Мертвяк (СИ) - Довыдовский Кирилл - Страница 40

Подтащив диван, к пролету, я встал на четвертую ступеньку, уперся ногами и… рывок. Диван поддался. Перешагиваю на две ступеньки вверх, еще рывок, следующие ступеньки… дальше… и еще…

…

Спустя десять секунд диван оказался на площадке седьмого этажа. Я стоял рядом и думал о том, не мог ли кардинально ошибиться при оценке тяжести дивана. Возможно, что-то из того, в чем я был уверен полностью, было неправдой. Такое бывает. Внутри диван мог состоять из жесткого композитного каркаса, а в остальном быть полым. На него могла лишь частично действовать сила тяжести, или кто — то невидимый мог мне помогать. Искусство рационалиста заключается в том, чтобы быть в большей степени удивленным вымыслом, чем реальностью. Потому я взялся за середину дивана двумя руками и поднял его над головой. Я не думал, что у меня получится, но у меня получилось.

Я поставил диван обратно. Установил так, чтобы максимально затруднить зомби проход. Стоило бы попробовать отжаться от пола столько раз, сколько получится. Раньше я мог 80–90, сейчас же… на эксперименты времени не было. Рома ждал в машине, так что стоило поторопиться.

Началась монотонная работа. Хватая мертвеца за шкирку, я спускал его до второго этажа, заводил вглубь однушки, сбивал с ног, затем отправлялся за следующим. В процессе, осторожно размышлял о природе… открывшихся обстоятельств. Мертвецы и в фильмах и, как выяснилось, в реальности: сильнее обычных людей. Логика в этом есть. Человек может ударить кирпичную стену кулаком только один раз. Страх боли не позволит ему сделать это снова. Мертвец, теоретически, может не останавливаться, пока кость не сотрется до плеча. Но непохоже, чтобы моя сила была той же природы. Я-то боль чувствовал…

— В смысле?

Я вдруг кое-чего не понял.

— Ты чего?

Вопрос был задан мертвецу. И, нет, я не идиот. Когда я идиот, я всегда признаюсь. Спрашивал я потому, что задумавшись, вместо того, чтобы взять очередного мертвеца за шкирку и потащить за собой, я просто дошел до него, постоял несколько секунд рядом и пошел обратно. Зомби пошел за мной. Когда я остановился, остановился и он.

— Ты что, живой? — спросил я с сомнением. С сомнением, потому что у живых людей редко бывает настолько обглодано лицо. В порядке был только левый глаз… красный, со множеством лопнувших сосудов, как и у других зомби.

Мертвец не ответил. Продолжал тупо пялиться в пространство. Я сделал несколько шагов от него… мгновение ничего не происходило, затем он двинулся следом. Я отошел еще, он повторил мои движения. Не спеша сходить с ума, я дошел до квартиры, подождал пока зомби сделает то же, затем вышел на лестничную площадку. Мертвец остался внутри.

Я перестал что-либо понимать. Случайность? Не случайность? Почему тогда остальные не ходят за мной паровозиком? Нужно будет и это тоже обдумать, а пока… точно!

Вернувшись в квартиру, я завел одноглазого в ванную, а после затащил туда же зомби, что был зажат дверью лифта. Если вдруг в тесноте зомби начнут жрать друг друга, то одноглазый сможет уберечься, ну а безногий ему в виде корма, если он все же необходим. Да, не особо гуманно по отношению к безногому, но во-первых, не факт, что они станут друг друга есть, во-вторых, если я начну о каждом зомби заботиться, ни на что остальное у меня точно времени не останется. После, я, насколько мог быстро, завел оставшихся мертвецов в квартиру, запер ее на ключ. Сам ключ оставил в двери. Спустившись вниз, я проверил как дела у Ромы, затем вернулся на четвертый этаж. Постучал в дверь.

— Литвиновы, вы там?!

Я пытался что-то расслышать внутри, но тщетно.

— Литвиновы! Ваш сын Рома был в детском саду, я его оттуда вытащил! Вы здесь?!

Я стал стучать сильнее. Дернул разок за ручку, еще разок… Хрясь. Ручка осталась у меня в руке. Обдумать я это не успел, потому что в этот момент изнутри наконец-то раздалось:

— Кто вы?! Что вам надо?!

Испуганный голос, напряженный.

— Я вытащил вашего сына из детского сада, — я постарался говорить спокойно. — С ним все хорошо. Он внизу сидит в машине. Рома его зовут. Это ваш сын?

— Рома, но…

За дверью послышалась какая-то возня, и она резко открылась.

ТОШНОТА. ГОЛОВОКРУЖЕНИЕ. ЖАЖДА…

Жутко тошнило. Болел живот, ломимо мышцы… вообще все тело. Кое-как я проморгался. Я… я лежал на полу… на лестничной площадке перед дверью с наклейкой «Арсенал — Москва». Дверь была закрыта, рядом никого не было.

Значит…

Уксус выветрился…

Люди оказались прямо у меня перед лицом…

И я не выдержал…

…

Поднявшись на ноги, я достал телефон, посмотрел время: «12:3 °Cб 17 мая». Всего полчаса в отключке — это хорошо, и живот просто дико болит… Стянув рюкзак, я вытащил яблоко и тут же в него вгрызся. За яблоком последовал банан, апельсин, еще банан и банка Кока сверху. Кстати, седьмой способ ее практического применения — помощь при откручивании заржавевших болтов. Залейте колой ржавчину, немного подождите: ржавчина ослабнет, и вы сможете его открутить. Но это так, к слову, а не к слову…

Боль прошла. Я еще есть не закончил, а стало легче. Получается, голодать мне нельзя совсем. И обязательно есть после физических нагрузок, иначе… может получиться, как сейчас. Теперь мне вряд ли откроют. Я бы на их месте не открыл. Хорошо, что я до них не добрался, но дальше-то что?

Спустившись на улицу, я обновил повязку на лице и только после подошел к машине. Открыл дверь:

— Все хорошо?

— Да.

Оставить один из айфонов парню оказалось хорошей идеей. Когда я открывал дверь, он играл в «Птичек» или что-то вроде них.

— Пойдем теперь вместе, Рома. В подъезде больше никого нет.

— Хорошо, — выбравшись из машины, мальчик протянул мне телефон. Я успел убрать руку, но до краешка перчатки он все же дотронулся.

Ничего не произошло. Жажда не вернулась, меня даже не затошнило. Точно Кока — Кола с бананами сделали свое дело. Голод, в том числе голод зомби, уменьшился. Вот что стоило мне поесть перед тем как к ним стучаться?

— Оставь себе, — сказал я, на всякий случай все же отступив на полшага. — Потом еще поиграешь.

— Спасибо.

— Не за что, — ответил я. — Ты, давай, иди вперед, а я сразу за тобой.

Послушно кивнув, Рома шагнул к подъезду. Заперев «Luxury», я глянул по сторонам и последовал за ним.

— Встань, чтоб тебя в глазок было видно, — попросил я мальчика, когда мы поднялись. — Да, вот так. Я постучу и отойду немного, чтобы родителей твоих не смущать, а ты стой, жди. Хорошо? Договорились.

Постучав, я, как и обещал, отбежал от двери и поднялся на полпролета верх по лестнице. Я надеялся, что парня увидят, дверь откроют и заберут домой. Потом, наверное, придется потратить время, чтобы найти машину с ключами и подогнать ее к подъезду. Потом написать записку или плакат какой-нибудь, что подъезд пуст, а перед домом их ждет транспорт. Муторно, но просто оставить мальчика в квартире это почти то же самое, что отвести его обратно в садик к мертвецам. А словами теперь от них ничего не добиться, даже если мальчик сам что-то скажет. Они теперь будут про всех зомби думать, что они разговаривают. Хорошо хоть, я никого из них не укусил, а то черт знает, каким образом мой… гм… «яд» подействует на человека… Стоп. Я никого не укусил…

«Только не…» — мелькнуло в голове, когда дверь стала открываться. Я метнулся вниз, и почти одновременно молниеносная тень вырвалась из квартиры…

— Ромашка!

Я едва-едва успел остановиться. Молодая женщина вцепилась в мальчика мертвой хваткой, но жрать его не стала. Выбежавший вслед за ней мужчина держал в руке красивый оранжевый молоток.

— А ну назад!

Я послушно отскочил на пару шагов. От греха. Жажда напомнила о себе, хоть и не в полную силу. Видимо из — за того, что рядом стало больше людей. Управление она не перехватила, но слегка к «штурвалу» пододвинулась. Я будто стал тоньше это ощущать.