Озабоченный (СИ) - Митрич Влад - Страница 43

В школе на перемене я отвёл Лену в сторону. Не хочется воздействовать внушением, но ради её же безопасности придётся, иначе не вспомнит о Верке, если та на её пути появлялась. После случая в стрип-клубе мы, разумеется, давно помирились.

- Леночка, вспомни, - приказал я, глядя в её умопомрачительно красивые, цвета ясного неба глаза. – Не интересовался ли кто-либо подснежниками в декабре?

- Да… точно, - ответила медленно, с удивлением вспоминая. – Девушка одна красивая, словно с обложки Вог сошедшая как-то незаметно рядом оказалась и поинтересовалась. Причём, прикинь, Петь, принюхивалась, как собака! Ой, я и не помнила, пока ты не спросил! Что это? В последний месяц я вообще всё помню! Каждую буковку…

- Успокойся, Лен, ты в здравом уме. Просто девушка та необычная, колдуньей её можно назвать или ведьмой – они существуют, прими как данность. Всё нормально. Повествуй дальше.

- Ну, подошла ко мне такая, стильно одетая, в юбке, в жакете тёплом, точно бизнес-леди на выходе. И спрашивает, я точно в этом подъезде живу? А встретились мы у дома, словно она специально поджидала меня утром перед школой, словно специально рядом крутилась. Отвечаю, да, точно. Тогда она интересуется, не знаю ли я того, кто подснежники зимой на крыше вырастил. И уточняет сразу, о ком вспоминать: тётка это была или девчонка малолетняя. Я рот открыла, хотела про тебя сказать, ложь про женщин изобличить, но девушка перебила, воздух втягивая, в мою причёску уткнувшись: и здесь наследила, сучка! – воскликнула. – Признавайся о бабах, - сказала, тыкая мне в лоб пальцем. Сквозь меня будто молния прошла. Я застыла. Заледенела будто. Прямо на тротуаре, прикинь! Ни пошевелиться, ничего не могу. Только орать. Но, представь, не хотелось. – Баб в глаза не видела, говорю, а на крыше мы с молодым человеком зажигали. Он, мол, устроил мне романтический вечер в подснежниках. Кому заказывал – знать не знаю. Она, девушка по природе рыжая, но зачем-то хной усиленная – я точно вычисляю, зло так сказала: зато я знаю, кому. Как имя твоего парня, спрашивает. Я соврать не могу, а чувствую, что надо бы. Пётр, отвечаю, сглатывая. Фамилия, где живёт? Я про тебя рассказала. Ты извини, Петь, но сейчас вспоминаю и понимаю – в натуре колдунья или цыганка какая. Я соврать не сумела, а желание было. Будто точно знала, что не надо, что тебе плохо делаю, а не смогла…

Девушка захныкала, и мне пришлось её успокаивать.

- Ну-ну, - говорил я, гладя её по спине и не обращая внимания на намокающий пиджак. – Всё нормально, это я дурак…

- В смысле, - всхлипывая, спросила Лена.

- Да люблю я тебя, поэтому… когда ты с той бабой встречалась?

- Точно любишь? – спросила с придыханием, будто на слове поймала и обрадовалась. Слез, как ни бывало.

- Блин, о чём ты думаешь? Словно и так не ясно! Люблю, конечно! Стал бы я с тобой встречаться, будь по-другому! Когда ты с рыжей виделась, ответь!

- А вот стал бы! – вдруг заупрямилась Лена, от меня отстраняясь – Сколько парней безо всякой любви с девчонками встречаются? Вам, кобелям, одно только нужно! – выплеснула с жаром. – Да на меня все зарятся, и я позволяю себя обожать! Ты так, перхоть. Не воображай…

- Хватит меня гнобить, давай серьёзно. – Я разозлился и перебил словоизлияние. Тревожное чувство давило прессом. Любовь, конечно, острые углы сглаживала, но в мыслях обзываться не мешала. «Тупая как валенок, капризная дура! - бесился я, - но как внушение моё сбрасывает? Как с гуся вода слетает… ну, погоди, Зая!», - поймав её взгляд, я надавил. А изначально, разумеется, не планировал; хотел по лёгкому, но… – Слушать меня, отвечать по существу. Когда ты встречалась с рыжей?

- Позавчера, - ответила механически, как робот.

У меня сердце ушло в пятки. А где последствия? Старуха, которая Ладой оказалась, в эту ночь мой вызов проигнорировала, придётся самому…

Но, придя домой, заново расспросив сеструху, которая не поведала о Верке ничего нового, весь на нервах, я всё же лёг в кровать и устремился к своей внутренней ведьме. Она, наконец, расплывшись в ехидной улыбке, меня поджидала.

- Добился, касатик?

- Ты о чём, старая, у меня проблемы вырисовываются…

- Они у тебя с пятнадцатого июня вырисовываются, должен привыкнуть, - посмеялась глумливо, но продолжила серьёзно. – Настька меня ищет, следовало ожидать. Верка тьфу, плюнуть и растереть, Настька её как куклу пользует – силы толику влила, кровью обменялись, - в воспитанницы скорей всего взяла. Но сама она – это серьёзно. Где только столкнулись, ума не приложу.

- Верка в Москве вообще-то должна быть, - заметил я.

- Так и Настька там. Там в принципе у них, у ведьм, конклав. Много их там живёт. Организоваться как-то пытались… возможно, удалось. Давно не интересовалась, лет сто, наверное. Или двести, не задумывалась никогда. Я всегда отшельницей была, общими делами не интересовалась… а они, похоже, за мной любопытствовали… стервы завистливые. Мало я их, поганок…

- Стой! – остановил я разглагольствования, как мне представлялось, не по теме. – Конкретно, что делать. Я погибну – ты за мной пойдёшь прицепом.

- Шантаж? – удивилась старуха-мумия, причём, как мне почудилось, довольно. – Ученик набирается опыта?

- Фигопыта, мумия сыпучая, я тебя, змею подколодную, предупреждаю…

- Да-да, я в курсе. Тебя, типа, не станет и я тогда кончусь. Смешно, Митрофан. Но обелять посмертие не стану. Более того, соглашусь с шантажом – самой боязно. Потому как известны одни лишь легенды о жизни после смерти, никакой, как ты выражаешься, конкретики. Стать призраком – один из вариантов, и он сильно не прельщает – очень им несладко существуется. Ладно, слушай…

- Ладно, - зацепился я, - от богини любви и согласия Лады происходит? – произношение этих слов меня не взволновало и не покоробило.

- Не твоего ума дело, - жёстко обломила старуха. – Тебе надо Настьку первому найти, пока она обо мне в мужском теле не догадалась. Для ведьмы это сложно представить, ни с какого боку подобное не укладывается, но если логика к тому приведёт, то всё возможно, пусть и невероятным по всем законам кажется.

- Когда найдёшь, бей первым. Бей насмерть, о морали не думай. Она тебя, поверь, не пожалеет. Только защита у неё мощная, в амулетах запрятана. Поэтому готовь свою вторую суть, мужскую. Как можно быстрее научись пользоваться одним только Ян – твой накопитель позволяет. Настька такого точно не ожидает. И это всё, что могу тебе подсказать…

- Погодь! Ты о защитных амулетах упомянула…

- Сделай, я не против. Хоть всех своих близких обвешай. Жемчуг, янтарь, лунный камень… алмаз тоже неплох. Наговор сочинишь, ты в этом поднаторел, я, как обычно, переведу… а вот с силой Ян сложнее, сам думай. Всё, занимайся, я удаляюсь… да! ты когда в нежить превращаешься, это тоже для ведьмы неожиданно. Но боец в таком состоянии ты для неё слабый. Для людишек супермен, считай, а для ведьмы на один зубок… если заметит, конечно, а почуять она может. Будь осторожен.

Я вскочил, сжимая зубы от злости – стерва эта старушенция, на своих условиях общается, сука, млин… но ничего не поделаешь. Недоговаривает, нехорошая женщина, даже несмотря на опасность, скотина. Про опасность она не преувеличивает, я чувствую, интуиция буквально вопит… и не только от Настьки исходит…

Что ж, позавчера Вера обо мне второй раз услышала, поэтому явится однозначно, вопрос, когда и куда. Пока поразмыслит, посоветуется с Настькой, своей, вероятно, наставницей и придёт ко мне. Домой? В школу? На улице подловит, якобы случайно? Все возможно. Необходимо заняться защитой для своих женщин и себя. Потренировать Ян… как-то. Надо приступать, вчера ещё пора было.

Что женщина будет носить постоянно, не снимая? На ум пришёл только один предмет – нательный крестик. Думать о нём было несколько неприятно, но терпимо, поэтому, не откладывая мысль в долгий ящик, взял пару непросроченных карт моей ведьмочки – оставшихся наличных на это дело не хватит – и направился в ювелирный. До закрытия час, пешком пройдусь, успеваю.