Один в поле (СИ) - Сухов Александр Евгеньевич - Страница 46

Главными обитателями оазиса были пестрые птицы, напоминающие размерами и окрасом перьев крупных земных попугаев и птахи поменьше. Основной их пищей были плоды разной стадии зрелости. Их гроздья в преогромных количествах свисали с веток и с аппетитом поглощались птицами. Шумные беспокойные птахи суетливо копошились в кронах деревьев. Очень часто вместо того, чтобы оказаться в птичьем желудке, плоды падали на поверхность земли, где их поджидали существа, похожие на крабов размером с суповую тарелку, а также разная насекомая мелочь. Вся эта живность с превеликим удовольствием утилизировала не только упавшие плоды, листья и ветки, но и всю прочую органику, включая тела умерших по разным причинам птах.

С удовольствием выкупался, пополнил запасы воды, подстрелил с помощью пращи пару птичек и приготовил из них вкусный суп. Топливо в виде парочки засохших деревьев долго искать не пришлось. В качестве десерта неплохо пошли местные плоды, которые я назвал финиками. Перед уходом взял их с собой в дорогу приличное количество. Немного портили настроение настырные крабы — лезли к кастрюле с супом и сорванным финикам, будто их тут год не кормили. Пришлось огреть с полдюжины дубинкой, пока до остальных не дошло, что все попытки отобрать пищу у двуногого существа обречены на провал. Подействовало, хоть и ненадолго, во всяком случае, поесть спокойно, пока беспокойные твари занимались утилизацией тел своих товарок, мне удалось.

Задерживаться надолго в оазисе не стал. Проведя светлое время суток в тени деревьев, прекрасно выспался и на ночь отправился снова в дорогу.

Ночью в пустыне довольно прохладно, особенно под утро, поскольку песок очень быстро теряет накопленное за день тепло, и температура воздуха часто опускается ниже отметки замерзания воды. Для меня этот фактор не является критическим, поскольку наниты модифицируют кожный покров так, чтобы потери организмом тепла были минимальными. Даже не было необходимости кутаться в кошачью шкуру. Вот по дневной жаре мне ходить противопоказано. Организм быстро перегревается и сбросить излишки тепла можно лишь, интенсифицировав испарение влаги в виде пота с поверхности тела. Тратить столь нерационально драгоценную воду я не собираюсь, поэтому предпочитаю передвигаться по пустыне по ночам, а днем отлеживаться в тени навеса.

Скудность ночного освещения мне вовсе не мешает по время движения. Диапазон воспринимаемого спектра электромагнитного излучения смещался с помощью созданных нанитами специальных сенсоров в инфракрасную сторону, и темная ночь превращалась для меня в сумрачный день, когда небо покрыто толстым слоем плотных дождевых облаков.

Отсутствие опасных хищников и других опасных для жизни факторов, способствовали активным беседам с Дедом. Не даром умные люди утверждают, что общение с приятным человеком в пути делает дорогу намного короче.

В один из переходов я задал вопрос на предмет его феноменального долгожительства:

— Дед, а что это была за «удачная ошибка одного безумного геронтолога»?

— На самом деле, внук, никакого геронтолога не было и в помине. Экспериментов по продлению жизни человека не велось, во всяком случае, с моим участием. Просто я вошел в группу добровольцев преклонного возраста в процессе испытания нанобиотической прививки. Так вот, из двухсот испытуемых выжил я один. Более того, помолодел, окреп физически, внутренние органы и железы восстановили функционал, г-мм… даже на женщин потянуло, ну ты понимаешь. То, что срок моей жизни продлился на неопределенный срок, стало понятно практически сразу. У европейцев, американцев, китайцев и всех прочих, выживших вообще не было. Мне тогда было уже за девяносто, и мой случай посчитали неким казусом. Чтобы не обнадеживать пожилых людей, результат было решено не связывать с действием нанитов, а объявить его как побочный эффект некоего эксперимента с пси-излучением, не имеющего отношения к нанотехнологиям. Короче, засекретили капитально. Я до последнего времени язык не смел распускать. А потом мне установили нейросеть.

— Ха, нейросеть установили! Что в этом необычного?

— Однако тёмен ты, брат, и некоторые аспекты новейшей истории плохо учил в школе. Видишь ли, Владимир, — Дед всегда ко мне обращался по имени, когда хотел втемяшить в голову, что-нибудь, по его мнению, полезное, — верхняя возрастная граница для установления нейросети пятьдесят лет. Те, кто старше, не переносят операции и процесса приживления симбиота и нанитов. По этой причине в данный момент на Земле практически не осталось людей, без нейросети, и о возрастных ограничениях мало кому известно. Ну если только аборигены Амазонки или жители Африки, предпочитающие вести первобытное существование. Кстати, программу всеобщей вакцинации человечества Земли нанобиотами начали лишь после того, как были разработаны технологии капсул виртуальной реальности. Данная технология очень пригодилась, для колонизации экзопланет.

— Ну это, Деда, мне известно. Хотели избежать перенаселения планеты из-за резкого скачка продолжительности жизни. Часть народа упрятали в капсулы, часть отправили осваивать иные миры. А после начала звездной экспансии, технология нанобиотической биоблокады организма человека от внешних патогенных воздействий пришлась как нельзя ко двору.

— Ну хотя бы это тебе известно. — Вот же ехидный старикан, не упустит возможности поддеть внука, а еще квазиразумный слепок личности называется.

Интересная все-таки жизнь была у Деда. Где-то я ему даже завидую. Воевал, учился, занимался исследовательской деятельностью, в те времена, когда его вузовские однокашники активно делали деньги, совершил важные открытия, Нобелевскую премию получил. Другой бы воспарил во облацех, в политику двинул, постоянно мельтешил бы в медийном пространстве. А он выбрал затворничество на острове Ольхон, тишина и покой личного кабинета, редкие выезды куда-то по делам, в суть которых меня не посвящали, да и у самого меня по младости лет желание вникнуть как-то не возникало.

— Дед, а ты не в курсе, какова на данный момент продолжительность жизни людей?

— Сие тайна великая есть, Лёд, поскольку всеобщую вакцинацию начали более шестидесяти лет назад и за это время ни один землянин не умер естественной смертью, даже толком не состарился. То есть нужны еще многие десятилетия, а может быть, целые столетия, чтобы понять, сколько лет мы можем прожить.

М-да, как-то раньше и не задумывался, а теперь Дед буквально ошарашил. Это сколько же мне куковать на этой планетке? Может все-таки доживу до очередной экспедиции и вернусь на родную Землю. Нет, вряд ли кто-то станет вкладывать средства, чтобы попасть сюда, после тройного фиаско. Скорее всего планету Дальнюю уже занесли на веки вечные в реестры как объект крайне опасный, куда пихать свой любопытный нос человечеству категорически не рекомендуется. Ну что же, придется как-то выживать одному и надеяться, непонятно на что.

Таким образом без особой спешки я продвигался вглубь раскаленной днем и замерзающей ночью пустыни и особых неожиданностей, тем более подарков от судьбы получить не надеялся.

Однако неожиданности не заставили себя долго ждать. На десятый день пути, когда я только оборудовал навес из шкуры и, прячась в его тени от палящего солнца, с аппетитом уплетал брикет пеммикана, природа внесла разнообразие в размеренную жизнь путешественника по пустыне.

Внезапно подул резкий ветер. В воздух взлетела мелкодисперсная пыль и закрутилась у поверхности земли сотнями небольших вихрей. Вскоре на западе появилась темная стена. Из-за многочисленных электрических разрядов, полосующих небеса и землю, я сначала подумал, что это обычный грозовой фронт и скоро на горячий сухой песок обрушится стена воды. Но, присмотревшись, понял, что никаким дождем тут не пахнет. В приближающейся массе песка и пыли, перемешиваемой с высокой скоростью воздушными потоками, из-за трения взвешенных частиц между собой, накапливается мощный электростатический заряд, что, в свою очередь, приводит к образованию так называемых «пылевых гроз». Раньше читал об этом, видел учебный голофильм, но то, что придется самому оказаться в эпицентре события, даже мыслей не возникало.