Опер. Капкан для мёртвых (СИ) - Дремич Лан - Страница 37

Обещанный пост обнаружился в трех шагах от поворота. При появлении Кита молоденькая медсестричка быстро прикрыла бланками планшет.

Тонкие настройки, значит. Последние сомнения по поводу возможности применения техники в палате интенсивной терапии развеялись без следа.

— Белов Никита Романович, старший оперативный сотрудник, замначальника уголовного розыска города Нижнеморска, — Кит предъявил удостоверение. — Ложкин Сергей Павлович у вас в какой палате находится?

На простоватом лице девушки отразилась сложная смесь чувств. Казалось, она слегка удивлена отсутствием у посетителя рогов, копыт и клыков.

Кит в свою очередь попытался понять, крашеная она или от природы светленькая, а заодно рассмотреть наличие или отсутствие кольца. Невысокая, метр пятьдесят пять, плюс-минус, телосложение нормальное, ближе к крепкому. До сих пор убийца предпочитал более субтильных.

Девушка метнулась за ширму:

— Наденьте обязательно, — протянула она поверх боковой дверцы плечики с чистым до хруста халатом. — Пойдемте, я покажу.

Кольца на руке Кит не заметил.

Брось, майор, ну не буйный же он псих, чтобы на каждую встречную бросаться.

— Из палаты не выходил? — попытался Кит наладить контакт, пристроившись рядом.

— После того, как из реанимации перевели? — уточнила девушка с видом арестованной участницы митинга за права человека. И прибавила шага: — Нет, не выходил.

Очевидно, сотрудники полиции в данном конкретном отделении успехом не пользовались. Мягко говоря.

Кит мысленно вздохнул и принялся рассматривать интерьер, одновременно пытаясь сообразить, почему рожа, которой нет, «серая» и «толстая». Впечатление от больницы в целом можно было описать двумя словами: чисто и пустынно. То есть, лечили здесь либо очень хорошо, либо совсем плохо. Кит склонялся к очень хорошо, потому что в оба предыдущих подневольных визита его откровенно замучили и разве что не вскрыли, хотя в первый раз хватило бы зеленки, а во второй — пометки «годен».

— Здесь, — медсестра остановилась перед дверью в палату номер один, явно разрываясь между невозможностью оставить пост и желанием лично оградить больного от сатрапа и прихвостня.

— Спасибо, — Кит воспользовался ее колебаниями, открыв дверь так, чтобы рукой перегородить ей дорогу. Шагнул внутрь и попытался закрыть сразу за собой.

— Стойте, — медсестра оказалась не промах: придержала дверь и возмущенно зашипела: — А если он отдыхает?

— Если отдыхает, завтра зайду. Или кто-нибудь другой зайдет, — Кит нарочно не стал понижать голос.

Палата на двоих, с одной занятой кроватью и второй аккуратно застеленной. Небольшое окно от порога выглядело задраенным наглухо. Третий этаж, опять же. Рядом с обоими кроватями громоздились навалы аппаратуры устрашающего вида, причем рядом с Сергеем она еще и мигала, и звуки издавала.

— Пусть войдет, — прошелестело из сплетения проводов и трубок от капельниц.

— Видите, принимает, — улыбнулся девушке Кит и дверь все-таки закрыл.

Убрал с лица улыбку, прошел к кровати и поискал, на что можно сесть. Ничего не нашел; край кровати или подоконник — вот и весь выбор.

— Здравствуйте, Сергей Павлович, — встал так, чтобы Сергей мог его видеть, не напрягаясь. — Как самочувствие?

Кит не очень представлял, как должен выглядеть недавний коматозник. Воображение рисовало нечто чахлое и синюшно-бледное. В реальности имелся вполне нормальный цвет лица и отсутствие кругов под глазами. Вот на голове у Сергея творился фирменный бардак — Кит специально внимание обратил. Однако, не бомжатский, с обмочаленными колтунами, а скорее, стильный, как для фотосессии.

В общем и целом, смотрелся больной не в пример лучше любого недоспавшего из следственной группы, включая заряженного энергетиком следака.

— Спасибо, не очень, — просипел Сергей.

Видимо, голосовые связки все-таки пострадали. Вокруг шеи, выше кадыка, шел широкий синюшно-багровый след удавки. Интересующая Кита рука, с присоединенным к ней датчиком, лежала поверх одеяла. Оставалось как-то извернуться и сфотографировать запястье.

— Министерство Внутренних Дел приносит вам извинения, — спокойно сообщил Кит, в упор глядя на подозреваемого. — Сможете ответить на несколько вопросов, или мне позже подойти?

Расчет был прост до убогости: если Сергей преступник, то он непременно захочет знать, в каком направлении движется следствие. Следовательно, согласится побеседовать.

— Я попробую, — хриплым шепотом выдавил тот, прикрыв глаза.

Кит мельком отметил, что несмотря на кажущиеся титанические усилия, аппарат продолжил выдавать ритмичные звуки, и кривая на мониторе, если и сменила амплитуду, то не настолько, чтобы заметить разницу.

— Что послужило причиной вашего поступка? С вами плохо обращались? Угрожали расправой? Возможно, применили физическую силу? Поймите правильно, мы хотим, чтобы виновные понесли наказание, — сразу пояснил Кит.

Он, кстати, ничуть не кривил душой. Если патрульные позволили себе что-либо, кроме сопровождения задержанного до изолятора, то им пора искать другое место службы. Стройка, конвейер — где-нибудь подальше от людей, и без корочек, дающих полномочия.

— Смотрели, как на кровопийцу, — неохотно поделился Сергей.

— Что-нибудь сказали? — уточнил Кит.

— Только если шепотом, я как в тумане был, — Сергей чуть приоткрыл глаза и пошевелился.

Аппаратура тут же отреагировала едва заметным скачком синусоиды и звуком.

— Понятно, — Кит глянул на монитор, на провода и перевел взгляд на датчик. — Вот это пятно, — наугад ткнул он в запястье, — не может быть следствием жестокого обращения?

— Нет, — прохрипел Сергей.

— Я все-таки сфотографирую, — Кит отвел полу халата и вжикнул молнией кармана.

— Здесь нельзя с телефонами, — хрипло взволновался Сергей, хотя Кит еще ничего не успел достать.

— Да ладно, вы целый пост сегодня из реанимации написали. А мне всего один снимок сделать, чтобы обидчиков ваших наказать, — под сбивающееся на истерику пиликанье Кит опустился на одно колено и навел экран на руку, с силой вжатую тыльной стороной в одеяло. — Чуть-чуть разверните, плохо видно.

— Говорю же, капитан, комар это укусил. Реакция у меня…

Капитан?

Наверное, Кит помертвел лицом или еще как-то себя выдал, потому что Сергей внезапно оскалился:

— Значит, уже не капитан? — совершенно не умирающим голосом просипел он. — Что, Белов, все неймется тебе?

Кит сам не заметил, как навис над койкой. Дыхание перехватило, челюсть свело. Он почти чувствовал, как руки сжимаются на помеченном удавкой горле — схватить и трясти, пока задыхаться не начнет. Говори, тварь, или сдохни. В глазах темнело от бешенства.

— Как? — с трудом выговорил Кит. — Как ты это сделал?

Сергей неспешно оскалился. Привстал с подушки — голова чуть запрокинулась — ухмылка ширилась, становясь все гаже.

Сорванный голос, мерзкая усмешка, подставленное горло. Да он же нарывается! Провоцирует.

Кит шатнулся назад и сразу отошел еще на шаг — для надежности.

— Думаешь, самый умный? — прошипел Сергей сквозь звон взбесившейся аппаратуры. — Помогите! Я этого не делал! Мне не в чем признаваться! — неожиданно громко взвыл он, обрывая провода, поглядывая то на Кита, то ему за спину.

— Что вы себе позволяете? — обгоняя друг друга в палату ворвались сразу трое. Первым несся врач: — Вон отсюда, — выпалил он Киту в лицо, поравнявшись. — Я подам жалобу вашему руководству.

Кит, все это время стоявший почти в метре от изножья кровати, только руками развел.

— Уходите! — налетела на него давешняя медсестра с переизбытком косметики. Вторая — с поста, выдавшая ему халат — уже вовсю суетилась около Сергея, помогая врачу. — Выйдите из палаты! — крашеная обежала Кита и открыла перед ним дверь. — Прочь!

Кит молча повернулся и вышел. До него внезапно дошло, что «серая толстая» — это не рожа, а толстовка. А рожа — это как раз то, чего нет на видео.

На душе было на редкость неспокойно и пакостно. Мучило ощущение очень важного, но ни в какую не желавшего формулироваться вопроса.