Мадонна Фьора, или Медальон кардинала делла Ровере (СИ) - Кальк Салма - Страница 40

— Ну… я видела целых две. В прошлый раз там было несколько комнат, где были рядовые сотрудники — понятия не имею, монсеньору, как раненому, выделили комнату с кроватью, а я его еще по ночи перевязывала и с ним сидела. Там и спала потом на краешке кровати. А вчера всё было еще интереснее — комната размером вот с эту, плюс крошечный пост с мониторами и такая же крошечная прихожая этажом ниже. Их пятеро и я. А из мебели громадный такой диван, на котором можно вповалку разложить человек десять, и всё.

— Ух ты, забавно. Ну и?

— Ну и с одного краю спал Альберто, дальше Джанфранко, потом был примерно метр свободного пространства. А потом была я и пришедший составить, как ты говоришь, мне компанию наш прекрасный монсеньор Марни. Ах, да, еще Карло спал на всем оставшемся свободным пространстве пола.

— Ну, этот может, да. И как компания? Тебе понравилось?

— Сто лет не спала в обнимку с мужчиной. Разучилась, можно сказать. Нет, у нас с ним ничего не было, если это тебя интересует. Он красив, заботлив, галантен, но у нас ничего не было, и я не уверена, что когда-нибудь будет.

— А чего улыбаешься тогда? Или тебя так радует мысль, что не было и не будет? Да не похоже.

— Я? Улыбаюсь?

— Ну да, не твой же бокал!

— Не знаю. На самом деле не знаю.

— Ладно, сиди и улыбайся дальше, а я пошла, — Анна допила содержимое своего бокала и стала звонить, чтобы забрали посуду.

— Ага, мне еще книгу читать, тут не поулыбаешься особо, — возразила Элоиза.

— Зачем тебе читать эту странную книгу?

— Обещала рецензию.

— Ну ты даешь! Я бы ни за какие коврижки не взялась такое даже просто читать, а ты еще и рецензию. Ладно, я полагаю, ты знаешь, кому позвонить, чтобы он сказал тебе пару душевных слов и поулыбался с тобой за компанию, если что. Кстати, ноги-то как сейчас?

— Да терпимо, меня только раздражает, что перед душем нужно будет это все снять, а потом забинтовать обратно. И на тренировку я сегодня опять не пошла.

— Ну, мать, или приключаться и потом лечиться, или жить как человек и на тренировку, — покачала головой Анна.

— Не поверишь, я сама себе это говорила вчера практически теми же словами…

* 46 *

Элоиза закончила читать книгу где-то в половине второго, а к двум легко написала рецензию. Отослала, и поняла, что момент разбинтовывания ног наступает, как его ни откладывай. Подумала, и решила сходить вниз за глотком коньяка. Там рядом с обеденным залом была небольшая комната, в которой оставляли еду на ночь для разных дежурных сотрудников из всех дворцовых служб. Круглосуточно, кроме разного рода охраны, работала инженерная служба, медицинская служба и подземный гараж. Кухня работала если не круглосуточно, то почти, но между ужином и завтраком обеденная зала обычно была заперта. Всю еду, не съеденную за день, сгружали в два больших холодильника. Голодающие могли что-нибудь там для себя найти и потом разогреть в микроволновке. И там же рядом за столом это съесть. Также постоянно в доступе были разные виды чая и кофе, и какое-то количество алкогольных напитков. В этом месте можно было найти ночью не только чашку чаю и глоток вина, но и что-нибудь поэкзотичнее.

Когда Элоиза зашла в ту самую комнату, то обнаружила в ней Карло Каэтани. Из троицы друзей он был самым молодым и намного больше других уделял внимание своей внешности. То есть — своему телу. Одевался-то он, как теперь понимала Элоиза, какв стиле «бывший учёный», то есть как-нибудь. И запонок он не носил даже в торжественных случаях. А сейчас вообще был одет в архинеформальные шорты и майку. Зато накачанное тело на виду, ага.

Карло сидел на корточках у холодильника и что-то высматривал в его недрах. Увидел ее, вскочил на ноги и раскланялся.

— Добрый вечер, донна Эла. Как поживают ваши ноги?

— Спасибо, дон Карло, нормально поживают. Видите — хожу.

— Это очень хорошая новость, вчера мне, честно говоря, стало не по себе, когда я увидел, что там у вас. Вам найти что-нибудь в холодильнике?

— Так вот если бы я знала, что мне нужно, — усмехнулась она.

— Тогда смотрите сами, — он достал копченое мясо, сыр, маслины, соус и хлеб, и принялся сооружать из всего этого богатства большие бутерброды.

— У вас поздний ужин? — поинтересовалась она, так просто, чтобы поддержать разговор, а сама тем временем нашла себе пирожное и заварила чай.

Коньяк потом, когда он уйдет.

— Мы с Лодовико бросили кости, кому идти за едой, и я проиграл, — пожал он плечами. — И вот я здесь, а он ждет в «сигме». Вот скажите, донна Эла, вы играете в компьютерные игры?

— Нет, — улыбнулась она. — А нужно?

— Ну, вы столько всего полезного делаете, так может быть вы еще и крутой игрок?

— Нет, совсем нет. Хотя… на одной из предыдущих работ мы играли большой толпой в развесистую космическую стратегию. Ну там — колонизируешь планеты, потом развиваешь, потом отношения с соседями — союзы, дипломатия, война, торговля, придумывали себе расы, писали истории про нашу вселенную, иногда устраивали вечеринки по мотивам, вроде как прием послов, например. Еще и затягивали в свою орбиту тех, кто не играл с нами. Вся контора была в курсе, и продолжалось это примерно год.

— Здорово! — у него даже глаза засверкали. — Я бы тоже так хотел! А почему прекратили?

— Сначала уволился и уехал один из основных игроков, потом еще двое поссорились между собой… да и надоело.

— Может быть, нам здесь устроить что-то подобное?

— Здесь у нас время от времени возникают вполне реальные проблемы, реальные квесты и реальные войны, — покачала головой она.

— Ну да, но все равно ребята все время во что-то играют. Да и мы обычно вечерами тоже. Хотите посмотреть?

— Спасибо за предложение, — улыбнулась она, — но уже поздно, а завтра я не планирую спать до полудня, увы.

— Может быть, не сегодня? А в другой день? Еще и Себастьяно будет!

— А он не с вами? — она подняла голову от чашки.

— Нет, его Варфоломей загрузил по полной. Он поехал на какую-то светскую тусовку встречаться с крутым коллекционером, который может что-то знать по нашей теме. У нас же они как два полюса — если Лодовико отлично знает, так сказать, городское дно, то Себастьяно как раз спец по верхам общества. Нет, у Шарля, конечно, тоже много связей, но Шарль не местный, а Себастьяно — местный. Он уехал еще часов в пять, и от него до сих пор ни слуху, ни духу. Донна Эла, а можно вас спросить? — он произнес всё это единым духом, Элоиза даже не сразу поняла, что вопрос-то совсем не о том, о чем была фраза.

— Конечно, дон Карло, я вас слушаю, — мозг, видимо, иссох за время работы и чтения монографии и требовал сладкого, поэтому она положила в крепкий чай сахар и мешала его ложечкой.

— Донна Эла, вы на меня не сердитесь?

Она даже опешила.

— Я? На вас? За что?

— Ну… помните, у нас с вами было в начале небольшое недоразумение. Я повел себя, как дурак, и обидел вас, и вы в долгу не остались.

— Так вот вы про что! И вам до сих пор не дает спать этот случай?

— Нет, что вы! Просто я каждый раз, когда вас вижу, вспоминаю, и чувствую себя неловко.

— А когда вы пристаете к даме, которая не способна… не остаться в долгу, вы тоже чувствуете себя неловко? — усмехнулась она.

— Вы не поверите, но я больше так не пристаю. Если одна не хочет — ну и ладно, другая захочет. Вы мне нехило мозги вправили на самом деле, ни Себастьяно, ни Лодовико это никогда не удавалось почему-то.

— А они пытались?

— Ещё как! И не раз. Но я был ослом и никого не слушал. Так что спасибо.

— Не за что. И вероятно, вы стали хорошим примером для остальных?

— То есть? Не понял.

— Никто же больше не желает, гм, вразумиться, — ну вот, опять ее язык несет что-то не то.

— А, вы про то, что никто не пристает? Так не совсем же идиоты, чтобы приставать к девушке Себастьяно!

О, сколько нам открытий чудных…