Один в поле (СИ) - Сухов Александр Евгеньевич - Страница 44

Тот посмотрел ни меня ошалелыми глазами. Во, блин, фантомная псевдосущность, а эмоции так и прут из неё.

— Ничего не понимаю. По идее, сейчас ты должен витать в атмосфере планеты в виде облачка пара, а здесь происходил бы небольшой армагеддец в виде стекающего по склону расплавленного гранита. Именно это случилось, если бы энергия пси вышла из-под твоего контроля и превратилась в электромагнитное излучение. Удивительно, но твои немощные энергоканалы пропустили без ущерба для твоего организма поток энергии, который ни при каких обстоятельствах пропустить не могли.

— Это почему же? — слова Деда здорово зацепили мое самолюбие.

— Вот только не нужно тут дуться, как малолетний пацан, — усмехнулся фантом, — не собираюсь обидеть тебя никоим образом. В качестве аналогии приведу пример. Представь, что тебе нужно прогнать всю электроэнергию, вырабатываемую какой-нибудь региональной термоядерной электростанцией прогнать через проводник толщиной с человеческий волос… Представил?

— А чего тут представлять-то, курс «Теоретические основы электродинамики» преподается в средней образовательной школе. Ну испарился бы тот волосок, а рабочая зона реактора пошла бы в разнос, поэтому система отбора электроэнергии в ТЯРах многократно дублируется. И не нужно считать меня обидчивым ребенком, Дед. Всё-то я понял. Точнее ничего не понял. Согласно твоей аналогии, мои энергоканалы не способны прокачать столь огромный псионический поток. И еще, как я понимаю, это не был выброс «сырой» пси энергии.

— Ты прав, внук, при полном отсутствии знаний о методах и способах трансформации пси потоков в структурированные формы, тебе удалось создать «воздушный молот». И не просто создать, а грамотно им воспользоваться.

— Дед, а тебе-то откуда известно, что именно у меня получилось? Ты, вроде бы как ни разу не псионик. Или я что-то не знаю?

— Ты прав, я не псионик, но с тех пор, как магия проникла в наш мир, имел постоянный контакт с людьми, способными оперировать психоэнергетическими потоками.

— «Магия» — некорректный термин, — я послал Деду ответную шпильку в качестве небольшой мести за обидное неверие в способности внука.

— Плевать, — тот махнул рукой, не заметив подначки, — как её ни назови «паранормальная активность» ли, «биоэнергетический фактор» ли, «трансцендентная метафизика», или еще каким-нибудь псевдонаучным термином, суть явления — М-А-Г-И-Я, — последнее слово Дед произнес раздельно по буквам, тыча пальцем мне в грудь.

— Ладно, ладно, хоть горшком назови! — замахал я руками. — Короче, Дед, сколько-нибудь правдоподобного или наукообразного объяснения тому, что со мной сейчас случилось, у тебя нет.

— Действительно нет, — пожав плечами, вынужден был согласиться он. — Сюда бы мою лабораторию и парочку специалистов…

— Щаззз! Так бы я вам и сдался! — Деланно округлив глаза, будто испугался участи подопытной крысы, замахал руками.

— А куда б ты делся, милай? — подыграл мне Дед.

— Отстреливался бы до предпоследнего патрона.

— Последним бы застрелился, так я понимаю?

Тут мы заржали как парочка коней. Тут я понял, что откат от стресса закончился. Пора спускаться с небес, точнее со скалы, на землю.

Признаться, подъем мне дался значительно легче, нежели спуск.

Определенный дискомфорт доставляло то, что поневоле приходится светить на всю округу голой задницей. С одной стороны, плевать, никто не увидит и не укорит. Все-таки проклятый налет цивилизованности, внедренный поколениями предков на генетическом уровне, требовал, как можно быстрее спрятать мужское естество от плотоядных взглядов местного зверья и пернатых разбойников.

Пока спускался, заценил размеры следов от когтей «киски». Был впечатлен с какой легкостью прочнейший гранит превращался в крошку. Интересные коготки, такие несомненно пригодятся в хозяйстве.

У подножия скальной стены оказался, когда на землю опустилась ночь. Однако неотложные дела, несмотря на некоторую усталость, на утро откладывать не стал. Первым делом подобрал копье и пояс с ножами. Наспех поужинал густой наваристой субстанцией, в каковую превратился мой супчик из-за долгого стояния кастрюли на горячих углях. Не подгорел и слава богу, только выкипел. Памятуя об утерянной шкуре плезиозавра, нагло съеденной вместе с остальной плотью муравьями, тараканами, крысами и плотоядными улитками, решил в первую очередь заняться раздеванием трофея. Кстати, зверь оказался котом. В мертвом виде он показался мне еще более огромным, чем при жизни, поскольку растянулся во всю длину, вытянув лапы и хвост.

Перешел в инфракрасный диапазон восприятия и где-то за час с небольшим получил нужный кусок шкуры. Точнее два куска. Большой, примерно метр на два снял с живота. Кусок поменьше с мехом значительно мягче и нежнее срезал с горла котяры. Когда-то в далекой древности бояре на Руси имели привычку носить несуразные высоченные шапки. Их называли горлатными, потому что мех для изготовления этих головных уборов брали с горлышек пушных зверей. Шапка мне не нужна, а вот горлатную юбку себе сделаю — пусть средневековые модники перевернутся в гробах от зависти. Обе шкуры отправил на дно реки, придавив ко дну тяжелыми камнями, чтобы не унесло течением.

Затем занялся кусалками и царапками. Отделить кошачьи когти было непростой задачей. Прочнейшие сухожилия, посредством которых они крепились к пальцам с большим трудом поддавались даже острейшему обсидиановому ножу, легко рассекавшему обычную плоть. В конечном итоге я стал обладателем восемнадцати крючкообразных когтей — десять снял с передних лап и восемь с задних. Откровенно говоря, для меня стало откровением различное количество пальцев на задних и передних конечностях животного. Не удержался, поцарапал одним из когтей поднятый с земли кусок гранита. На поверхности камня осталась глубокая царапина, а когтю хоть бы хны, ничуть не затупился. Поэкспериментировал также с драгоценными камнями. Рубин когтем царапается, алмаз — нет. Получается, твердость по шкале Мооса между восьмеркой и десяткой. Впечатляет. Интересные коготки.

Подходящим камнем выбил зубы из челюстей. Взял все, поскольку даже самые маленькие резцы были длиной около десяти сантиметров. А клыки и вовсе достигали полуметра. Таким образом, с учетом предыдущих трофеев у меня скопилась приличная коллекция зубов. Ожерелье я не собирался из них делать, но определенные планы по их наилучшему применению в моей голове возникли — ну не таскать же их на горбу мертвым грузом.

В порыве жадности, отхватил шикарный трехметровый кошачий хвост. Но немного подумав — куда мне он? — оставил рядом с поверженной тушей.

Мясом животного пренебрег — жесткое и сильно пованивает мускусом. Уж лучше я зайчиками, да олешками питаться буду. Сырое сердце, вопреки традициям диких народов, есть не стал. Пусть сила, ловкость и храбрость перейдут тем муравьям и прочим падальщикам, что очень скоро начнут обгладывать плоть животного. Изъял головной мозг, точнее всё, что от него осталось, часть костного мозга и печень — понадобятся при выделке шкур.

По завершении процесса разделки охотничьего трофея, прилег у костра и без опасений проспал до утра. Поскольку в данный момент я нахожусь на охотничьей территории, подконтрольной мертвому коту, вряд ли какое крупное животное посмеет здесь появиться, пока по окрестностям не разнесется весть о смерти бывшего хозяина. А разнесется она еще не очень скоро, лишь после того, как основательно выветрятся метки, оставленные могучим зверем на границах и по всей территории его владений.

Наутро после завтрака оперативно собрался и перенес лагерь на пару километров вверх по течению реки, поближе к небольшому лесочку. За ночь звериная туша начала чувствительно пованивать, а это означает скорое прибытие полчищ незваных гостей.

По прибытии на новое место первым делом занялся обработкой шкур. Пока они лежали в реке местные рыбки неплохо над ними поработали. Практически весь жир и остатки плоти животного были удалены с мездряной стороны.