Никогда не слушал. Даже мысли такой не возникало.

— А если я вас попрошу сходить и передать от меня привет? — хитро улыбнулась она.

— Придется идти, конечно, и передавать, но кому бы?

— Моей сестре. Вы нахмурились? Вы тоже вдоль и поперек изучили мои анкетные данные и будете сейчас тут мне доказывать, что никакой сестры у меня нет?

— Я настолько предсказуем? — удивился он.

— Вы просто не первый… разведчик, кто интересовался моим прошлым. Да, формально она кузина, но мы с ней с детства говорим друг о друге — сестра.

— И… как её зовут, сестру?

— Лианна. Лианна Леджини — на афишах пишут так.

— Она ещё и поёт? — нахмурился он.

— Намного лучше, чем я танцую, поверьте.

— Хорошо, и что следует ей передать?

— Привет. Можете обнять её от моего имени, — рассмеялась Элоиза. — Скажите — я шлю ей лучи любви, что движет солнце и светила. Именно так и не иначе. Тогда вас выслушают.

— Кажется, я узнал цитату, спасибо, — пробормотал Лоренцо. — К чему всё это, Элоиза?

— Просто так, — она продолжала улыбаться.

— Хорошо, я обещаю исполнить поручение и передать ваш привет, — он не понимал, да и не должен был. — И просто пожелаю — счастья вообще и доброй ночи сегодня. Если вам вдруг понадобится дружеская помощь — обращайтесь, не задумываясь. Я вам там номер в телефоне все-таки оставил.

— А мой у вас, вероятно, есть.

— Конечно! Кто бы я был, если бы его у меня не было!

— Спасибо за вечер, Лоренцо, и доброй ночи, — сказала она.

Он открыл дверь, сверкнул глазами на прощание и исчез за углом.

И вправду, подумала Элоиза, если бы всё это случилось год назад, что было бы в итоге?

Ай, ну зачем думать о том, чего не было, и быть не могло! То чувство, что есть сейчас в её сердце, и того человека, который есть сейчас в её жизни, невозможно сравнивать ни с кем, и точка. Есть он — и есть все остальные люди, события и отношения. Кстати, что-то о нём нет никаких сведений, а не поинтересоваться ли? Вообще между ними это не было принято, но вдруг? Мало ли, что там?

Она написала сообщение, тут же получила ответ, что он еще не дома и будет еще нескоро. И ещё одно пожелание доброй ночи.

Раз все кавалеры хором желают доброй ночи, то следует, вероятно, пойти и лечь спать. Тем более, что опять скоро вставать, а ещё не ложилась.