L-квест (СИ) - "Yueda" - Страница 28

— Да, удивительно… — говорю я.

И, глядя в абсолютно счастливые и искренние глаза Касуми, понимаю, что собрать манатки и просто уйти у меня вряд ли выйдет.

Комментарий к 3. Нацуно: Новый дом

Сегодня у Хиро день рождения! Так что поздравляем нашего Хиро с днюхой! =)

А ещё у меня есть вопрос. Даже не вопрос, а… просто выговориться нужно. Знаю, что это мои авторские заморочки и решать только мне, но мне нужно озвучить это. И озвучить именно перед вами читателями-авторами. Вы, конечно, можете не откликнуться, пройти мимо, но я всё равно скажу…

Короче, на днях ко мне в голову постучалась идея. Идея, что называется, «не моя». Это юмористический, низкорейтинговый джено-гет, даже больше джен, чем гет. Русреал, повседневка, формат миди (или макси). ГГ — девушка, немного мерисьюшная. В том плане мерисьюшная, что отчасти списана с меня. И вообще в обрывках сюжета, которые вырисовываются, очень многое взято из моей жизни и из жизни моих друзей-знакомых. Все события гиперболизированы для большей комичности.

И вот смотрю на эту идею и отчётливо понимаю, что она «не моя». Такое мне не свойственно. Не то, что я никогда не писала такого, просто не моё и всё. Такое же чувство было, когда в меня ворвалась идея дарковой «Последней капли». Тогда я до упора сопротивлялась, но всё же сдалась, так как натиск был просто неимоверный, идея буквально прожигала меня.

Сейчас не так, нет такого натиска, идея не поглощает меня целиком. Но всё же крутится в голове. И я совершенно не знаю, что с ней делать. Оставить крутиться или выкинуть, пока не поздно? Потому что идея какая-то странная, немояшная, формата миди-макси, да и читательская аудитория у меня не гетная.

========== 4. Асакава: Утро ==========

Тёплая вода смывает остатки сонливости, и я, ещё раз плесканув себе в лицо, тянусь за зубной щёткой, нечаянно задеваю щётку Хиро и улыбаюсь.

Вот уже десятый день она стоит здесь, рядом с моей. Вот уже десятый день Хиро живёт здесь, рядом со мной. В одной квартире.

Поначалу он был очень осторожен, вёл себя сдержанно, даже скованно, вечерами редко выходил из комнаты, ночью закрывал дверь, общался со мной только по делу. В общем, чувствовал себя здесь чрезвычайно неуютно. Меня, конечно, такое поведение задевало, но я не позволял себе обижаться. Я понимал, что Хиро неловко находиться в такой ситуации, ему претит сама мысль зависеть от меня. Я всё понимал и не давил на него, не навязывал общение и уж тем более не приставал. Хотя, признаться честно, держать себя в руках — это тяжело. Особенно, когда он так близко.

Но я держал. И держу. И буду держать дальше, пока он не пойдёт навстречу, пока не почувствую, что можно.

И за эти десять дней Хиро уже освоился. Теперь он не закрывает на ночь дверь, выходит вечерами общаться, его вещи незаметно распространяются по квартире, конечно, не без помощи котят. А самое главное, он перестал напрягаться в моём присутствии.

Переезд Хиро в мою квартиру поначалу откатил наши отношения на шаг назад, но теперь они снова восстановили прежнюю доверительную близость. И решающим аккордом в этом стал Overwatch. Когда я сказал, что ни разу в эту игру не играл, Хиро округлил глаза, а потом потащил меня за комп со словами:

— Сейчас я тебе всё там покажу. Ты быстро всему научишься, и у меня наконец-то появится толковый напарник!

Я действительно быстро освоился в игре, ну а то, что мы с Хиро отличные напарники, показал ещё приснопамятный «L-квест». Последние четыре вечера мы рубились плечом к плечу, как заправские вояки. Хиро даже компьютер в гостиную перетащил, чтобы удобнее было переговариваться. Я заразился его чистым, искренним азартом и тихо радовался, видя, как граница между нами стремительно тает. Сколько ещё потребуется времени, чтобы избавиться от неё совсем и навсегда, — не знаю. Но я дождусь. Я непременно дождусь.

Вытерев лицо и расчесав волосы, я кидаю взгляд на футболку Хиро, которую он оставил здесь вчера вечером. Не могу удержаться: беру в руки, прижимаю к лицу, вдыхаю запах. Запах Хиро…

Как же мне хочется вот так прижимать к себе его самого. Ведь он так близко, спит за стенкой. Какая-то пара-тройка шагов — и я могу прикоснуться к нему.

Но нельзя. Нельзя!

Хоть он и дал понять, что мои прикосновения ему не противны, хоть он и позволил тогда поцеловать себя, но сейчас даже этого нельзя. Нельзя давить, нельзя проявлять нетерпение. В тот раз Хиро ясно дал понять, что не готов, что ему нужно время. Да я и сам это понимаю.

Я всё понимаю. Но наступать на горло своему желанию бывает порой очень непросто. Эта сущая мука: видеть его, сидеть рядом, но не сметь и пальцем прикоснуться. Я сам поставил себя в это положение, добровольно отдался на пытку. Я сумасшедший чокнутый влюблённый. И в этом нет никаких сомнений.

Выхожу из ванны и заглядываю в комнату Хиро. Он, раскинув руки, спит на футоне, а на его груди и голове дрыхнут котята. Они теперь всегда вместе дрыхнут то на мне, то на Хиро, и сегодня вот повезло ему.

Полюбовавшись ещё немного этой умильной картиной, я иду на кухню. Проверяю рис в рисоварке — он вот-вот должен довариться, — насыпаю в турку кофе и, залив водой, ставлю на огонь, вскрываю упаковку с натто*, достаю ингредиенты для тамаго-яки**.

Когда я говорил Хиро, что люблю готовить, то не кривил душой, я действительно люблю готовить. В школьные годы часто захаживал к дяде и экспериментировал у него на кухне. Мне нравилось готовить для него, а уж готовить для Хиро нравится ещё больше. Тем более что он обожает национальную кухню, а именно с ней я и дружу. С европейской как-то не сложилось. Единственное, что идёт в разрез с традициями, это утренний кофе. Хиро без него не просыпается, ну а у меня это тоже уже давняя привычка.

Уже заканчивая сервировать стол, слышу возню в комнате Хиро. Значит, проснулся и с хвостатыми обормотами разбирается. Хорошо, что будить не придётся, а то я всегда минут на несколько зависаю, любуясь спящим Хиро и давя в себе порыв наклониться и поцеловать.

— Блин! Вы, два ушастых демона, мало того, что дрыхли на мне полночи, так ещё и это приволокли! То-то у меня весь бок исколот.

Хиро ругается и заходит на кухню. Сердитый, лохматый, ещё толком ото сна не отошедший. Просто до безумия милый!

Когда-нибудь я смогу сказать это ему. Когда-нибудь смогу… И наверняка получу по шее за такие слова. Но всё равно скажу, потому что он действительно милый!

— Ты опять завтрак приготовил, — говорит Хиро, присаживаясь за стол. — Мне уже стыдно. Завтра, чур, я готовлю. И кстати, ты часы тут не терял? Вот они.

Он кладёт на стол наручные часы. Дядин подарок на двадцатилетие — Patek Philippe, люксовая модель, ограниченный выпуск, стоят заоблачно. Когда я о стоимости узнал, то хотел вернуть подарок дяде, а тот обиделся на меня. Натурально обиделся, как ребёнок. Пришлось долго извиняться и принять этот совершенно дикий подарок. Дикий — потому что ну куда мне их надевать? Я не кинозвезда, не президент какой-нибудь. Вот и лежат эти доргущие часы в ящике стола, тикают себе потихоньку. И как только эти ушастики мохнолапые их достали?

— Стразы? — с сомнением вглядывается Хиро в инкрустацию.

— Бриллианты, — качаю я головой, и почему-то мне неловко. Неловко за то, что у меня такая дорогая вещь есть, а у Хиро нет, хотя я её совершенно ничем не заслужил.

— Фигасе! — присвистывает Хиро и прищуривается. — Ну и корпус, конечно, не серебряный, как я сперва подумал. Да?

— Платиновый, — снова киваю я.

Хиро смотрит на часы, на меня, потом снова на часы и снова на меня. И наконец спрашивает:

— А скажи-ка мне, Касуми, какого ляда такая многотысчяная хрень лежит в доступном месте, где хвостатые бесята могут её запросто достать и уиграть чёрт знает куда? Тебе крупно повезло, что они мне часы под бок подкинули, а ведь могли и под диван загнать или ещё куда-нибудь.

— Да знаю я. Нужно подальше засунуть и забыть.

— А зачем покупал тогда? — недоумевает Хиро.