Янтарная кровь куртизанки (СИ) - Гринь Ульяна Игоревна - Страница 35

— Я не могу забрать её к себе, вы же знаете, что у меня нет ничего после смерти отца и болезни матушки…

Голос Виджана звучал глухо и далеко, будто он был не за приоткрытой дверью, а в Амедьеваре. Матушка Бийль закашлялась от смешка, а потом раздались короткий гулкий стук — она выбивала трубку о железную ножку стола.

— Сними ей комнатушку, — посоветовала женщина. Шорох жёсткого кисета, молчание, тишина. Шварк спички о стену. Чмоктанье. Наконец, матушка Бийль раскурила трубку и усмехнулась: — Женись на ней, раз уж так тебе неймётся!

— И что я смогу дать ей, кроме тараканов в моей каморке? — грустно усмехнулся полицейский.

Вейра замерла, вжавшись в стену. Как это? О чём они говорят? Мастер Виджан хочет забрать кого-то из «Птичек-Невеличек»? Уж не её ли, не Вейру ли?

— Я найду ей клиентов, — вдруг сказал он. — Хороших, дорогих. Но только для неё. Вы поимеете с этого, а девчонке не надо будет ломаться под всякого мастерового.

— С чего вдруг такая забота, Виджан? — спросила матушка Бийль, и Вейра будто увидела её нахмуренные брови. Полицейский замялся, потом сказал:

— У меня есть на то свои причины. Никто не останется в накладе.

— Ты так похож на отца… Те же глаза, те же волосы. Тот же упрямый, дурацкий характер! — рассмеялась хозяйка. — Будь по-твоему! Приводи своих богачей, достанутся этой шмакодявке.

Первая лепёшка отстала от противня, грозясь упасть в огонь, и Вейра ловко подхватила её, наколов на длинную двузубую вилку. За ней поспела и вторая. Снимая готовые и налепляя сырые на их место, Вейра хмурилась. Ей никогда не были понятны мотивы мастера Виджана. никогда, до сегодняшнего дня. Его отец… Человек, который спас Вейру, когда она была крохой. Его глаза и лицо, его голос отпечатались в памяти так сильно, что она думала — это голос и глаза Виджана… «Я просто наложу мазь, не двигайся, птичка…» Вероятно, её ранили, оцарапали в нападении. А гвардеец позаботился, разговаривая тихим хриплым голосом…

Мастер Виджан вернулся под утро. Вейра напекла лепёшек и, убрав следы готовки, улеглась спать. Спалось ей не слишком хорошо — в одиночестве медленно остывающей лачуги, под заунывный вой бурана, со спутанными мыслями. Поэтому сон приходил урывками, и она снова видела смерть императора, кормилицу с младенцем, а то вдруг вена Ликса в чёрном с удавкой, натянутой между сжатых кулаков… И просыпалась, как от удара, с отчаянно бьющимся сердцем, а потом лежала, прижав руку к груди и задыхаясь от страха. Она, которая мало чего боялась в жизни.

Точно так же подхватилась от скрипа открывшейся двери, села, прижавшись к холодной стене, вглядываясь в полумрак широко раскрытыми глазами. Мастер Виджан шагнул через порог, и вздох облегчения вырвался из груди Вейры. За полицейским в дом ввалилась толстая, замотанная в шали девушка, прижимающая к груди большой свёрток. Полицейский двинулся к очагу и поворошил кочергой угли, сказал, не оборачиваясь:

— Я принесу ещё дров, а вильена Вейра поможет вам устроиться.

— Ой спасибо, благородный мастер, — выдохнула гостья, не решаясь расстаться с узлом. Вейра вскочила с кровати:

— Мастер Виджан? Это же не… Это кормилица, которую я видела во сне?

Девушка церемонно поклонилась:

— Кормилица наследника империи Северьяна Блаугардского, к вашим услугам, вильена.

— Творец…

Вейра поймала косой взгляд мастера Виджана, и в сердце поселился холод. Император умер. Его семья… убита? В живых остался лишь младенец нескольких дней от роду. Империя погрузится в хаос и страх, в междоусобные стычки и борьбу за власть… А вот это маленькое существо, закряхтевшее из узла пелёнок и покрывал, ничего не сможет сделать, чтобы предотвратить катастрофу.

Указав кормилице на кровать, Вейра подошла к полицейскому:

— Зачем вы привезли наследника сюда? Неужели нельзя было оставить его во дворце?

— У меня была такая мысль, — подложив последнее полено в центр красных углей, ответил мастер Виджан. — Но я не желаю иметь на совести смерть невинного ребёнка.

— С охраной, возможно…

— Удавить младенца проще, чем чихнуть. Вот отравить всю императорскую семью — это нелегко. Повезло, что кормилицу пучит от грибов, она не решилась их есть, чтобы молоко не свернулось.

— Грибы могли быть ядовитыми сами по себе.

— На кухне служат повара, проверяющие блюда на себе. Исключено. Яд был добавлен по пути в столовую. Заговорщики, вероятно, сумели подкупить одного из лакеев.

— Заговорщики… О нет! Творец всемогущий! Мастер Виджан, это моя вина… — только и смогла сказать Вейра, прижав ладони к запылавшим щекам.

Полицейский выпрямился, взглянув внимательно на неё, потом мягко возразил:

— При чём здесь вы, Вейра? Если только вы не вошли в преступный сговор с лакеем, чтобы умертвить императора и самой сесть на трон!

В его голосе явно слышалась насмешка, но Вейра покачала головой. Бумаги, которые она должна была передать мастеру Сетти… Если бы не убийца… Если бы не мастер Виджан, увёзший её за мили от мегаполии… Заговорщиков бы схватили, и император остался бы жив.

— Это моя вина, мастер Виджан, — твёрдо повторила Вейра, вытаскивая свёрнутые в трубочку бумаги из дома вена Триболи. — Вот. Здесь доказательства государственной измены некоторых знатных венов.

— Откуда у вас… — он не договорил, развернув рулончик и увидев вензель сверху листа. Усмехнулся, вздохнув: — Вот что вы делали на балу! Куртизанка и воровка, вильена Эбенер?

— Ах, оставьте этот тон, мастер Хеннико! — рассердилась Вейра. Как он смеет?

— Правда глаза колет?

— Ваш начальник, мастер Сетти, принудил меня выкрасть эти бумаги! — зашипела Вейра, оглянувшись на кормилицу. — Мне они совершенно не за чем! Да только доставить их ему я не успела, представьте себе! Потому что один благородный мастер полицейский привёз меня сюда, в Творцом забытую глушь!

— Стоп! — мастер Виджан прервал её резко и серьёзно. — Расскажите-ка мне всё с самого начала про мастера Сетти.

— Надо накормить и напоить бражкой бедную девушку, — напомнила Вейра. — У неё молоко пропадёт от таких переживаний, а чем тогда мы станем кормить вена Северьяна?

Не дожидаясь позволения благородного мастера полицейского, она подошла к кормилице и ласково сказала:

— Давайте я возьму пока младенца, а вы поешьте лепёшек с супцом.

— Негоже вильене… — начала было девушка, но Вейра прервала её тоном, не располагающим к долгим беседам:

— Поешьте. Без ребёнка это сделать удобнее. С ним ничего не случится.

Я его дальняя родня, хотела добавить, но промолчала. Перед кормилицей не стоит откровенничать. А та повиновалась нехотя присела на балду, размотав платок с головы и расстегнув тулуп, приняла от мастера Виджана остывшую хрустящую лепёшку и миску супца да принялась жадно хлебать, утирая подбородок краем форменного передника. Вейра присела на кровать, отогнув угол покрывальца, и улыбнулась мирно спящему младенцу. Вен Северьян, не осознавая собственной важности для империи, смешно чмокал губками во сне, видно, титьку вспоминал. Кожа на щёчках была нежная и пушистая, как белый персик из Амедьевары, а пахло от будущего императора сладким молоком.

— Эх, ваше величество, — тихонько сказала Вейра ребёнку, — ничего-то вы не понимаете ещё… А и лучше так. Вот мне некого вспомнить, поэтому и живу спокойно… И вы будете жить спокойно и счастливо.

— Если доживёте до сознательного возраста, — серьёзно добавил мастер Виджан, присаживаясь рядом.

— Вы позаботитесь о нём.

— Не было у бабы забот, купила баба порося! — фыркнул полицейский. — Это ваш кузен, вам и заботиться! Давайте-ка выкладывайте всю правду и ничего, кроме правды.

— Мне приснился вен Ликс, — вдруг вспомнила Вейра. — Он держал удавку.

— Кто такой вен Ликс?

— Итариец, которого я спасла от смерти и укрыла у себя дома.

Вейра покачала головой:

— Да, я знаю, мне надо было вам сказать об этом. Но Лира не велела…