Озабоченный (СИ) - Митрич Влад - Страница 5

- Один. Приятное тепло разливается по руками, ногам, по животу и груди… два. Приятная тяжесть распространяется от шеи и вниз… постепенно охватывает всё тело… вы расслабляетесь всё сильнее и сильнее…

Когда я сказал: «Десять. Вы погрузились в глубокий гипнотический сон», - веки девушки, из-за необходимости следить за маятником бывшие приоткрытыми, сомкнулись полностью. Голова упала на левое плечо, и вслед за ней, влекомое непомерной тяжестью, на диван завалилось всё тело, боком. Руки и ноги повисли верёвками – хоть узлы накручивай.

Я поднялся, положил игрушку на стол и глянул на часы – пять минут прошло всего лишь. Прогресс. И котёнок радовал: разлился по телу, приятно грея, а не буяня, как в прошлый раз. Урчал себе тихо, не напрягая. Я был на удивление спокоен. Снова вернулся в своё любимое кресло. Прокашлялся.

- Мой голос определяет для вас всё. Всё, что я скажу будет являться для вас истиной в последней инстанции. При слове «спать» или по щелчку пальцев вы погрузитесь в глубокий гипнотический сон. А сейчас я досчитаю до трёх и на счёт «три» вы проснётесь в прекрасном настроении. О том, что вы уснули, помнить не будете, - я решил развлечься, как будто слова о прекрасном настроении относились ко мне тоже.

Вера резко села, тряхнула головой, приводя мысли в порядок, потянулась, зевая, и заявила, весело подмигивая.

- Я же говорила, что негипнабельна. Но ты не расстраивайся, мальчик Петя, первый курс, поди, только закончил? Всё впереди у тебя… а что с ногой-то? – поинтересовалась, наконец-то вспомнив о моей хромоте и обратив внимание на костыль, стоящий рядом со стулом.

- Да ерунда, Вера. Давай на «ты»? – в ответ она снисходительно кивнула, соглашаясь. – Так, травма, заживает.

- Погоди, погоди… мать о каком-то школьнике рассказывала, который…

- Это не обо мне, - перебил я с нажимом.

- Точно! Это в Москве кто-то что-то болтал… а ты когда, кстати, в Первопрестольную? Может, вместе? Ты симпатичный…

- Ох, Вер, я бы с радостью, да только как ты поедешь, если только ты встанешь, у тебя ноги в пляс пойдут, не останавливаясь!

- А ты шутник, мальчик…

- А ты встань.

Вера приплясывала на месте, медленно поворачиваясь туда – сюда, и руками пыталась остановить непослушные ноги. На её лице пробегала гамма эмоций: удивление, беспокойство, отчаяние и весёлая обречённость – хорошее настроение не отпускало.

- Это как же так, Петя! – вдруг возмутилась она. – Прекрати немедленно, это же ты как-то делаешь!

- Нет, Верочка, это ты сама и тебе нравится. Всё тело уже танцует, обрати внимание, - и Вера вся отдалась танцу.

Пластику, несмотря на отвратительные внешние данные, она имела хорошую. Танцевала очень даже неплохо, даже без музыки. Наверное, внутренне слышала что-то своё.

Я хотел было позвать Катришку и попросить включить что-нибудь весёлое – танец толстой Веры меня забавлял, я даже по коленям прихлопывал, - но повернувшись в сторону дверей, увидел, как сестра, открыв рот от удивления, снимает действо на свой смарт. Не стал её отвлекать. Поднялся, взял свой телефон и включил первый попавшийся трек – Почему так больно, рэпчик.

Вера сразу задвигалась в такт и начала припевать. Одними губами, тихо, душевно повторяя слова, которые явно слышала впервые.

- Ты танцуешь стриптиз, - указал я и покосился на сестру. Не рановато ли ей?

- Не, Петь, всё нормально, я не маленькая, - прошептала Катришка, не отрываясь от экрана смартфона. Причём, при слове «стриптиз» пальцы сдавили аппарат так сильно, что костяшки побелели.

Стиль танца сменился. Первым делом Вера запустила руки в волосы, и плавно двигая бёдрами, стала гладить себе лицо, шею, плечи, постепенно опускаясь вниз. Медленно расстегнулась верхняя пуговица, после сексуального поглаживания тела, следующая… автоматически сменился трек и стриптиз чуть ускорился.

Мы с Катришкой следили за действом заворожённо. Вера танцевала действительно красиво и сексуально. У меня поднялось то, что и должно у мужиков подниматься. Дыхание участилось.

Блузка белым лебедем порхнула на диван. Руки потянулись к кнопке на брюках, но я, увидев голый живот, свисающий складкой – фартуком, остановил танцовщицу:

- Сначала верх.

Вера красиво, медленно-медленно расстегнула лифчик и так же, под музыку, спустила лямки с плеч. Белый кружевной бюстгальтер последовал за блузой. Большие мясистые груди с огромными светлыми ареолами вокруг сравнительно коротких толстых сосков заколыхались в такт музыке.

«Хватит», - подумал я, бросив взгляд на закусившую губу сестру, и щёлкнул пальцами. Вера рухнула на ковёр поломанной куклой.

- Ты чего это губу кусаешь? – обратился я к сестре.

- Ой, да подумаешь! – ответила она, перестав снимать. – Я просто не ожидала, что толстозадая так хорошо танцует, по ней же не скажешь.

- Хм, вынужден с тобой согласиться. А чего ты желаешь дальше? Что бы на моём месте заставила её сделать?

- Я?! – удивилась сестрёнка. – Ну, уж не фотосессию точно!

- М-да, на модель она не тянет, в отличие от тебя… - я ещё немного поколебался и решил плюнуть. Девице через полгода шестнадцать стукнет, а у меня всё колом стоит, так что можно не стесняться. Тем более инцестом я заниматься не собираюсь, а сексуальное просвещение требуется… нам обоим требуется.

Следующие пять минут Вера сидела на диване и ласкала себе груди так, как она привыкла, как делает это обычно – согласно заданию. При этом рассказывала нам забавную по её мнению историю из своей жизни в общаге. Ладони нежно мяли груди, ногти скороговоркой пробегали по соскам. Пальцы останавливались, крутили и давили их, зажимая между большим и указательным, поглаживали. Иногда Вера подтягивала грудь ко рту – размера хватало – и лизала по очереди левую, правую и наоборот. Дыхание её участилось, стало прерывистым.

- Замри! – приказал я, и девушка застыла с левым соском во рту.

- Петь, - вдруг прошептала Катришка, - у меня мобильник ругается, говорит, памяти не хватает.

- А вот не надо было твоё видео с фотками себе скидывать, - подколол я её, радуясь, что сестра отвлекла меня от бешено-сексуальных помыслов.

- Ой, да ладно тебе!

- Ладно, когда складно, а у тебя проблемка… - Катришка шутливо толкнула меня локтем в бок, а я шутливо ойкнул. – Возьми мой. У меня память практически пустая – ты же свою красоту у меня удалила. – Она снова стукнула меня под рёбра и метнулась за телефоном. Модели у нас были одинаковые, дешёвые Хай Скрины. Только у меня просто чёрный, а у сестры в розовом чехле с мягкой фенечкой на короткой цепочке. Снимали наши гаджеты неплохо.

Вера продолжала изображать стоп-кадр, а я приступил к внушению.

- Когда я скажу «оргазм», ты кончишь. Кончишь так, как не кончала ни разу, испытаешь самый сумасшедший, самый мощный оргазм в своей жизни: долгий, глубокий, сладкий-сладкий. Ты умрёшь и воскреснешь, взорвёшься звездой, разлетишься на искры и соберёшься вновь, из жаркой парной окунёшься в прорубь… - я перечислил запомнившиеся мне описания женского оргазма, прочитанные в какой-то интернет – статье. Ужасно захотелось посмотреть на это вживую, тем более что в гипно-роликах я подобное внушение наблюдал. – А после оргазма настанет долгое невообразимо приятное, нежное, сладкое расслабление… итак, отомри. Оргазм, Вера.

Дыхание девушки резко участилось и быстро сменилось короткими, глухими, мычащими стонами, будто бы через нос. Одна рука продолжила мять грудь, другая соскользнула вниз, между ног, которые рывками, словно бы нехотя, как бы через силу раздвинулись. Теперь Вера ласкала сосок, напрягшийся точно маленький, короткий и толстый членик, и одновременно тёрла промежность. Стоны становились всё громче и громче, судорожно задвигался таз - вверх-вниз, но скоро, буквально через пяток секунд, раздался самый продолжительный, рычащий стон и дыхание остановилось. Бёдра сжались, руки соскочили с тела, ладони хлопнули о диван. Пальцы сжались в кулак, комкая покрывало. Тело выгнулось дугой, лицо исказила гримаса оскала, будто Вера терпела невыносимую боль…