Беспокойство - Стругацкие Аркадий и Борис - Страница 12
- Предыдущая
- 12/35
- Следующая
– Прошу прощения! – воскликнул Марио. Глаза его засверкали. – Я не мальчик! Я охотился на Яйле, у меня не так уж много времени! Я приехал охотиться на Пандору! В Пандорианский террарий я мог бы сходить и в Кэйптауне...
– Пойдем, пойдем, – сказал Сименон, взяв его за руку.
– Да нет, Жак, что значит – пойдем? Это странный, необъяснимый формализм! – Поль холодно смотрел ему в глаза. Марио стало неловко, и он стал смотреть на Горбовского – как на знакомого человека и соседа по столу в столовой. – На Яйле я не видел ничего подобного!
– Пойдем, пойдем, – повторил Сименон и потянул его за собой.
– Но я требую хотя бы объяснений! – гремел Марио, обращаясь уже прямо к Горбовскому. – Я терпеть не могу, когда со мной обращаются как с каким-нибудь сопляком! Что это за вздор? Почему это у меня может вдруг потеряться егерь?
– Не сердитесь, Марио, – сказал Горбовский и улегся поудобнее. – Не надо так сердиться, а то на вас по-настоящему рассердятся. Вы ведь совсем-совсем не правы. Совсем-совсем. И ничего уж тут не поделаешь.
Марио несколько секунд смотрел на него, раздувая ноздри. Потом, произведя неопределенное движение рукой, он сказал:
– Это совсем другое дело. В конце концов, порядок должен быть во всем. Но могли же мне сразу просто сказать, что я не прав...
– Да пойдем же! – в отчаянии вскричал Сименон.
– Жак, – сказал Поль им вслед. – В восемнадцать ноль-ноль зайдешь ко мне.
Горбовский неожиданно вскочил.
– Подождите, Жак! – закричал он. – Один вопрос! Можно? Что вы будете делать, если столкнетесь в лесу с неизвестным животным?
– Пристрелю и позову биологов, – зло ответил Сименон и скрылся за дверью.
– Гордец какой, – сказал Горбовский и снова повалился в кресло.
– Видали? – сказал Поль. – Ну, я им покажу пробный выход, они у меня вспомнят первый закон человечества... – Он вернулся за свой стол, отыскал давешнюю сводку и приписал на полях: «22.00 – радиологическая тревога и землетрясение. 24.00 – общая эвакуация». Затем он нагнулся над микрофоном секретаря и продиктовал: «В 18.00 совещание всего свободного от дежурства персонала у меня в кабинете».
Горбовский сказал:
– Очень вы грозны, Поль.
– Тем хуже для меня, – сказал Поль.
– Да, – согласился Горбовский. – Тем хуже для вас. Вы еще очень молодой начальник. Со временем это проходит.
Поль хотел ответить, что, в конце концов, он предпочел бы вообще не быть начальником и что на благоустроенных планетах начальники вообще никому не нужны, как вдруг под потолком вспыхнул красный свет и раздался оглушительный, неприятный звон. Оба вздрогнули и разом повернулись к экрану аварийной связи. Поль включил прием и сказал:
– Директор слушает.
Послышался хриплый задыхающийся голос:
– Говорит Сартаков! Говорит Сартаков! Как меня слышно?
– Слышно хорошо, – нетерпеливо сказал Поль. – В чем дело?
– Поль! Мы свалились! Сектор семьдесят три, повторяю, сектор семьдесят три. Слышишь меня?
– Да, сектор семьдесят три. Продолжай.
– Пеленгаторы работают, люди целы, вертолет разрушен. Ждем помощи. Ты слышишь меня?
– Слышу отлично, жди на связи... – Поль положил руки на пульт. – Дежурный, говорит директор. Один дирижабль с одним вездеходом. На дирижабль группу Шестопала, на вездеход – Кутнова. Готовность доложить через десять минут. Полный аварийный запас. Повторите!
Дежурный повторил.
– Исполняйте... Внимание, База! Заместителю директора Робинзону срочно явиться к директору в полном походном снаряжении...
– Поль! – снова проговорил хриплый голос. – Если можешь, прилетай сам, мне кажется, это очень важно... Мы висим на дереве, и я вижу очень странные вещи... Такого мы еще не видели! Объяснить тебе не могу, но это что-то особенное... Осторожно, Рита Сергеевна!.. Поль, если можешь, прилетай сам! Не пожалеешь!
– Буду сам, оставайся на связи, – сказал Поль. – Все время оставайся на связи. Оружие в порядке?
– У нас все в порядке, кроме вертолета... Он весь в каком-то киселе... И сломана лопасть...
Поль отскочил от стола и распахнул стенной шкаф. Горбовский стоял около карты и водил пальцем по сектору семьдесят три.
– Здесь уже была авария, – сказал он.
Поль подошел к нему, застегивая комбинезон.
– Где? – Руки его замерли. – Ах вот оно что... – проговорил он и начал застегиваться еще быстрее. Горбовский смотрел на него, подняв брови.
– Да? – сказал он.
– В этом секторе, – сказал Поль, – три года назад погиб Атос. По крайней мере, он пеленговал в последний раз именно отсюда.
Хриплый голос сказал:
– Я вам, Рита Сергеевна, не советую что-нибудь здесь трогать. Давайте будем сидеть смирненько и ждать. Вам удобно сидеть?.. Ага, вот и хорошо... Нет, я сам здесь ничего не понимаю, так что давайте сидеть и ждать, ладно? Вы кушать не хотите?.. Ну и что же, меня тоже тошнит... Примите вот эту пилюльку...
Горбовский нежно взял Поля за пуговицу нагрудного прожектора и сказал:
– Можно, я с вами, Поль?
Полю стало неприятно. Этого он никак не ожидал от Горбовского. Это никуда не годилось с любой точки зрения.
– Что вы, Леонид Андреевич, – сказал он, морщась, – зачем?
– Я чувствую, что мне нужно там быть, – сказал Горбовский. – Непременно. Можно?
Глаза у Горбовского были какие-то непривычные. Полю они показались испуганными и жалкими. Этого Поль терпеть не мог.
– Знаете что, Леонид Андреевич, – сказал он, отстраняясь, – тогда уж лучше, может быть, мне взять Турнена? Как вы полагаете?
Горбовский задрал брови еще выше и вдруг покраснел. Поль почувствовал, что тоже краснеет. Сцена получалась омерзительная.
– Поль, – сказал Горбовский, – голубчик, опомнитесь, что вы? Я – старый занятой человек, мне это все, что вы думаете, как-то даже безразлично... Я совсем из других соображений...
Поль совсем смутился, потом рассвирепел, а потом ему пришло в голову, что все это сейчас не имеет никакого значения и думать нужно совсем о другом.
– Снаряжайтесь, – сухо сказал он. – И приходите к ангару. Извините, все.
– Благодарю вас, – сказал Горбовский и вышел. В дверях он столкнулся с заместителем директора Робинзоном, и они потеряли несколько секунд, уступая друг другу дорогу с озабоченными улыбками.
- Предыдущая
- 12/35
- Следующая
