Один в поле (СИ) - Сухов Александр Евгеньевич - Страница 15

Я ничуть не обиделся на полковника за то, что он, как бы ненароком, перешел на «ты». Все-таки он старше меня раза в два, ну и по меркам армии имеет довольно высокое звание. Но самое главное, я был благодарен ему за то, что в данный момент сижу в прохладной тиши служебного кабинета, и все увиденное на экране случилось не со мной.

— Но я нахожусь здесь. Получается, вы знали о готовящейся акции. И вообще, для чего вам спасать какого-то неизвестного никому бывшего прапора?

На что Эдуард Каренович заулыбался по-доброму и с ярко выраженным кавказским акцентом (которого до этого я у него не замечал) сказал:

— Э… арэ… нэ прэумэншай своих заслуг. Нэ просто пропорщик… э… а старший прапоршик, к тому же заслюжений ордэнаносес. Ха, ха, ха! — Далее он заговорил уже безо всякого акцента: — Если серьезно, Володя. Ты же не против, что я к тебе на «ты»? Мы ожидали чего-то подобного. К сожалению, мы не знали о готовящемся покушении на Романова, его бы и без тебя арестовали — было за что. ФСБ больше месяца вело за ним наблюдение. Ты своей местью им все карты перемешал и планы попутал. Короче, тебя, молодой человек, использовали втемную. Хоть ты ничего не знал о тех, кто подбросил тебе информацию об истинных виновниках гибели твоего родственника, тебя, как исполнителя должны были устранить. Снайпера-ликвидатора на крыше ты обезвредил. Иных способов расправиться с исполнителем у них под рукой в тот момент не было. Твою личность банально слили полиции, и пока суд да дело, успели основательно подготовиться. Как видишь, шансов уцелеть при налете тактического дрона у тебя было ноль.

— Но из-за чего такая забота? Ведь ваши люди фактически спасли мне жизнь не за красивые глазки. Значит что-то от меня вам нужно.

— Ну почему же так сразу «что-то нужно». По большому счету, Ледогорова Владимира Николаевича теперь не существует в природе. Насколько нам известно, на обезличенных счетах лежит несколько миллионов соларов, и ты в любой момент можешь ими воспользоваться. Этих денег вполне хватит, чтобы стать другим человеком вплоть до коррекции не только биометрии и внешности, но генетического кода. Еще и останется на тихую безбедную жизнь на какой-нибудь уютной планете у теплого моря.

— Так уж и ничего не нужно? И я могу быть свободен?

— Видишь ли, Володя, — Эдуард Каренович, потер пальцами виски и неожиданно меня огорошил: — На самом деле нам бы очень пригодился военный специалист с твоим опытом. Ненадолго, где-то на год, не более. Если согласишься, тебе не придется метаться в поисках подпольных спецов, занимающихся незаконной деятельностью. Биометрию, внешность и прочие параметры тебе подкорректируют наши люди совершенно бесплатно. Также ты получишь новый ID и прочие необходимые документы. По окончании миссии ты станешь полноценным гражданином, и ни одна сволочь не сможет опознать тебя как Ледогорова Владимира Николаевича. Помимо тройного оклада и прочих полагающихся выплат, по завершении контракта ты получишь два миллиона солнечных кредитов в виде разовой премии. Согласись, неплохая сумма?

Откровенно говоря, условия только что озвученные полковником звучали более чем заманчиво. Для меня не столь важны были внушительные денежные выплаты. Мысль о том, что нужно будет искать где-то специалистов, способных сделать из меня другого человека приводила в ступор и вгоняла в тоску. Я даже не знаю, с чего начать эти поиски, поскольку ни в какие связи с криминальными элементами никогда не вступал. Есть у меня одна изученная база, «Диверсант» называется, но это на совсем то. Взорвать мост, ликвидировать крупного военачальника или какой еще теракт учинить в тылу врага — это запросто, а вот менять имидж и заниматься подделкой идентификационных данных меня не учили. Сдается мне, что придется соглашаться с «заманчивым предложением», хоть от него изрядно попахивает тухлинкой. Прослужив два пятилетних контракта в армии, я что-то не замечал, чтобы кого-то из простых вояк буквально осыпали подарками. Орденок, коль заслужил, дадут без лишних слов, а вот насчет того, чтобы поощрить героя финансово, с этим завсегда трудности возникают. Даже если пообещают, не факт, что получишь.

— Цель миссии? — я все-таки решил для начала прозондировать почву.

— Высадка на поверхность планеты посредством стандартного спускаемого аппарата, захват плацдарма, его удержание и обеспечение безопасности специалистов на протяжении года.

— В чем засада? Предполагаемый противник?

— Никакой засады, стандартная процедура. Единственный момент — модуль будет телепортирован не в космос на орбиту планеты, а непосредственно в атмосферу. Противник — предположительно неразумные хищные твари, возможны иные варианты…

— Иные варианты? Что это значит? И почему перенос не в космос, а, практически, на поверхность планеты.

— Подробные обстоятельства мне неведомы, — пожал плечами Эдуард Каренович, — так что извини, Володя, мне также не все преподносят на тарелочке с голубой каемкой. Единственное, что мне известно по данному проекту — подготовка проходит по высшему уровню секретности.

— Хм… а если я не соглашусь и потребую немедленной отправки на Землю, а там растрезвоню по Сети о существовании объекта «База», и о вашем весьма странном, более того, сомнительном предложении.

— Ты считаешь, что всех перспективных кандидатов мы тащим на Базу и лишь потом занимаемся их вербовкой? Уверяю, это не так. А что касаемо твоей персоны, наши спецы дали сто процентный положительный прогноз. Ведь ты уже практически согласен, Володя. Не так ли? Ты авантюрист по натуре и вряд ли откажешься от участия в откровенной авантюре, даже с риском для жизни. Ну а если это участие приправлено изрядной долей патриотизма, тебя за уши не оттащить. Уверяю, проект сугубо государственный, никто из олигархов отношения к нему не имеет и направлен он исключительно во благо нашей родины.

Хотел брякнуть «Армении?», но удержался от опрометчивого поступка, дабы не обидеть человека, причастного к спасению моей бесценной жизни. Вместо этого выдал:

— Хорошо, согласен. Где расписаться кровью?

— Шутник, однако, — укоризненно покачал головой полковник, — топай к писарю, он оформит все необходимые бумаги, проведет начальный ликбез и определит на постой… Короче, свободен боец!

Рота, подъем!

Ага — шутка. Никаких дневальных и дежурных, никаких жестких побудок. Я хоть и в армии, но не в действующих подразделениях со строгой воинской дисциплиной. У нас тут нечто среднее между военным училищем и гражданским институтом. Да и живу теперь не в казарме, а в уютном коттедже на два лица с индивидуальной спальней и общим холлом.

Короче, «Рота подъем!», «Упал — отжался!» и прочих армейских закидонов тут нет. Все спокойно, без спешки под присмотром отцов-командиров, коим поручено из сотни с лишним лбов, собранных что называется с бору по сосенке, сколотить слаженный отряд, способный успешно противостоять… Ну да, противостоять, а вот кому или чему, нам не доложили. Короче, мы должны отразить нападение стада бешенных животных, голов эдак в десяток тысяч, племени туземцев с копьями и луками, а также злобных инопланетян, вооруженных бластерами, рейлганами, гравитационными деструкторами материи и прочей фантастической вундервафлей.

Вообще-то, насчет благости и спокойствия я слегка преувеличиваю. Как-никак, мы в армии и без армейских издержек тут не обходится. В частности, схлопотать наряд на различные работы в личное время можно довольно легко.

— Лед, — обратилась ко мне негромким сексуально-грудным голосом нейросеть, сгенерировав звук непосредственно на ушные нервы, — шесть утра, пора вставать.

Армия, отбой в двадцать два, подъем в шесть. Устав, если позволяет обстановка, запрещает солдату спать меньше восьми часов. За этим неуклонно следят главный Искин Базы, а с ним и моя нейросеть. Впрочем, заставлять укладываться как ребенка меня не нужно, тут за день так накувыркаешься, придешь домой, и глазенки сами слипаются. График учебы весьма и весьма напряженный.