Правила отбора (СИ) - Тимофеев Владимир - Страница 29

Витёк меня, видимо, тоже узнал. Ну да, всё правильно, подбитый глаз способствует просветлению памяти. Хорошо я его тогда гаечкой приложил, качественно. Жаль, что сейчас в карманах ничего подходящего нет, можно было бы повторить вразумление.

Противник, в отличие от меня, на встречу с дамой пришёл не с пустыми руками.

Хорошо хоть, не нож притащил, а кастет. Как говорил на последней тренировке Смирнов, проблемы с защитой от ножа у меня пока что имелись.

Откладывать дела в долгий ящик Витек не стал. С надетой на пальцы железкой бывший Ленин жених чувствовал себя более чем уверенно. Злобно ощерившись, он рванулся ко мне, собираясь одним хорошим ударом в голову решить все накопившиеся вопросы. Летящий в лицо кастет я «принял» предплечьем. Слегка подсев, отклонил руку противника вверх и в сторону и резко пробил поддых. Витек предсказуемо охнул и согнулся едва ли не пополам. А после удачно проведённого подбива рухнул на покрытый трещинами асфальт.

— Андрей! Не надо! — вскрикнула Лена, пытаясь остановить «мужские разборки».

Честно скажу, если бы не она, я бы этому козлу печень порвал не задумываясь. Остановиться успел в самый последний момент. И это оказалось ошибкой.

Как только я повернулся к девушке, предполагая сказать ей что-нибудь успокаивающее, Витёк ухитрился подняться, подхватил упавший на землю кастет и попытался достать меня ещё раз. Тем же способом.

Движение его я заметил боковым зрением. И даже попробовал увернуться, однако удар в скулу всё-таки пропустил. Пусть и скользящий.

Нижняя губа моментально распухла, а по щеке потекло что-то липкое и солёное. Слава богу, сознания не потерял — оклемался почти мгновенно. Скользнул вбок и, ухватив Витька за одежду, одним движением вывернул ему руку. После чего без затей двинул локтем по почкам. А потом, чисто для профилактики, несколько раз осадил его башкой о колено…

— Андрей! Ты же убьёшь его! — Лена буквально повисла на мне, стараясь удержать от необдуманных действий.

«Убьёшь?! Ага! Делать мне больше нечего, в милицию попадать. Пущай валит отсюда, пока живой…»

Ничего этого я, конечно, Лене не сообщил. Просто отшвырнул противника в сторону, ускорив «полёт» добрым пинком в афедрон…

Витёк же, сообразив, что бить его больше не будут, отполз на карачках в кусты и уже оттуда, почувствовав себя в относительной безопасности, рискнул проорать: «Мы с тобой ещё встретимся, гад!» В ответ я всего лишь шагнул на голос, и через долю секунды несостоявшегося ухаря и след простыл. Видимо, он очень спешил. Торопился как следует подготовиться к нашей будущей встрече…

«Зря отпустил, — мелькнула внезапная мысль. — Пожёстче надо было с ним обойтись. Руку, к примеру, придурку сломать или пальцы. Чтобы даже мысли никакой в будущем не возникло домогаться до Лены. Или вообще приближаться к ней менее, чем на сто метров… Впрочем, теперь уже поздно. Раньше надо было об этом думать и не идти на поводу у пожалевшей урода дамы …»

Медленно поворачиваюсь к Лене. Вид у неё слегка виноватый.

— Извини, Андрюш. Я, наверное, помешала тебе, — говорит она, опустив глаза. — Просто испугалась я очень сильно… — и добавляет уже совсем тихо. — За тебя испугалась.

Чувствую себя как-то неловко. Вроде как специально ждал, пока этот гаврик её ударит, и только затем вмешался.

Сегодня на Лене очков нет. Почему, не знаю. Но, с другой стороны, это и хорошо. Значит, она не сможет заметить, насколько я сильно смущён и этой внезапной встречей, и тем, что случилось потом.

Наше общее замешательство длится недолго. «Спасение» приходит из приоткрытого окна на втором этаже. Там, кажется, работает телевизор. Передают какой-то концерт. Ситуация практически один в один как неделю назад в парке. Только вместо Жанны передо мной сейчас Лена. А я… Неожиданно для себя я вдруг понимаю, что обе они мне одинаково дороги. И потерять не хочу ни ту, ни другую…

Город огромный заполонён толпой,

Светятся окна ярче, чем звёзды в небе.

Город огромный, только от встреч с тобой

Мне в городе этом спрятаться негде,

Спрятаться негде, —

слышится из окна пение Карела Гота.

— У тебя кровь на губе, — хрипло произношу я, глядя на Лену.

Она трогает себя за губу и невольно морщится… А затем отвечает с улыбкой:

— У тебя тоже.

«Хм, действительно». Я тоже ощупываю своё лицо и пытаюсь вытереть кровь. Получается, правда, не очень.

Видно, сложилось так у меня в судьбе,

Видно, любовь мне выпала непростая.

Даже уеду, чем помогу себе?

Ведь сердце не вынешь и не оставишь,

И не оставишь, —

продолжает надрываться по телевизору «золотой голос Восточной Европы».

— У меня дома аптечка есть, — девушка оглядывается на подъезд.

— Аптечка? — я всё ещё «не врубаюсь».

— Аптечка. У меня. Дома, — повторяет Лена и вновь опускает глаза.

Пусть ты при встрече вновь отведёшь глаза,

И, как и прежде, сердце мне болью скрутит.

Пусть, зазывая, рядом шумит вокзал,

А я не уеду, будет, что будет,

Будет, что будет.

— Пойдём?

Лена протягивает мне руку.

— Пойдём, — киваю я через секунду, понимая, что — всё, пропал окончательно. Никуда я теперь от неё не денусь… а, впрочем… нет, не хочу я никуда от неё убегать-уезжать. Пусть будет, что будет…

И не в этом дело,

Нет, не в этом дело,

Что тебя не видеть не могу,

А куда я денусь,

Ну, куда я денусь,

От себя куда я убегу? [1]

Кровать в Лениной комнате была не слишком широкая, но места на ней нам хватило с лихвой. Собственно, мы в эту ночь почти и не спали. Так, пару часов, не больше. Друг от друга практически не отрывались. Или, скорее, наоборот: отрывались по полной. И в итоге едва не проспали. Она на работу, а я — в институт. Мне, впрочем, спешить было некуда — лекция по аналитической геометрии динамилась без проблем, за посещением всё равно никто не следил. А вот партнёрша, напротив, весьма торопилась: рабочий день в стройуправлении начинался в половине восьмого. Она даже немного расстроилась, что завтраком меня накормить не смогла — всё «свободное» время ушло на «боевую раскраску». Макияж, причёску, поиски запасных очков — старые, как выяснилось, потерялись вчера, ещё до встречи со мной.

Меня Лена уже ни капельки не стеснялась. Да и чего ей теперь стесняться, после ВСЕГО? Ну, разве что своего бывшего жениха-фарцовщика? Хотя и от него… какая-никакая, а польза. Если бы не этот козёл, не было бы у нас с Леной этой волшебной ночи. От которой голова кругом и хочется петь соловьём…

— Вот чёрт! Забыла, куда серёжки вчера положила, — с досадой пробормотала девушка, завершая формирование «образа» и разглядывая в зеркало «результат».

«Серёжки? Хм, а ведь у меня есть для неё кое-что»

— Думаю, эти тебе вполне подойдут, — проговорил я, доставая из куртки серьги с сапфирами. Те самые, что купил в среду для Жанны. Кулон и цепочка остались в кармане, но Лена о них, понятное дело, не знала.

— Это… мне? — сказать, что Лена была удивлена, означало не сказать ничего.

— Конечно, тебе. Кому же ещё? — пожал я плечами, стараясь казаться невозмутимым. Какбудто дарить подарки красавицам дело привычное. Словно бокал мартини глотнуть.

Увы, до конца отыграть Джеймса Бонда мне так и не удалось.

Красавица внезапно вздохнула и одарила меня грустным взглядом:

— Андрей. Ты знаешь, я очень боюсь подобных подарков.

— Но… почему? — теперь уже пришёл мой черед удивляться.

— Это очень дорого для меня, — ещё раз вздохнула Лена. — Ты, наверное, всю стипендию на эти серьги потратил.