Пара для дракона, или просто будь пламенем (СИ) - Чернышова Алиса - Страница 19

— Дай угадаю — она работает, — протянул Эт скучающим тоном. — Ну что, можно мне уже в пророки?

— Да, работает, — сказала Диве резче, чем планировала. — Она — Властелин Чу, у неё полно обязанностей.

— Я тоже Властелин, — холодно отозвался Чёрный. — Но выкраиваю по вечерам минуту, чтобы прийти.

Диве ничего не ответила, а Эт двинулся по кругу, беспардонно осматриваясь в её покоях.

— Милая шкатулка, — загребущие ручки уже потянулись к её главному сокровищу. — Отлично сработано, даже несмотря на то, что мастер, создавший её, явно ничего не знал о драконах.

— Неправда, — отозвалась она тихо, но Властелин продолжал гнуть свою прямую линию.

— Ты посмотри на пропорции! — вещал он. — Какая смешная короткая шея, странный хвост и — только одна пара лап! Не дракон, а какая-то неведомая фауна.

— Сам ты неведомая фауна! Бывают такие драконы, — сказала Диве, ненавидя свой голос, ставший вдруг высоким, звонким и дрожащим. — Бывают! Это мой папа делал, он видел их, ясно? Он был…

Она запнулась, чувствуя, как снова память заволакивает вязким туманом.

— Я не знаю, кем, — получилось до отвратительного беспомощно. Как она ненавидела себя за то, что не может вспомнить!

Лицо Эта дрогнуло.

— Понял, — ему хватило совести осторожно поставить шкатулку на стол. — Мне жаль.

Диве отвернулась, закусив губу. Все шло катастрофически, ужасающе не так! Ей нужна была минута, чтобы совладать с собой, чтобы снова стать… удобной. Правильной. Милой.

— Эй, — его голос звучал мягко, а рука поднялась, чтобы погладить её по щеке. — Все будет хорошо, правда…

Кажется, он собрался сказать что-то ещё, но это случилось — она сама себе не смогла бы объяснить, что.

Между ними расцвела чёрная роза, красивая и большая, с бархатистыми лепестками. И Диве протянула руку, чтобы её потрогать, но Эт, на лице которого было написано чистейшее изумление, дёрнулся и растворился вместе с розой.

"Что это было?" — подумала она изумлённо.

— Я нашёл свою пару, — сообщил брату Эт Чёрный, очнувшись от фантомного транса. Глаза у него при этом были такие, словно он увидел, как минимум, говорящую репу.

— Ну, мне казалось, это новость не первой свежести, — протянул Ото осторожно.

— Ты не понял, — сказал Эт. — Я нашёл её. Она идеальная! И я развоплотился. Как дурак.

Ото был драконом понимающим; критически осмотрев старшенького, явственно пребывающего в растрёпанных чувствах, он вздохнул и потопал к бару. Несколько глотков пыльцовой настойки способствовали эволюции Эта из невнятно мычащей кучки обратно в дракона. Жадно выхлебав все, что нашлось в бутылке, он посмотрел на брата и прорычал:

— Я убью этого голозадого божка-юмориста!

Ото флегматично кивнул — насколько он знал, убить Йорамору мечтали почти все, кто хоть раз имел сомнительное счастье с ним пообщаться.

Между тем, старшенького прорвало, и он принялся описывать в подробностях, какая его пара красивая, женственная, изящная, как танцует и прочее, прочее… Младший Властелин полуприкрыл глаза и отчаянно, изо всех сил постарался не завидовать, не портить счастливый момент ехидными репликами. По правде, получалось не очень: ему хотелось врезать хвастливому придурку по роже кулаком.

Ну неужели действительно так трудно догадаться, что ему будет тяжело слушать все это сейчас? Он ложился спать, каждый раз надеясь, что ментальная связь с его собственной парой снова даст о себе знать, но ответом ему была только звенящая, равнодушная, холодная тишина.

— Надо приготовить ей новые покои, — вещал Эт воодушевлённо. — Сейчас и распоряжусь.

— А с этой твоей иномирянкой что? — вопросил Ото неприязненно. Равиэль(ну и имечко, прости Тьма!), девицу наглую, хамоватую и высокомерную, он не любил и все ждал, пока брату надоест эта конкретная игрушка.

— Как — что? — Эт посмотрел на него, как на идиота. — Дам золота и вышвырну из дворца. Ещё не хватало, чтобы она попалась на глаза моей розочке! Отработала, получила своё — пусть катится к новым свершениям и новым спальням. Вперёд, на подвиги!

Ото криво ухмыльнулся.

— Главное, чтобы с ней не было проблем — она как раз из тех, кто вполне может их устроить. Сейчас, когда ты нашёл пару, это было бы не ко времени.

— О чём ты? — нахмурился Эт. — Какие от этой девицы могут быть проблемы, кроме срамных болячек, которые мы, по счастью, не можем подхватить?

— Кажется, сама она давно считает себя хозяйкой в твоём городе, — осторожно сказал младший. — Ей придётся падать с большой высоты.

Эт вернул ухмылку, но вышла она куда более острой и злой.

— Что может быть приятнее, чем разрушение такого рода иллюзий? Хочешь, можешь выкинуть её лично — знаю, она тебя раздражает.

— Воздержусь, — слегка поморщился Ото. — Мне для полного счастья не хватало разборок с твоими одноразовыми девицами.

— Как знаешь, — Эт быстро потерял интерес к обсуждению Равиэль. — Так вот, моя розочка…

Игорь Котиков был точно не из тех, кто мечтает попасть в другой мир.

Точнее как… бывало, мечты проскальзывали — в юности, когда ему казалось, что всё вокруг работает не так, как должно бы. Это тот самый возраст, который иные считают замечательным, лучшим временем, "тогда все было не так", трава зеленее и прочее возвышенное пафосное дерьмо. Мол, школьные годы, светлая пора… ну-ну! Для кого как, вестимо.

Сам Игорь предпочитал думать, что переходный возраст — это период, когда тебе неуютно и в теле, и в мире, когда ты пытаешься быть взрослым, но понятия не имеешь, как сию задачу осуществить. И да, в шестнадцать он действительно мечтал заделаться исследователем других земель, великим магом, одной левой решающим проблемы какого-нибудь сирого и убогого мира. Скромной должности местного божества и гарема из сотни девиц (от которого он, конечно, демонстративно отказался бы на глазах у Оли из "Б" класса) ему было более чем достаточно, спасибо. Великие люди должны быть скромными!

Ну, и все в таком вот духе.

Это время, слава всем пасхальным яйцам, прошло вместе с прыщами. И туда им всем дорога.

Игорь не испытывал и тени ностальгии по минувшему, потому что от хорошей жизни в другой мир сбежать не хотят. Но… какой может быть жизнь у тощего подростка из интеллигентной семьи, увлечённого наукой, в центральной школе одного из самых неблагополучных районов? Как говорится, несложно угадать с одного раза.

Усугублялось положение дурацкой фамилией, ослиным упрямством и недюжинным умом, помноженным, к сожалению, на юношеский максимализм. Ну и куда же без последнего гвоздя в крышку его метафорического гроба — он был без памяти влюблён в самую популярную девочку. Чем не идеальный рецепт для неудачных школьных лет?

Нет, его первая любовь была потрясающей девушкой. Даже сейчас, спустя годы, он не мог сказать о ней ни одного плохого слова (хотя тут, наверно, играло роль и то, что он не был склонен отзываться в дурном ключе о женщинах в целом). Тем не менее, Оля тогда казалась идеалом — неглупая спортивная блондинка с характером боевым и деятельным. За ней всюду следовала стайка подружек-подпевал, она танцевала на школьных праздниках впереди всех, её стол был вечно завален записочками и шоколадками… И, что совсем неудивительно для юных особ такого склада, она была влюблена в самого популярного мальчика школы. Тот был пацаном настолько чётким, что по шкале чёткости его можно было определять в палату мер и весов; пафосные высказывания, высокомерная рожа, стая подпевал и кулаки, которые он не стеснялся пускать в ход, шли приложением.

Игорю очень часто доводилось становиться жертвой этих самых кулаков. По сути, это тоже было закономерно: он не затыкался, когда следовало бы, не жаловался, что бы ни было, лез защищать слабых, когда другие отворачивались, и дарил подарки Оле, несмотря на все обещания переломать кости.