Пара для дракона, или просто будь пламенем (СИ) - Чернышова Алиса - Страница 26

И ей с самого начала стоило сравнить ту бурю чувств, что она испытывала к Ару, с равнодушным раздражением, которое вызывал Эт. Так нет же, морочили друг другу голову, как два идиота! Даже стыдно теперь, понятно же, что ничего серьёзнее хилого побега меж ними не расцветёт (и то вряд ли).

Драконица вздохнула. Ихор, словно почувствовав неладное, осторожно погладил её по голове под изумленными, испуганными и восхищенными взглядами хуторчан. Ири прикрыла глаза, размышляя.

Хотелось забрать человечка с собой, Обрести его.

К сожалению, как это бывает часто, реальная жизнь была не настолько проста. В свете скорого приезда дедушки, проблем с Матерью Соли и прочих сложностей Ири отчетливо понимала: спешить с решением нельзя. Лучше вообще дождаться, пока Алый Старейшина покинет Чу, и посмотреть, к каким результатам приведёт его визит.

Решено! Завтра утром она поговорит с Фьордом касаемо охраны для хутора. Завтра… А сегодня можно самой остаться здесь, благо истинный устроился под боком, прижавшись к её шкуре, а местным дракон скорее нравится, чем нет.

Вон, например, какая-то малявка из компании, которую Ири сначала приняла за сборище оживших мертвецов, подбирается по-пластунски к её хвосту. И не боится, скажи ж ты! А ведь драконица чуть не испепелила странных тощих существ, кожа которых наводила на мысль о мертвяках недельной давности. Хорошо, что в последний момент успела просканировать им ауру, прислушаться к жизненным процессам, дабы убедиться — странные иномирцы скорее живы, просто не особенно эстетически привлекательны. Но уродство — не преступление, оно наоборот говорило в пользу несчастных: лже-живые, которые ненадолго могли обмануть даже дракона, зачастую принимали обличье максимально безобидное.

Пока Ири размышляла о привратностях жизни в Чу и живых мертвецах, девочку на подступах к её хвосту перехватил какой-то старший родственник. Уже хорошо! Зевнув, Ири вслушивалась в резкую речь Ихора и Паолы, а после и вовсе положила голову на лапы. Рядом с парой ей уютно… или это улыбчивый Ихор таков, что рядом с ним комфортно всем? Его голос звучал легко и уверено, он помогал устроиться поудобнее беременной девушке, общался знаками с самым старым из недомертвецов, совещался с Паолой, перемигивался с орком, источая тепло — то самое, которого так не хватало этим потерянным существам.

И было так хорошо просто лежать, слушая его голос, глядя, как улетают в небо искры, наслаждаясь тем, что не нужно — слов, сложностей, оправданий. Ири подумала, что Ар был ветром, что силился погасить пламя, но только раздувал сильней. А Ихор, наверное, камин… или вот этот вот костер. Дом для огня.

И это, наверное, всего лишь правильно.

Ири долго вот так пролежала. Сменились караульные, большинство хуторчан разошлись кто куда, а Ихор остался ворошить угли, греясь у её бока. Она бы предпочла, чтобы больше рядом с ними никого не было, но парочка подростков так просто не спешила отцепляться от единственного земляка.

— Ты уже решил, что ответишь той женщине из города? — спросила девочка, и это явно был неправильный вопрос. Ихор поморщился, словно отгоняя тяжелые мысли, и строго глянул на парочку.

— Шли бы вы спать, — посоветовал он. — Поздно уже.

— Ой, вот только не надо косплеить моих стариков, — скривился Макс. — Пойду спать, когда захочу! Ты мне не папочка.

— Как хочешь, — вздохнул Ихор. — Но учти — разбужу с рассветом, как обычно.

— Переживу, — буркнул мальчик, но уже не так уверенно.

— Игорь… — девочка смущенно потупилась. — А ты не мог бы спеть?

— Да, кое-кто же тут жить не можем без этих твоих заунывно-олдскульных песенок! — скривился мальчишка.

— Сам же слушаешь! — девочка отступать не желала. — Ну Иго-орь, ну спой!

"И я хочу послушать, — подумала Ири. — Интересно, моих познаний в языке хватит, чтобы понять иномирную песню?…"

— Ладно, — поморщился истинный. — Без гитары это все тупо, но спою, если вам хочется. Одно "но" — потом спать. Идёт?

— Идёт!

И Ихор негромко запел балладу о путнике. У него оказался красивый голос — не эльфийский или демонический, конечно, но все же красивый, глубокий, бархатистый. Ири полуприкрыла глаза, вслушиваясь в слова.

Мы себе давали слово

Не сходить с пути прямого,

Но, так уж суждено

И уж если откровенно

Всех пугают перемены,

Но, тут уж все равно!

Вот, новый поворот,

И мотор ревет,

Что он нам несет?

Пропасть или взлет?

Омут или брод?

Ты не разберешь

Пока не повернешь…*

"Это так", — подумала драконица. — "У них там красивые баллады! И умные. Интересно, что такое этот "мотор"? Наверное, особый верховой зверь. Если он ревёт и на нём ездят"

Она попыталась предстаывить, как могут выглядеть моторы. Перед глазами отчего-то предстали мифические драконы из техногенного мира, у которых атрофированы передние лапы и мозг размером с орех. Может, это их называют моторами? Им бы, наверное, подошло.

Её истинный между тем вошёл во вкус. Голос его стал сильнее, увереннее и глубже, словно наполнился чувствами. Он затянул новую балладу, более понятную на первый взгляд — о маленьком волке-оборотне. И что-то было в голосе истинного, в его душе, отчего Ири поняла — что-то для него в истории этого волчонка было глубоко личное.

Слушайте дети печальную сказочку,

Я постараюсь, чтоб вы не расстроились

В ней говориться про странного мальчика

Просто не знавшего этой истории.

Звоном трамваев прошитые улицы,

Ветер колотится в маленьком городе,

В жизни обычного мальчика-умницы

Вечер ни чем не отмеченный вроде бы.

Лучше скажите, кому по нраву

Жалкий скулеж, или плеск осколков?

Там, за заборами шла расправа,

Там, в переулке, травили волка…**

Ири слушала, и, хоть она и не понимала части слов (к примеру, она уже знала, что такое "фирма", но все ещё стало любопытно, каким таким "программистом" в итоге стал молодой оборотень), ей было очень жаль волчонка. Отчего же его оставили среди людей? Обычно волки заботятся о потомстве.

Пой-вой,

через ночь бежит опять домой электричка,

Пусть мне

не хватает всегда родным прощальных слов,

Дом мой у дороги

двери мне распахнет привычно,

Бог мой

поднесет мне чарку из забытых снов,

Пусть путь

был кровав, бессмыслен, но не зря проделан,

Пусть вздох

сбережет для нас последняя струна,

Дай Бог,

чтобы каждый брат сумел заняться делом

Пусть нам

светит Волчье Солнце — круглая луна…**

Ихор умолк, будто последние слова песни выпили его до дна.

"Да, — подумала Ири. — Я тоже даже не попрощалась с родными. Да, я тоже покинула свои края. Я знаю, о чём ты поёшь…"

Все молчали. Костер бросал искры в небо, и она осторожно укрыла свою пару крылом.

Все устроится как-нибудь. Завтра.

* Машина Времени, "Поворот"

** Кошка Сашка, "Волчье Солнце"

Так уж вышло, что история вольных городов полностью состоит из жизнеописаний изгнанников, странников, бродяг и авантюристов. Этому, если разобраться, есть множество причин. Основная заключается в том, что края Бажен-Шаба суровы и полны опасностей, потому жить тут может согласиться лишь существо с весьма специфическими вкусами. Либо, что случается чаще, тот, кому больше некуда идти.

Тут всегда очень подозрительно относились к приезжим, будь то иномирцы или иностранцы. Возможно, причина такого сильного предубеждения в том, что все местные сами не так давно были чужаками — и хорошо, если под "не так давно" в данном случае подразумевается пара поколений, а не пара лет. Ненавидеть же в других то, что не любишь признавать в самом себе — типичное для разумных поведение, как ни крути.