Засланец божий 5 (СИ) - Гриб Роман - Страница 1

Растительные щупальца, связывавшие нас, дернулись, и из земли вылезло что-то, похожее на огромную серую редьку, у которой вместо листьев росли те самые травяные тентакли, что нас удерживали. Редька эта была всего то метра полтора диаметром, но она легко нами размахивала и не теряла равновесие за счет раскидистых мощных корней-ног, которые было видно даже через те небольшие дырочки, что нам за каким-то хреном оставили наши пленители. Не иначе, как для деморализации потенциальных преступников. Мол, смотрите, какие мы могучие маги, какие страшные у нас овощи, что могут одолеть любого сильномогучего мага! И даже могут поднять огромного каменного тролля вместе с паладином, весом килограмм триста в полном обвесе, не заработав ни единой овощной грыжи. Эльфийские лучники же, ни слова не сказав, разошлись и пропустили свою редьку к лесу. И только тут я заметил, что в глубине рощи дорога открывается прямо к исполинскому дереву-небоскребу, метров через двести! Блин, да они охренеть как владеют магией природы! Сами, без дриад, лесные тропинки открывают!

— Денис. — сквозь плотно сжатые зубы прорычал тролль. — Мне призвать подмогу из Норртвайлена? Орда эту рощу за полчаса на щепки порубит.

— Не стоит. — так же, не разжимая челюстей, поскольку редька своими лианами не позволяла этого сделать. — Сначала узнаем, что случилось. Может, это просто недоразумение.

— Если это недоразумение, то нас просто казнят. — злобно прошипел Скъяаррл. — Эти остроухие выскочки одинаковы во всех мирах! Они просто не позволят никому рассказать, что они лоханулись!

— Заткнись, каменная отрыжка. — высокомерно произнесла эльфийка. — Иначе я велю мандрагоре зашить тебе пасть!

В ответ тролль выдал такую тираду мата, ругательных сравнений и вычурных обзывательств, что даже Гуал Валерьевич, трудовик-шаман, держу пари, взял бы пару уроков. Многие обороты УнИнРаЛ даже перевести не смог — видать, в моем словарном запасе не было синонимов, а то, что перевел, я даже пересказывать не возьмусь, потому что так изысканно, красиво и сочно не получится передать. Это то, что нужно слышать в живую. Где-то через пару минут терпение эльфийки иссякло и Скъяррл просто зарычал. Видимо, лиана нашей растительной тюрьмы получила приказ и действительно начала ковырять каменные тролльи губы в попытках заштопать источник звука.

Тем временем нас уже транспортировали до конечной остановки, и мы выпали с лесной тропы в необычный городок. Сопровождала нас, к слову, одна лишь эта эльфийка, ее напарники остались дальше нести службу. Вместо зданий тут были деревья. Толстые стволы метра по два диаметром раздувались в паре метров от земли в виде огромных округлых образований до десяти- пятнадцати метров. На поверхности коры виднелись отверстия, бывшие, судя по всему окнами. Эти окна были окружены пучками веток, обильно обросших большими плотными листьями. Ну, или хвоей, если дерево было хвойным. Некоторые окна были плотно закрыты этими ветками, некоторые — полностью раскрыты. Шторы-ставни-жалюзи. Экологически, мать его, чисто. Двери, к слову, работали по похожей системе, только я их сразу не заметил. оказалось, что все входы во всех домах располагаются в направлении их Древа Молодости, а вышли то мы с обратной стороны, из лесу. Судя по окнам, эти жилища были и в один этаж, и в два, и в три.

Располагались эти дома на ощутимом расстоянии друг от друга, метров по пятьдесят-сто. И расстояния эти соединялись между деревьями широкими плоскими ветками раскидистых крон этих жилых деревьев. Эдакие воздушные тротуары, с перилами-ограждениями из тонких веточек, растущих вверх из самой ветки-дороги. Эти же ветки опускались на землю, образуя пологие лесенки и пандусы. У кого как.

Оград, заборов и прочих ограничений территории нигде не было. Земля под древесными домишками была сплошь покрыта растительностью. Кустарники, трава, цветы. Под одними деревьями просто словно дикая растительность. Под другими — систематизировано. Клумбы с цветами, дорожки, обрамленные кустами. Сады с какими-то плодоносящими деревьями. Но нигде не было такого, чтоб растения были воткнуты по геометрической сетке. Создавалось впечатление, что все это не было насажено вручную, а выросло само по себе. Просто где-то как в дремучем лесу, а где-то было видно, что этот рост контролировали. И даже дорога, ведущая к самому главному дереву, была извилистой и повторяла все изгибы ландшафта, а не как у нас. У нас бы холмики срыли, ямы и овраги засыпали, бросив трубу для текущего там ручья, а не выращивая над ним сплетенный из кустарника мостик. Да и сам лес срубили бы, построив из него гниющие за пару десятилетий избушки. Вот за такую идею ушастым респект.

В траурном молчании под недовольное ворчание из кокона каменного шамана мы добрались до главного дерева. И знаете, вблизи эта хренотень смотрелась капец как внушительно. В ширину основание дерева-гиганта достигало метров, наверное, сорока. Тридцать пять-сорок. Точнее на глаз не скажу. В высоту… А фиг его знает. Пусть будет метров триста-четыреста. Макушка кроны древа терялась в облаках. Дохера, короче, этот небоскреб вырос. А еще вокруг него кружили дриады. Полупрозрачные духи-хранители природы. Кружили вокруг ствола, веток, корней, ныряли вглубь древесины и выныривали из него. И явно что-то с ним делали. Даже с заблокированной магией, даже в коконе из растительных щупалец ощущалась разливаемая ими магия астрала. В какой-то момент мне даже показалось, что одна из дриад на меня взглянула, а сам элементаль показался мне смутно знакомым. Но эта редька, которую эльфийка обозвала мандрагорой, не давала воспользоваться даже шаманскими умениями, чтобы просто пробросить канал связи и обменяться мыслями с элементалем. Чтоб этот корнеплод гусеницы обосрали!

Окон и дверей видно не было, но широкую щель между корнями, уходившую куда-то вглубь дерева норой-дуплом, охраняла парочка надменных эльфов с узкими сверкающими не то рапирами, не то шпагами в прозрачных ножнах на поясе. Ну, как — охраняла. Один сидел на земле и рисовал на куске фанеры пейзаж, а другой сидел над ним, на двухметровой высоте, на корне дерева, опираясь на ствол древа спиной и подставив зажмуренную морду солнечным лучам. Одеты оба были в сверкающие тонкие кольчуги с серебристыми наплечниками, налобные повязки из серебристой тонкой ткани. Может, крашенные тряпки, а может, и из металлических ниток-микротросиков. Из такого же материала штаны. Вроде, ткань, а вроде, и металл. И неожиданно — черная обувь. Какой-то гибрид макасин с тонкой мягкой подошвой с солдатскими берцами, из тонкого, на вид — бархатистого материала, похожего одновременно и на кожу, и на ткань. А может, они и кожзам тут делать научились, кто их знает.

Завидев нашу процессию, художник оставил свое занятие и грациозным движением, словно в его роду были одни лишь аристократы, поднялся с земли, словно перетекая в стоячее положение. Напарник его мягким и неуловимым движением соскользнул на землю и встал рядом.

— Нарушители к правителю на допрос и суд. — коротко и надменно произнесла лучница, бывшая, выдимо, главной среди этой троицы пограничников.

Художник вместо ответа просто кивнул и, сжав висевший на груди амулет, похожий просто на кусок деревяшки на веревочке, закрыл глаза. Постояв так с минуту, он раскрыл глаза и, выпустив из руки деревяху, вымолвил:

— Повелитель Антарэлос занят, вас примет мэтр Ориэлл.

— О как! — воскликнул я, как мог через сжимаемые редькой челюсти. — Как мы к нему с гостинцами, так казнить, а как ей, так сразу примет?

Реплику мою остроухие проигнорировали, словно это просто муха прожужжала. И просто, молча расступившись, пропустили нашу овощную повозку вперед, в то самое дупло, которое охраняли эти два ушастых мушкетера. Внутри, к слову, оказалось неожиданно просторно и светло. Достаточно широкий проход, пол устлан светящимся мхом, а на стенах и потолке мягко светились большие, с кулак, капли застывшей прозрачной смолы. И маленькие капельки. Стены и потолок были из чуть красноватой светлой древесины. Но было видно, что помещение не прорублено, не выгрызено или еще каким образом искусственно сделано. Словно древо уже выросло с этим коридором. Метров через пять стены резко поменяли цвет, сменив светлые оттенки на коричневые, с тем же красным оттенком. А еще через пять метров мы вышли в просторный круглый зал, метров в десять диаметром и метра четыре высотой. У дальней стены стоял на возвышении трон. И постамент, и сам мебельный элемент был из того же цвета древесины. Да и вообще, вроде как, прямо из пола и рос, будучи частью древа. Сиденье и спинка были покрыты на вид мягкой подушкой из мелкой тонкой хвои. Только хвоинки не торчали вверх, а лежали все в одном направлении. Как мех. А еще трон был пуст.