Хранительница его сокровищ (СИ) - Кальк Салма - Страница 46

Тем временем дама и кавалер из окружения герцога вышли в центр залы, и было объявлено, что они открывают бал танцем, который специально для госпожи Маргариты сочинил великий Чезаре Бьянко.

— Госпожа Маргарита — это та самая невестка герцога, которая вышла танцевать, а кавалер — её супруг и старший сын его милости, — сообщил Сокол. — Она — дочь властителя Моретто.

Сидящие неподалёку от хозяйского помоста музыканты заиграли прихотливую мелодию с непростым ритмом, пара сделала друг другу реверанс. Далее Лизавета поняла, что примерно половину движений видела, если не делала своими ногами. Но рисунок танца и музыка оказались незнакомыми.

Танец был длинный, в нескольких частях. Танцоры двигались вместе, по очереди, лицом к залу, лицом друг к другу. Нормальный такой танец конца шестнадцатого века — ну, насколько Лизавета представляла себе эти танцы. Преподаватели её студии ездили на классы к итальянцам и даже учились у какой-то очень известной дамы, преподавателя и исследователя, ныне покойной. Её частенько вспоминали на занятиях, но сейчас, как назло, имя вылетело из головы.

В финале сын и невестка герцога Вассо сделали друг другу реверанс, и кавалер повёл даму к её креслу. А распорядитель объявил, что сейчас все гости приглашаются на павану.

Сокол отложил вилку, поставил бокал и встал.

— Пойдёмте, госпожа моя.

— Куда? — вытаращилась на него Лизавета.

— Танцевать, — сообщил он.

— Да я не умею!

— А тут ничего уметь и не нужно. Шаг, приставили, шаг, приставили. Может быть, пара вариаций. Вы справитесь.

Слово «павана» было Лизавете отлично известно ещё со времён детства и музыкальной школы, но тогда она не могла понять, причём тут танцы. Равно как и с аллемандой, курантой, сарабандой, жигой, менуэтом. Слово «гальярда» она узнала уже позже, в хоре, где пели итальянские ренессансные мадригалы. Слово «балетто» — только придя в студию на танцы.

Лизавета с колотящимся сердцем встала и подала руку своему кавалеру.

Он же довольно проворно провёл её и поставил в колонну. Впереди них стоял десяток пар, и за ними продолжали выстраиваться кавалеры и дамы.

Барабанщик задал ритм, она сделала реверанс — как учили, на четыре счёта. Взгляд — полшага назад — чуть развести колени — приставить ногу, он восхищённо улыбнулся и ответил тем же. И вперёд, с левой ноги.

Да-да-да, все так и ходят — левая, приставили, правая, приставили. Некоторые — поднимаются на носочки, некоторые — приседают и тянут ногу, но не все, хватает тех, кто просто идёт вперёд пешком. А распорядитель командовал — вперед, снова вперёд, разворот, назад, вперёд, разворот, вперёд… Они прошли по всему залу, потом выписали восьмёрку. Лизавета увидела дальше в колонне Тилечку с Руджеро, а Лис и Крыска беседовали с кем-то у стены.

А ещё она увидела, какие взгляды бросают местные дамы на Сокола. Глупо было думать, что его не заметят, но им же всем, чтоб их приподняло и перевернуло, предписано смотреть в пол и не отсвечивать, вот пусть туда и смотрят, нечего пялиться на её кавалера! Да, её, на нынешний вечер — точно. У неё самый лучший мужчина в этом зале, вот. Да, вороне тоже бог иногда посылает кусочек сыру, но она будет умной вороной, не станет каркать, а будет молча наслаждаться своим счастьем.

Тем более, что Сокол, по обыкновению, комментировал происходящее — кто это такой, чем знаменит, откуда приехал, в каком скандале замешан. Ничего себе он тут ориентируется-то!

Музыка стихла, барабанщик отбил последние четыре счёта. Танец кончился. Можно было вернуться в свой угол и есть дальше.

Сокол довёл её до стула и поклонился. Лизавета ответила на поклон и села.

— Благодарю вас. Я счастлива.

— А вы лукавили, когда говорили, что не умеете танцевать.

— Я умею ходить вперёд и назад под музыку, — усмехнулась она. — Так, как госпожа Маргарита танцем ранее — нет, не умею.

— Вы о том длинном танце с большим количеством фигур, который ей придумал господин Чезаре? Знаете, их столько, что никакая голова не удержит. Вот закончим наше дело, поедете со мной — и научитесь всем, какие вам только понравятся.

Нет, мой прекрасный принц, никуда я с вами не поеду. А поеду домой — так думала Лизавета. Но сегодня вы со мной, и спасибо за это всем высшим силам.

На следующий танец кавалеру нужно было пригласить двух дам. Лизавета и Сокол смеялись, глядя на то, как иные кавалеры бегают по залу и ищут недостающую для тройки даму. К счастью, в их угол никто не заглянул.

— Смотрите, ваша девочка с мальчишками, — Сокол показал в самый центр залы.

Точно, они! И решили вопрос о тройке нетривиально — два кавалера плюс дама. Впрочем, Лизавета не помнила противопоказаний к подобному решению вопроса.

Тилечка сверкала глазами то на одного, то на другого, за спиной Антонио струился расшитый короткий плащ и красиво взвивался за спиной в поклоне, Руджеро подавал ей полускрытую кружевной манжетой ладонь. Ритмичное вступление — реверанс — полетели. Точнее, линия ожила и начала двигаться.

Шаг влево, шаг вправо, полповорота, полповорота. Синхронно, как будто долго тренировались вместе. Вот стоявшая в центре Тилечка ушла вперёд, легко оглядываясь то на одного, то на другого. Они за ней, все повернулись в одну сторону, следующая фраза — вместе. Восьмёрка друг вокруг друга — тоже, оказывается, возможность улыбнуться и одному, и второму, и легко подержаться за руки. Затем они оказались в равностороннем треугольнике — углы сходились, расходились и поворачивались. А потом вновь собрались в линию, и сделали друг другу финальный реверанс. Антонио поднёс к губам левую руку Тилечки, которую держал в своих, а Руждеро что-то прошептал ей прямо в правое ухо. Ну-ну, поглядим, как и что там будет дальше.

Тройки разбрелись по залу, а распорядитель объявил, что сейчас все танцуют гальярду, каждая пара как желает и как может. Это было интересно, Лизавета знала разве что основной шаг, и то не сразу научилась перебирать ногами с нужной скоростью, и видела множество вариаций, которыми хвастались умелые танцоры. А как здесь?

Здесь оказалось хаотично — создавались пары, каждая из них занимала пространство в зале друг перед другом, и ждали музыки. Заданный барабанщиком характерный ритм на шесть счетов вновь заставил сердце Лизаветы биться быстрее.

Каждая пара танцевала сама по себе. Кавалер начинал, или задавал вариацию, или просто показывал себя, прекрасного, а дама отвечала — глаза в пол, ноги невысоко. Впрочем, не все. Тилечка с мальчиками так и остались тройкой посреди зала, и у них диалог превратился в какой-то уморительный разговор на троих, потому что они беспрерывно смеялись. То Тилечка убегала, а её догоняли, то наоборот, она легкими шагами бежала за кем-то из мальчишек. И всем было весело.

Какие-то пары устали и сошли с дистанции почти сразу, а какие-то продолжали друг перед другом выделываться, иначе не скажешь. Причём сохранились не только молодые, некоторые кавалеры в возрасте вполне могли показать молодёжи, что и как в этом танце. А из молодёжи хорошо держалась тройка Тилечки, и ещё — Серафино с девушкой из семьи герцога.

— Госпожа моя, не хотите попробовать? — Сокол лукаво улыбается ей. — Сдаётся мне, вы и тут знаете больше, чем хотите показать.

И смотрит на её пальцы, которые отбивают ритм по ткани банкетки.

— Только базовый шаг, — она испуганно мотает головой.

— Думаю, его будет достаточно, — он поднимается и подаёт ей руку.

Лизавета судорожно выдыхает, встаёт и оказывается рядом с ним. Он берёт её за кисть руки сверху. Поклон — и полетели.

Её поднимает и несёт. Она не сразу понимает, что ноги уже сами поймали ритм и делают ровно то, что надо — раз-два-три-четыре, пять-шесть! Взлететь, оттолкнуться, бежать дальше.

Они облетают таким образом всю залу по кругу, он останавливает её выдыхать, а сам принимается за вариации, ноги так и летают. Ей остаётся только пожирать его глазами, да как бы не с разинутым ртом.

Реверанс — он передаёт ей ход. Хорошо. Можно сделать круг вокруг него — а он смотрит и улыбается, а потом вернуться в исходную точку и завертеться на месте, вращения удаются ей хорошо, она знает это и использует. Поклон, передача хода.