Та, которую я люблю (СИ) - Кальк Салма - Страница 49

В палатке была тёплая и сонная Вероника. Вик обнял её и подумал - круто же, за больше чем полсуток ни одной мысли о работе. И тоже уснул.

Там, где тигр выходит к морю и трогает мягкой лапой прибой,

Где индейское лето слезинкою неба по усталой щеке…

Олег Медведев

Она проснулась - в чужой палатке, в чужом спальнике, на толстенном матрасе размером с диван - эй, а так вообще бывает? Обычно что на себе припрёшь, то у тебя и есть, и всё тут. Или это Ледяной перед ней чешуёй сверкает? Да вообще не только её выгуливают, ещё и детей. Дети Веронике понравились, они не ныли, не ссорились, во время сложной переправы и вовсе беспрекословно слушались, а потом ещё и ветки сухие в костёр собирали.

Но переправа, конечно - из серии «нихренасебекакбывает». Доведись до неё - повернула бы обратно к Витязю, и там осталась ночевать. Прыгать по огромным камням в сгущающихся сумерках над ревущим потоком - никогда бы не подумала, что станет. А вот как. Но мужикам было как будто всё по барабану - прыгать - ну и ладно, рюкзаки - сделаем, детей тоже перетащим. А стоянка очень уютная, даже с лавками.

Вероника села, нашла в углу сброшенную вчера одежду и пакет с чистой, и принялась одеваться. Часы показывали половину двенадцатого. На улице было тихо.

Она выбралась наружу и узрела сидящего на лавке Вика, рядом с ним на горелке стояла гейзерная кофеварка. Больше никого видно не было.

- Доброе утро, душа моя, - он подошёл и поцеловал. - Хочешь кофе?

- С утра я всегда хочу кофе. А где остальные?

- Майк с детьми пошёл к реке, Лис спит.

- Я, наверное, сначала тоже схожу к реке. А потом уже кофе.

Вероника спустилась по тропинке, потом слезла с большого камня – как она тут себе ночью все ноги не переломала, загадка века. Днём, под солнышком река выглядела совсем иначе – не страшно, но очень красиво. Кто-то когда-то насыпал здесь огромных валунов, а реке нужно было течь именно в этом месте, вот она и бесится между камнями…

В паре валунов от берега на камне сидели Майк и дети. Они заметили Веронику и принялись махать ей руками, все трое, и кажется, ещё говорили что-то, но из-за шума воды было плохо слышно. Она помахала в ответ, немного растянулась – после дивана в палатке тело чувствовало себя, как после домашней кровати – и принялась умываться и расчёсываться.

Майк с компанией двинулся к берегу как раз, когда она закончила. Можно было полюбоваться, как ловко он это делает – одна нога на один камень, вторая – на соседний, подхватить Аннушку и переставить. Потом так же с Сашей. И потом ещё раз – уже на камень, с которого можно перебраться на берег без потерь.

- Доброе утро, Вероника, - сказали три голоса вразнобой.

- Но дядя Майк, здесь же невозможно утонуть, - Анна продолжала начатый разговор. – Тут же везде камни!

- Камни-то камни, а вот твоя матушка, например, однажды пошла сюда за водой и утопила котёл с концами, - сообщил Майк.

- Мама? Правда? – восхищенно переспросила Анна. – Вот прямо здесь?

- В этом самом месте. И потом его искали-искали, но так и не нашли. Опускали палку длиной выше человеческого роста, и вся она ушла в воду.

- Вот это да, - Саша подошёл к воде и смотрел с уважением.

- Здесь в воде камни такие же, как и на берегу. А между ними – видите, какие щели! И на скальник пойдём, посмотрите.

- А где скальник? – удивилась Вероника.

- Точно, скальник-то где? Что-то я его не вижу, - усомнилась Анна. – Он же большой, и не мог от нас спрятаться!

- Пойдёмте, покажу, - Майк по очереди поднял каждого из детей на камень по дороге к костру, потом подал руку Веронике и помог забраться, потом легко заскочил сам.

Дошли до костра, Вероника оставила косметичку с умывалками на лавке. Прошли мимо обеих палаток, за ними начиналась тропинка. Она вела от берега прочь.

Через душистый багульник по мягкому мху прошли между двух огромных валунов.

- А вот теперь смотрите, - сказал Майк.

Дети издали синхронный восторженный вздох.

Скальник не был похож на монолит Витязя или на Идол, пальцем торчащий из леса в небо. Вероника увидела нагромождение камней, больше всего похожее… на какой-то удивительный дом? Как будто кто-то сложил камни один на другой много тысяч лет назад.

- Я точно тебе говорю, это волшебный холм, - Анна пихнула Сашу кулаком в бок.

- Да ладно! Какой тут может быть волшебный холм? Ну где ты видишь хоть капельку волшебства? Самые каменистые на свете камни – вот что это!

- Да ты посмотри, какие это камни! Помнишь песню про камень?

- Какую ещё песню про камень? - нахмурился Саша.

- Ну как, где камень лежал-лежал, а по ночам летал, а если с ним плохо обращались - то прилетал ночью домой и убивал, понятно? Тут вполне подходящие для такого дела камни, посмотри, какой на них мох!

Вероника в изумлении подняла взгляд на Майка, но тот смеялся.

- Это песня на стихи Гумилёва, её когда-то давно придумал один из наших с Линни хороших друзей. Конечно, Анна знает.

Анна тем временем продолжала обращать неверующего. 

- А кто тебе обещал, что всё расскажут и покажут? Это надо прийти в одиночку и провести ночь в этой штуке, не иначе, - она кивнула в сторону скальника, - и тогда холм раскроется, и тебя проведут внутрь! – Анна говорила с уверенностью и знанием дела. - Вот ты – смог бы? Я - да!

- Ага, три раза! Ты научись сначала сама через реку переходить!

- А ты что, неужели сам перешёл? – ехидно спросила девочка. – Тебя тоже перетащили! Как рюкзак! Нет, как куль с картошкой!

Она была вылитая Полина Николаевна, такие же тёмные глаза, такой же овал лица, такие же красивые тёмные волосы. Вчера они были заплетены в аккуратную косу, а сейчас это был лохматый длинный хвост, просунутый в дырку от бейсболки.

Точно так же как Саша был вылитый Майк. Или вылитый Валентин Фёдорович.

- Аннушка, спокойнее. Александр, Анна – девочка. Ей можно хоть до старости на руках. Вот представь – был бы ты здесь сейчас один, было бы лучше? - сощурился на него отец.

Саша задумался.

- Без неё? Ну, скучно было бы, - честно ответил он.

- Вот и помни об этом, ок? Пойдёмте обратно, Вероника ещё не завтракала. На скальник полезем попозже, когда все будут готовы.

- Мы полезем на скальник? – восхитилась Анна.

- Ура! – закричал Саша и побежал обратно к лагерю.

- Непременно полезем, - заверил детей Майк.

На лавке напротив Вика уже сидела Алиса и заплетала косу. Алиса была красавица – с отличной фигурой, голубыми глазами и охренительными пепельными волосами. Они слегка вились и хорошо держали форму. Волосы Вероники в сравнении казались тонкими и несчастными. Что поделаешь, генетика.

- Дети, в кого вы такие горластые, скажите на милость? – вздохнула Алиса.

- В маму, в кого ещё, - пожала плечами Анна.

Дальше они пили кто чай, а кто кофе, и к кофе был припасён тетрапак сливок, и ели бутерброды с каким-то мясом, которое не доставали вчера, и с сыром, и с огурцами, и даже с копчёной курицей. Нет, Алиса спросила, не сварить ли гречневую кашу, но все отрицательно замотали головами и сказали, что бутерброды вкуснее.

- Итак, общество, предлагаю следующее, - сказал Вик, когда все остатки еды были убраны на будущее. – Сейчас лезем на скальник, потом вернёмся сюда, и либо обед, либо на речку.

- Думаю, годится, - ответил за общество Майк. 

Они, теперь уже вшестером, пошли по той самой тропинке к скальнику.

- В лоб полезем или кто-нибудь хочет в обход? Там вроде раньше была тропа на самый верх, - Вик махнул рукой куда-то вправо.

- Полезем, полезем! - заверещал Саша.

Анна согласно закивала.

Ну да, залезть на верхушку скальника по имени Сибиряк оказалось несложно. Детям помогали - подавали руки, поднимали и ставили, переносили. И минут через сорок все оказались наверху.

Реки видно не было, был лес, и лес на другом берегу. Из него тем самым пальцем в небо торчал Идол. На вершине Идола копошились люди.