Его (не)приличная ведьма (СИ) - Созонова Юлия Валерьевна - Страница 32

Исподволь, незаметно, они пробирались в его голову и шептали-шептали-шептали. Снова-снова-снова. Яростно, отчаянно, зло. С надеждой и презрением. С безумным смехом и томным предложением. Они шептали-шептали-шептали до тех пор, пока он…

Не сдался. Дрогнувший в руке атам распорол чужую грудную клетку точно посередине. Вошел под кожу, как нож в масло, мягко и плавно. Ударивший в нос запах, сладкий и такой заманчивый, вскружил голову и отключил инстинкт самосохранения. Он не помнил, как наклонился, собирая языком крупные, алые капли. Не помнил, как отчаянный, полный боли крик сменился задушенным, тихим хрипом. А затем и вовсе умолк, оставляя после себя застывший, стеклянный взгляд мертвой волчицы и…

Замолчавшие голоса в голове.

«Глупый… глупый… глупый….»

«Ты не сможешь… не сможешь… не сможешь…»

«Убежать… убежать… убежать…»

«От нас!»

Мальчишка тихо фыркнул, подняв руки и уставившись на длинные, бледные пальцы. Черный лак на ногтях мрачно сверкал в неверных отблесках костра. Грязные линии рун скользили по коже, заполняя собой все видимое пространство. Они оплели запястья кривыми, уродливыми браслетами, поднимаясь выше, к плечам. Переползая оттуда на спину и грудь. Обвивая шею колючим, терновым венцом с острыми, ядовитыми иглами.

Легко рванув ворот рубашки, юноша провел указательным пальцем по груди, ногтем царапая магический рисунок. Улыбаясь, когда в ответ руническая, проклятая вязь стянула кожу, сдавила ребра, мешая дышать.

«Наш… наш… наш…»

«Достоин… достоин… достоин…»

«Убей же… убей же… убей же…

«Убей их всех!»

Сдавленный, хриплый стон резанул уши, заставляя поморщиться. Напоминая о том, зачем он здесь, так далеко от собственной стаи, так близко к месту темной, жаркой силы. Притворно-удрученно вздохнув, юный друид одним плавным, слитным движением поднялся с примятой, почерневшей от магии травы. И неторопливо направился к краю поляны, вертя в пальцах любимый ритуальный атам.

Иногда хихикая в такт звучавшим в голове голосам.

Голоса одобряли, голоса вопили, голоса просили. Они жаждали вновь ощутить, как умирает еще одна душа. Увидеть, как корчится в агонии сильное, молодое тело. Рассмеяться над нелепой попыткой уговорить, вымолить свое спасение. И одним ударом оборвать жалкие трепыхания законной добычи.

Их добычи.

Хрупкое, юное тело сломанной куклой раскинулось на земле. Разодранная одежда пропиталась кровью, волосы спутались, а в широко распахнутых глазах застыл липкий, ледяной ужас. Заметив его приближение, она дернулась, попытавшись отползти, и рухнула лицом вниз, жалобно скуля и завывая.

— Тш-ш-ш, — он наступил ногой, обутой в простые, черно-белые кеды ей на спину, надежно пригвоздив тело к земле. И наклонился вперед, осторожно ухватив узкое, прекрасное, плачущее лицо за подбородок. Заставляя бедняжку повернуть голову, встретившись с ним взглядом. — Ну что ты, милая? Куда же ты…

— Отпусти…

То ли хрип, то ли скулеж, то ли порыв ветра, качнувший ветки деревьев. Друид мимолетно улыбнулся, склонив голову набок. Проведя большим пальцем по припухшим, разбитым губам, покрытым коркой запекшейся крови, он заставил девчонку задрать голову выше, выворачивая шею под неудобным, болезненным углом.

«Нежная… нежная… нежная…»

«Слабая… слабая… слабая…»

«Светлая… светлая… светлая…»

«Убей!»

- Ты красивая, малышка. Знаешь? — его шепот звучал низко, заманчиво, интригующе. Заплаканные, синие глаза, густо подведенные черным карандашом, смотрели на него с отчаянной надеждой. Разбитые губы дрогнули в намеке на робкую улыбку, но…

— Ты красивая, малышка, — он ласково погладил ее по щеке, сжимая в пальцах свой верный атам. — Но слишком… Живая.

Один замах. Один короткий удар. Остро-заточенное лезвие играючи лизнуло обнаженное, беззащитное горло, а по воздуху поплыл запах свежей, сладкой крови. И голоса в голове задохнулись в счастливом, восторженном вопле.

Задохнулись, чтобы замолчать.

— Ти-ши-на… — мальчишка закрыл глаза, наслаждаясь этой рекой минутой покоя. Раскинув руки в сторону, он поднял голову, ловя языком мелкие капли начинающегося дождя. Где-то вдалеке гремели раскаты грома, сверкали молнии, бушевала разгулявшаяся стихия. Где-то отсчитывало последние удары чужое, хрупкое сердечко, судорожным толком разгоняя кровь по медленно остывающему телу. Вот только здесь, в пригороде Лос-Анджелеса, в центре густого, дикого леса было спокойно. И тихо.

Очень. Тихо.

Первая искра магии змеей скользнувшая по траве, мелькнула и погасла. За ней еще одна, и еще. По тонкий светящийся ручеек не набрал силу, цепляясь за его обувь, одежду, тело. Он кружил вокруг, покалывая кожу, присматриваясь, прощупывая. Он ластился как уличный кот и кусался как бешеный зверь. Чтобы в один миг вспыхнуть ослепительно белым светом и…

Впитаться в горящие черно-алые руны на теле юного друида.

«Умный…. Умный… умный…»

«Достойный… достойный… достойный…»

«Кто же… кто же… кто же…»

«Кого еще мы убьем?!»

Голоса смеялись, голоса хохотали, остро и зло. А затем оборвались на полуслове, затихнув где-то там, в голове. Оставив после себя нестерпимое ощущение одиночества и…

Небывалое упоение тишиной. Звонкой, хрупкой, опьяняющей. От которой хотелось громко хохотать и беззвучно, бессвязно шептать слова благодарности. И красивые, чувственно очерченные губы мальчишки растянулись в счастливой, безумной улыбке, тихо выдохнув:

— За-мол-ча-ли…

Противная трель телефона нарушила воцарившееся вокруг молчание, вспугнув стаю птиц из ближайших кустов. Недовольно скривившись, друид вытащил из заднего кармана джинсов смартфон и с минуту зло скалился, глядя на покрытый сеткой мелких трещин экран, сжимая несчастный мобильник так, что его корпус трещал и белели костяшки пальцев.

После чего дернул плечом, нажимая кнопку «принять вызов» и стискивая второй рукой ритуальный атам. Привычно ища в прохладе потемневшего от крови дерева успокоение и опору.

— Я просил не беспокоить меня по пустякам, — мягко упрекнул своего собеседника друид, наклонившись вперед и вытирая лезвие атама об остатки одежды своей жертвы.

Стеклянный взгляд девчонки уставился в никуда, завораживая своей бездушной пустотой. Проведя кончиком указательного пальца по ее узкому, хрупкому подбородку, он на мгновение прижался губами к приоткрытым посиневшим губам и выпрямился, отступая назад.

Позволяя пришедшим на запах смерти и разложения, давно и прочно накрывший поляну плотным, неистребимым флером, хищникам вцепиться в их законную, желанную добычу. Равнодушно глядя, как, вгрызаясь в белую, мягкую плоть, они рвут нежное тело клыками и когтями, глотая сочащиеся кровью куски не жуя.

— Тейлор, я все понимаю, но… — томные, заискивающие нотки в голосе собеседника не вызывали ничего, кроме отвращения и подступающей к горлу тошноты. И нежного, почти нестерпимого желания сжать пальцы на тонкой, изящной шее и…

Свернуть ее. Легко, плавно, без труда и ненужной рефлексии. Потакая собственным желаниям и голосам в голове.

— Но?

— У нас… Проблема, — голос стал тише, словно боясь реакции мальчишки на то, что ему собираются сообщить. А после выпалил, глотая слова и окончания. — Онпривелведьму!

Благословенная, обожаемая тишина стала почти оглушительной. Она сдавила виски, обезоружив и лишив дара речи. Она выбила воздух из легких и сжала грудь в стальные тиски, заставляя сердце пойманной птицей биться о ребра.

— Что?..

Не слово, выдох. Тонкий и ломкий. Звук, едва слышный сквозь нарастающий, яростный шум в голове. Сквозь голоса, оравшие во всю глотку, вопившие и шипевшие, как клубок разъяренных змей. Тот самый звук, полный горькой, ядовитой ненависти, жадным, жарким цветком распустившейся где-то в груди.

Чувства, не оставлявшего после себя ничего, кроме одного желания — убить.

«Дитя… дитя… дитя…»

«Найди… найди… найди…»

«Докажи… докажи… докажи….»

«Убей ведьму!»

Прикрыв глаза, шумно втянув носом сладкий запах смерти, окутавший его, впитавшийся в кожу и одежду, друид медленно выдохнул и нежно протянул, обрывая вопли собеседника на полуслове: