Болгарские народные сказки. Том 1 - Каралийчев Ангел - Страница 8

Наполнила она крынку монетами и понесла гончару. У того при виде золота глаза разгорелись, схватил он крынку, высыпал монеты в суму и кинулся прочь, забыв и про телегу, и про волов, и про горшки.

— Ох, и глупый же гончар! — засмеялась недотепа. Сгрузила она горшки с телеги, повесила на колышки плетня. Для всех место нашлось, только один, надбитый, некуда деть.

— А ну-ка, подвиньтесь! — крикнула глупая баба горшкам.

Горшки не шелохнулись.

— Подвиньтесь, не то переколочу!

Но горшки и не думали двигаться. Тогда она схватила палку и переколотила все горшки. А потом повесила надбитый горшок на самый высокий кол, села посреди двора и стала горланить песни.

Один жестокий царь велел казнить всех старых людей в своем государстве.

— Какая от них польза? — сказал он. — Они не пашут, не жнут и дров не колют. Только хлеб едят да всем в доме мешают. Без них жить будет легче.

Засучили рукава царские палачи и отрубили головы всем старым людям. Только один старик остался в живых. Сын его, знатный боярин, пожалел отца, спрятал в надежном месте и кормил тайком от всех. А у этого жестокого царя был норовистый вороной конь, к которому никто не смел подойти: он лягался, кусался, ездоков с себя сбрасывал. Прослышал царь, что в столице его живет одна хитрая знахарка, и велел позвать ее во дворец. Стал он спрашивать ее, не знает ли она, как укротить норовистого коня.

— А вот как, — ответила знахарка. — Прикажи, царь-государь, своим боярам ссучить веревку из песка. Стоит только связать твоего коня этой веревкой, и он сразу же сделается смирным, как овечка.

Царь почесал себе затылок и созвал бояр.

— Слушайте, бояре, что я вам приказываю! — сказал он. — Завтра же принесите мне веревку из песка. Если не принесете, я велю головы вам отрубить!

Разошлись бояре по домам невеселые. Никто не знал, как ссучить из песка веревку. Среди бояр был и тот, который спас жизнь своему отцу. Когда он вернулся домой, пригорюнившись, старик спросил его:

— О чем кручинишься, сынок?

Рассказал ему боярин, чего царь требует.

— Только-то и всего? Не тужи. Когда вы придете завтра к царю и он спросит: «Ну как, выполнили мое приказание?» — ты отвечай: «Царь-государь, мы готовы ссучить из песка веревку, да не знаем какую — толстую или тонкую, желтую или красную. Покажи нам такую веревку, какая тебе нужна».

На другой день, услышав умный ответ, царь кивнул головой и сказал:

— Это вы правильно говорите, я должен показать вам веревку, да мне неоткуда ее взять.

И помиловал всех бояр.

В то лето случилась страшная засуха. Всё погорело: и травы, и плоды. Реки и колодцы пересохли. Амбары опустели. Даже для посева не осталось ни зернышка. Хоть с голоду помирай. Закручинился народ. Призадумался и царь. Опять созвал своих бояр.

— Что хотите, то и делайте, но завтра же скажите мне, где достать зерна для посева, не то — мой меч, ваши головы с плеч!

Пуще прежнего опечалились бояре, ума не приложат, где зерна найти. Увидал старик-отец, что сын его голову повесил, и спросил, какая беда с ним случилась.

— На этот раз, батюшка, и ты нам не поможешь.

— Почему?

— Потому что царь требует с нас зерна для посева, а его днем с огнем не найдешь.

— Не печалься, сынок. Как явитесь вы завтра к царю, ты скажи ему, чтобы велел крестьянам муравейники во всем царстве разворошить. Муравьи после людей каждое зернышко подбирают и к себе приносят.

Так оно и вышло. Разворошили крестьяне все муравейники на полях, и в каждом по мешочку зерна набралось. Удивился царь и спросил боярина, который отца своего укрывал:

— Скажи, кто тебе этот мудрый совет дал?

— Не смею сказать, царь-государь, ты велишь меня казнить.

— Обещаю, что волос не упадет с твоей головы, скажи!

Боярин всё и рассказал: как отца своего, против царской воли, от лютой смерти уберег и как тот своими советами помог ему.

Тогда вышел новый закон: старых людей не трогать, а, встретив на улице, дорогу им уступать.

Наступила осень. Пожухла трава на полянах, пожелтели листья на деревьях. Журавли полетели к югу, закурлыкали высоко в небе…

— Вставай, муж, пора озимые сеять, зима не за горами! — сказала расторопная жена своему ленивому мужу.

— Погрузи на телегу соху, семена, запряги волов, тогда встану.

Жена высыпала в мешок пять мер пшеницы, погрузила на телегу мешок и соху и повела волов к воротам. Муж уселся на телегу и отправился в поле. Прибыв на место, остановился под сливой, что росла посреди поля, распряг волов, перекусил и принялся пахать. Провел одну борозду, высыпал на нее всю пшеницу, — засыпал землей.

— Ну, дело сделано, — сказал он. — Полежу немного в тенечке, что-то солнце сильно пригревает.

Лег он под сливой и хотел было вздремнуть. Но какая-то назойливая муха все жужжала над головой, мешала заснуть.

«Хорошо здесь. Вот только если бы кто муху прогнал, можно было бы выспаться всласть», — подумал лентяй.

На его счастье муха улетела.

Зевнул он раз, другой и заснул. Проспал до заката. Вечером приехал домой, а жена и спрашивает, сколько он вспахал и засеял.

— Две борозды, — ответил муж, — завтра дойду до сливы.

На другой день всё повторилось, и на третий тоже. Рассердилась жена. На четвертый день сама поехала в поле сеять, а мужа оставила домовничать. Выезжая со двора, наказала ему прополоскать белье в реке, набрать корзину спелых груш и не спускать глаз с наседки да с цыплят, чтоб не утащил их коршун, который целыми днями кружился над селом, высматривая добычу.

«Дай-ка покажу жене, как я ловко управляюсь по хозяйству», — подумал муж и принялся за домашние дела.

Первым делом переловил цыплят, взял крепкую веревку, одним концом связал им всем лапки, а другой привязал к лапке наседки.

— Ну, теперь никакой коршун не страшен! Пусть попробует украсть цыпленка! — сказал мужик и сам подивился своему уму. Потом взял белье и отправился на реку. На берегу он вдруг вспомнил, что забыл набрать корзину спелых груш, положил белье в воду и поспешил домой. Не успел нерадивый мужик скрыться за холмом, как к берегу подъехал странник верхом на осле. Увидев белье, которое плыло по реке, он сказал:

— Ай да река! Какой подарок мне посылает!

Оглянувшись по сторонам и увидев, что вокруг никого нет, он выловил белье, сел на осла и уехал. А рачительный хозяин, придя домой, перво-наперво, решил накормить цыплят. Взял миску с просом и пошел во двор звать наседку. Звал-звал — нет наседки. Глянул вверх, видит: летит большой коршун, в когтях держит наседку, а под нею висит связка цыплят. Ни дать, ни взять — змей, каких запускают дети.

— Ох, беда! — заохал мужик. Погоревал, посетовал, да и пошел к грушевому дереву. Груша была невысокая, но сучковатая. Глянул мужик вверх, почесал затылок, призадумался: «Что делать? Полезешь на грушу — чего доброго весь исколешься, срублю-ка я лучше дерево и оборву груши!»

Сказано-сделано. Схватил мужик топор и давай рубить, до самого обеда рубил. С треском рухнула груша посреди двора. Взял мужик корзину, начал собирать груши и вдруг вспомнил про белье. Бросил корзину с грушами и побежал к реке. А белья и след простыл.

— Ну, после стольких трудов да беготни и вздремнуть не грех, — сказал нерадивый хозяин и лег под вербой. Спал, пока не взошел месяц. Потом встал, протер глаза, зевнул и пошел в дом.

Жена встретила его с коромыслом в руках: