Правила отбора (СИ) - Тимофеев Владимир - Страница 54

— К чему вы это рассказываете? — насупился Махов.

Степан Миронович перестал крошить хлеб и с интересом посмотрел на осведомителя.

— Это к тому, Витенька, что в прошлый раз у тебя фонарь был под левым глазом, а теперь под правым. Неймётся тебе, выходит. Всё ищешь, где поживиться, а не получается. Как голубь себя ведёшь, а не как ворона, чтобы и целым быть и с прибытком.

— Случайность, — пробурчал конфидент.

— Может, и так, — не стал спорить куратор. — Вот только много стало их у тебя в последнее время. А это, сам понимаешь, наводит на размышления, — он бросил остатки булки в кусты и развернулся к Витьку. — Ну, рассказывай, как успехи, хвались. Охмурил девку или опять не вышло?

— Хахаль у неё новый, за просто так теперь не подъедешь. Надо бы его это… — Махов сплюнул через выбитый зуб и рубанул воздух рукой, словно показывая, что именно следует сделать с соперником.

— Так вот откуда фингал-то, — догадался Степан Миронович.

— Я ему тоже дал! — мгновенно вскинулся «добровольный помощник».

Подполковник расхохотался.

— Не сомневаюсь. А если бы он догнал тебя, ты дал бы ему ещё раз.

— Ничего он меня не догнал!

Этим признанием Витёк развеселил куратора ещё больше.

— Понятненько. Поле боя осталось за противником, наши доблестные войска перегруппировались и отошли на заранее подготовленные позиции… Ты хотя бы узнал, кто он такой и откуда?

— А! Студент какой-то, — презрительно фыркнул Махов.

— Как зовут?

— Не помню… Вроде Андрей.

— Андрей, говоришь? — собеседник внезапно прищурился. — А как он выглядел, этот Андрей?

— Ну… обычно он выглядел. Такой же, как все. Ничего особенного.

— Опиши поподробнее, — приказал Свиридяк.

— Сейчас… сейчас вспомню, — Витёк почесал затылок, неторопливо прокашлялся, крякнул и начал рассказывать…

Степан Миронович слушал его, прикрыв глаза, а когда рассказ завершился, задумчиво пробормотал:

— Как тесен мир, — после чего сунул руку в карман, выудил оттуда червонец и передал Махову. — Остальное получишь, когда покажешь мне эту девицу и её хахаля…

Суббота. 16 октября 1982 г.

В ночь со среды на четверг я спал не более двух часов. Ворочался под одеялом, думал, прокручивал в мыслях произошедшее. Раньше, когда смотрел детективы, всегда удивлялся, почему преступники ведут себя так по-дурацки. Нервничают, дёргаются, ошибаются на ровном месте, врут там, где не нужно, и наоборот — выдают себя случайными и совершенно необъяснимыми оговорками. А вот сейчас сам попал в такую же ситуацию. Пусть лично никого не убил, но вину, тем не менее, чувствовал. С Гайдаром камешек на дорогу бросил, и этот камушек, по всей видимости, и ухайдакал Егорку, с Поповым — решил проследить за господином профессором, в результате чего тот свернул «не туда» и встретился с теми, с кем добропорядочным гражданам встречаться категорически не рекомендуется. А потом и вовсе сглупил. Гражданский долг выполнить захотел, идиот — за каким-то хреном в милицию позвонил, как будто сами они этого жмурика не нашли бы. Ещё один неприятный момент — я совершенно не помнил: брал в руки Поповский портфель или не брал, остались на нем мои пальчики или нет? Вот ведь зараза какая! Ничего, по большому счёту, не сделал, а мозги прошибает так, словно и вправду убийца…

Более-менее я оклемался лишь в пятницу, когда во время обеда меня перехватил Рыбников и сообщил, где будем работать в субботу. Новый объект располагался на территории ЦКБ «Алмаз», том самом, о котором обычные граждане услышали лишь в девяностых, когда сняли режим секретности и мы, наконец, узнали, где разрабатывают лучшие в мире системы ПВО. Территория, понятное дело, режимная, поэтому пришлось бежать в общежитие за паспортом — Лёхе требовались мои данные, чтобы успеть заказать пропуск. Оборудование и инструменты они с Олегом туда уже перевезли… Хорошо всё-таки живут на четвёртом курсе. Учатся только три дня в неделю, остальное время — работают на «базовых» кафедрах, где, если шеф — понимающий, можно филонить сколько душе угодно…

Ещё одним событием, перебившим дурные мысли, стал привычный по пятницам бильярд, а сразу за ним очередной спарринг со Смирновым и Кривошапкиным. Товарищи офицеры снова гоняли меня до седьмого пота. Я, впрочем, не возражал. Рукопашка — штука полезная, пригодиться может когда угодно и где угодно. Даже в делах амурных без неё, бывает, не обойтись. Конечно, не в смысле подраться с дамой, а в смысле суметь защитить её от чересчур навязчивого ухажёра, как, собственно, и произошло у нас с Леной две недели назад. Ведь если бы не пара только что выученных приёмчиков, отработанных по придурку Витьку, нифига бы мы с ней не помирились. А так всё прошло, как по нотам. Трямс-бумс, враг повержен, красавица спасена, герой получает заслуженную награду…

Когда рано утром приехал на «Сокол», не отказал себе в удовольствии выйти из метро на другой стороне Ленинградки и издали полюбоваться на помпезное здание с двумя башенками, где по уверениям писателя Вадима Панова располагалась штаб-квартира Тёмного Двора. Думаю, он не слишком погрешил против истины. Помнится, в середине восьмидесятых один из заокеанских милитаристских журналов напечатал фото этого здания, снабдив его комментарием «Осиное гнездо советских ракетчиков». Не больше, не меньше. И ведь не поспоришь. Действительно — «ракетчики», на самом деле — «советские», взаправду — «гнездо», поскольку и внешне похоже. И даже «осиное» верно: ЗРК «Оса» — тоже продукция будущего «Алмаза-Антея»…

Жаль, работать нам предстояло не в главном здании, а «на территории», которая уже в девяностых превратилась — сначала в рынок, а затем, когда новые собственники обросли связями и капиталом — в торгово-офисную площадку, занятую чем угодно, но только не производством высокотехнологичной отечественной продукции…

Наш объект располагался в самом конце квартала. Один в один, как и предыдущий на Войковской — тут Лёха не обманул. Типовое домостроение — наше всё, как и бардак на флоте. И хотя кораблями здесь и не пахло, но во всем остальном…

Чтобы просто дойти от проходной до объекта, пришлось долго петлять по лабиринту строений, ворот и заборов. А когда, наконец, дошли, вдруг выяснилось, что выход на крышу закрыт, материалы не подвезли, кладовщик отсутствует, заказ-наряд то ли ещё не подписан, то ли его вообще потеряли…

Короче, всё как всегда, пока матом кого-нибудь не покроешь, дело с мёртвой точки не сдвинется. Рыбников от ругани даже охрип, но положительного результата всё же добился: в полдень мы всё-таки приступили к работе, а закончили её часам к трём и снова не по своей воле. Во-первых, начал накрапывать дождик, а во-вторых, на объект прибежал какой-то жутко ответственный гражданин и начал трясти бумагами: и швы, мол, в проекте другие, и утеплитель не тот, и в смете у нас — люльки, а не промальп, и допуск на высотные работы нам никто не подписывал…

С этим деятелем мы даже спорить не стали. Всё равно никого из тех, с кем договаривались, сейчас нет — выходной же — поэтому: «Хрен с тобой, товарищ большой начальник. Хочешь, чтобы всё было по инструкции, в понедельник лично докладывай руководству, почему работа не выполнена. Мы — люди не гордые, можем и подождать. Первые заморозки не за горами…»

Словом, уже к половине пятого я был в общаге, а ещё через полчаса подходил к дому, где жила Жанна. Кстати, сегодня она вышла из подъезда чуть раньше, чем договорились по телефону, и в итоге я опоздал «на целых четыре минуты» — безобразие, если не сказать больше.

Реабилитироваться мне удалось почти сразу:

— У нас сегодня опять дискотека. Пойдём?

— Ещё бы! Конечно, пойдём!

Танцевать моя бывшая-будущая не только умела, но и любила, поэтому отказаться от «коварного» предложения не смогла бы ни при каких обстоятельствах. На это, собственно, я и рассчитывал. А кроме того в запасе у меня был ещё один козырь.