Шантажист (СИ) - Билык Диана - Страница 2

Среди них нет того, кто мне нужен. Хотелось верить.

Секретарь Зиночка, что цокала каблучками, будто аппарат по вбиванию гвоздей в пол, таскала туда-сюда распечатки и документы, готовилась к сдаче предыдущего номера и бегала к женатому бухгалтеру, подозреваю, что не только с отчетами.

Женщина застыла неподалеку от моего кабинета, покачала головой, распушив светлые тонкие волосы, шаркнула ножкой и, резко развернувшись на каблуках, вернулась в холл. Забыла что-то или кого-то, у нее часто так. Она глупенькая и примитивная, не думаю, что додумается до баловства со мной, ведь вылетит в миг.

Эти современные офисы – настоящее мучение. И кто придумал делать все стены прозрачными, зримыми? Даже я – главный редактор – не могу нормально уединиться. Хотя сейчас это сыграло на руку – я могла изучать и видеть тех, кто попадает под подозрение, а с другой стороны, видимость, как на ладони, накрывала меня гудящей паникой. Любитель соцсетей ведь может где-то затаиться и посылать сообщения и злорадствовать.

Одна сторона моего кабинета была закрыта простой обитой современным пластиком стеной. Она вела в помещение архива, где можно затеряться среди стеллажей. Обожаю это место. Хоть и пахнет там пылью, но там тихо и всегда пусто.

Я с тоской посмотрела на лестницу. На третьем этаже оставался крутой закрытый офис, но он предназначался для высшего начальства, а не для ферзя типа меня. Я хоть и имела вес, но такие вещи не решала, всегда находилась в тылу мерзкого короля.

Этот офис купил владелец нашего журнала, толстый мудак Буров, а я со своего нагретого места слетать не хочу – пришлось согласиться на стеклянную колбу вместо прошлого уютного кабинета с диваном, шкафом и добротным столом.

Пять лет на это издание горбатилась, увольняться не собиралась. Переехали всем офисом? Ничего. Привыкну.

Вот только бы с этим инкогнито под ником «Raven» разобраться, но я не робкого десятка – и не таких ломала.

Окошко чата подсветилось входящим сообщением.

Raven: Ты будешь платить за то, что сделала. Я из тебя всю душу вытрясу.

Коготки ужаса поскребли виски и сжали мои плечи, норовя сломать, но я отряхнулась и закрыла чат.

Никто не смеет меня пугать! Задушу гадину.

Ответить ему? Нет, пусть думает, что ошибся. Не собираюсь я идти на поводу шантажиста. И платить не собираюсь, я заплатила сполна.

По ступенькам на наш этаж взлетел курьер, паренёк лет двадцати пяти в бежевой толстовке, с нахлобученной на глаза яркой бейсболкой с символикой нашего журнала – бегущий человечек в солнечных лучах.

Леша, кажется так его зовут, бросил на стол верстальщика конверт, дождался его подписи и целенаправленно помчал вправо. Он вечно воровал из нашего кулера воду и противно зевал, будто собирался улечься спать на диванчик в переговорной.

Я перевела взгляд на закрытый зал.

За толстым звукоизоляционным стеклом уже полчаса заседало руководство. Там проходила встреча с новым директором другого издания, что прилепился к нашему журналу. А точнее, этот богач-кукарач выкупил его. По слухам он держал мелкое фото-издание, причем, сетевое. Как у него хватило средств купить популярный журнал – не знаю и знать не хочу – каждому свое. Кому-то в карманы набиваются легкие деньги, а кому-то, как мне, приходится отдавать всю себя за гроши. Вон только в этом году скопила на машину и то дешевенькую.

И почему Буров решил избавиться от «Лайт-лайф» – я пока не разобралась, но кто их поймет – богачей с придурью?

По документам, что принесла Зиночка, получалось, теперь не я главная по офису, а какой-то выскочка – Арсен Лиманов – он же и будущий директор, и владелец журнала. Придется смириться и сидеть тихо – на мое место очередь в десяток желающих. Наши змеючки уже навострили ушки, что Буров подпилил ножку на моем стуле.

Благо дражайший уходящий шеф позволил сегодня не присутствовать на формальной встрече, мол, у него важный разговор с новым владельцем, приказал мне подготовить документы и ждать указаний. Хоть какая-то радость. Ненавижу совещания, брифинги и конференции! Шум, гам и никакого толку. Проще выдать распоряжения при личной встрече, а еще лучше просто работать и никому не мешать сборищами.

Мои подчиненные привыкли, что я провожу встречи не более пятнадцати минут.

Дверь переговорной распахнулась. Секретарь Зиночка застучала по паркету каблучками, спеша по холлу в мою сторону, и до меня долетел обрывок разговора:

– Мы так не договаривались! – заорал скрипучим голосом Дмитрий Саныч. Так сильно заорал, что у меня под туфлями-лодочками задрожал пол. – Где Роман?!

Что он снова завелся? Три недели, как переехали в офис, все никак не могут с наследником трона определиться? Среди работников давно ходят слухи, что Саныч крупно задолжал, вот и перепродал издание некому Воронцову, а тот внезапно умер. Сыночек должен вступить в наследство, но при чем тут Лиманов?

Мне вообще все равно, кто будет во главе, лишь бы мне не мешали и не гнали на улицу, я еще поработать хочу.

– Что ты о себе возомнил?! – продолжал кричать Саныч. Кажется, он уже охрип. Хорошо взъелся на гостя.

Другой мужской голос со сталистыми нотками, но помягче и поделикатнее, что-то ответил ему, а я не разобрала – слишком далеко.

Дверь хлопнула, отрезав остальные явно не нежные словечки босса, и высокая фигура застыла ко мне спиной. Почему-то по телу побежали мурашки от одного вида незнакомца. Синяя рубашка натянулась на объемных мышцах, и крупная ладонь прочесала по затылку темные волосы.

Ненавижу этого лысого пузана – Бурова! Вечно с ним проблемы, каждый номер, как маленькая смерть. Он в печатном издании не разбирается совсем, но зато указы выдает каждый раз круче прежнего. И сейчас сам накуролесил, а журнал трещит по швам.

Прошлый владелец был намного покладистей, но после судового процесса за парочку неправдивых статей о серьёзных людях, что опубликовал журнал ещё года четыре назад, он разорился и вынужден был продать своё детище почти за бесценок – как раз Бурову. Хоть в тюрьму не загремел с такими исками. И нас не потянул на дно, а то мог. Ярину ведь подставили. Хорошо, что Альдов понимающий попался, снял все обвинения против журналистки, но история с известным музыкантом была громкая.

После суда мне повезло: повысили до редактора за выслугу, отличные рекомендации и опыт. Дмитрий Саныч глянул на меня, почесал лысую башку и заявил, что я ему подхожу. Хотя знали бы вы, чего мне стоило добраться до этих высот. Лучше не знать, крепче будете спать.

После того времени много всякой дряни случилось, а главное, я стала другой. Неузнаваемой. Не только внешне.

Решилась открыть чат и прочитала новое входящее сообщение.

Raven: Две синие ручки, желтый карандаш и красный толстый маркер. Я вижу тебя, Афина-а-а-а. Не спрячешься.

И добавил рядочек смайлов с рожками и коварной улыбкой.

Ненавижу эмоджи, сюсюканье и всякие скобки. Если честно, я вообще не сильно люблю эмоции. Проявлять. Я их храню в себе, лелею каждый всплеск, потому что ходить по острию – пожароопасно – срываюсь в пропасть страхов и не могу себя контролировать. За последние пять лет этого почти не случалось, а сейчас вот… снова нахлынуло.

Бросила быстрый взгляд на подставку, где в пучок собралась описанная канцелярия. Твою ж колонку в топку! Откуда ты смотришь, урод?!

Я испуганно окинула взглядом работников за стеклом, всмотрелась в каждого. Ужас клокотал под горлом, и все лица размывались в сплошные пятна.

Нельзя позволять эмоциям брать верх, иначе свихнусь.

Я  найду тебя, тварь. Никто не будет меня пугать, никто не сломает прошлыми ошибками. Сжала кулаки и уколола ногтями кожу ладоней.

Противно тиликнуло еще одно сообщение.

Raven: Дрожишь? Боишься? Пра-а-авильно. Я буду мучить тебя долго, сучка драная. Будешь стоять передо мной на коленях и умолять о пощаде.

Вдогонку прилетела гифка, где какая-то безликая шлюха берет в рот огромный блестящий от масла хрен. Фу.