Охота на журавлей (СИ) - Николаева Ольга - Страница 64

- И ты решила, что нужно себя всю жизнь наказывать? - Мишины глаза были наполнены почти такой же болью, что и у самой Арины.

- Наверное… А как иначе избавиться от этой мысли и от этого стыда? Я виновата, Миш. И эту вину как-то искупать нужно. Мне так кажется.

- Ну, хорошо. Я не буду лезть к тебе с советами и учить, как нужно думать и поступать. - Это было очень неожиданно. Арина ждала, что Миша будет спорить и переубеждать, а он вот - взял и согласился. И она растерялась. Запал, с которым выдавала свои признания, тут же иссяк. Рина только моргала и рассматривала мужа, будто в первый раз.

- Вот видишь, ты меня понял…

- Ага. Только мне другое не ясно, малыш…

- Что именно?

- Ты себя наказывать решила - так это ради бога, твоя душа - тебе ею распоряжаться. Но вот мы-то с Димкой чем провинились? Почему от твоих решений еще и мы должны страдать? - Это звучало обычным вопросом, без всякого давления. Но Рине стало еще более стыдно за свою глупость и эгоизм. - Или ты по принципу: я заслужила хреновую жизнь, так пусть и все вокруг вместе со мной живут хреново?

- Но…

- Какие «но», малыш? Вот что изменится от того, что ты будешь маяться своим чувством вины в этой квартире, рядом со мной? Кроме того, что я буду каждый день видеть вас с сыном, а Димка будет расти в полной семье, постоянно общаться с матерью и отцом? Ты понимаешь, что по нам рикошетом твои решения бьют?

- Вот откуда в тебе такая уверенность, что сын - твой?

- О, как резко ты решила сменить тему… - расчеты Рины не оправдались. Не получилось выбить мужа из колеи неудобным вопросом. Он был все таким же спокойным и собранным, хоть и очень грустным. - Но мы к ней вернемся, обязательно. На вопрос твой отвечу так: оттуда. Если бы он был не мой, ты бы на разводе настояла с первого раза. И не позволила мне даже близко подойти к ребенку. Гнала бы меня последними словами…

- Так я же и так пыталась гнать.

- Аргументы не те, Арин. Ни разу ты не заикнулась об этом. А если б я не был отцом, ты на это и упирала бы.

- А может, я просто расчетливая? Может, хранила надежду на твою материальную поддержку, хотя бы?

Миша расхохотался, в голос. Неожиданно и странно было слышать его смех после тихой и невеселой беседы.

- А что такого смешного-то?

- Капец. Расчетливая ты моя. Пахала, как лошадь, всю жизнь. Гордая такая, независимая, ни о чем никогда никого не попросит, ни о какой проблеме не расскажет. И вдруг решила меня поиметь на деньги. - Миша стер улыбку с лица. - Не смеши, Арин. Ты врать не умела никогда, и вряд ли научишься. Поэтому, давай тему отцовства моего закроем, раз и навсегда.

- Но ведь он не похож на тебя нисколечко… Неужели, не сомневаешься? Даже на секунду? - Ей нужно было услышать этот ответ. Категорически важно.

- Нет. Он не похож ни на кого вообще. С тобой, кстати, тоже нет никаких общих черт. Надо будет поискать среди нашей родни рыжих и голубоглазых. У тебя таких бабушек нет, кстати?

- А у тебя? Миш, ты правда, когда его увидел, не подумал ничего такого?...

- Я в школе биологию учил. И что-то еще из генетики помню. А «что-то такое» могут подумать лишь неграмотные идиоты.

Арина молчала. У нее закончились все вопросы, забылись подготовленные ранее аргументы, что совсем недавно казались железобетонными… Обиды, что копились с давних пор, еще до ее ухода, вообще смехотворными показались…

- Ну, так что? Расскажи мне, почему ты должна страдать от своей вины и стыда обязательно далеко от меня? Страдай, раз уж так сильно хочется, рядом, под боком. А мы с Димкой постараемся сделать так, чтобы этот процесс у тебя проходил как можно легче и приятнее. - Он помолчал, собираясь с духом и мыслями.  - Или я тебе настолько противен стал, что это невозможно, в принципе?

- Миш, пожалуйста, не надо так говорить. Ты мне не противен. Было и есть очень много обид и недопонимания, но это наша общая вина. Не принижай себя, не нужно, пожалуйста.

- Значит, остаетесь, да? - Вывод был неожиданным. Арина ответить не успела, а муж на глазах ожил и воспрял духом. - Черт, Аринка! Как же я рад! Наконец-то!

Она, кажется, тоже была рада. Но немного боялась признаться в этом сама себе.

Рина задумчиво ковыряла мороженое ложечкой, наблюдая, как сын радостно прыгает, кувыркается, падает и еще кучей других способов пытается что-нибудь себе повредить. Слава богу, комната с шариками позволяла еще и не так выворачиваться, оставаясь живым и здоровым. А Рина была уже готова позволить парню что угодно, лишь бы он выплеснул свою сумасшедшую энергию, и вечером уже не смог разнести весь дом на кусочки.

- О, Родионова! Какими судьбами? - Арина чуть не подавилась ложечкой, которую прикусила, да и забыла вынуть изо рта, так сильно зависла. Но этот голос, который она надеялась больше не слышать никогда, мог заставить металл и откусить, и проглотить.

- Галя? Я-то, понятно, ребенка сюда привела. А вот ты здесь что делаешь? - Рыжая, как ни в чем ни бывало, бросилась обниматься и целоваться. Словно ничего плохого их никогда не разделяло.

- А мы вот, с Толиком, заранее маршруты прорабатываем. - Галина самодовольно показала на нечто, называвшееся Толиком… Ну, если не придираться, мужчина был хоть куда: опрятный, милый, в очках модной формы… Только вот, выглядел он лет на двадцать старше самой Галины, имел тщательно зализанную остатками волос лысину, пузико, солидно нависающее над ремнем, и портфель, туго чем-то набитый, явный ровесник самого хозяина… В общем, смахивал мужчина то ли на Галиного отца, то ли на престарелого дядюшку.

- Анатолий, - мужчина не растерялся, протянул Рине руку, хоть она особенно и не стремилась ни к знакомству, ни к общению с этой парой. - Муж Галеньки.

- Кхм, Арина, бывшая коллега, - Рина была крайне рада, что ложечку, все-таки, изо рта вынула. В этот раз могла бы точно ею подавиться.

- Ну, ты иди, Толь, иди, осматривайся. Ты же мне, все равно, не поверишь. Вот сам и убеждайся. - И Галя почти насильно вытолкала мужчину с территории маленького кафе.

- А что вы ищете-то, Галь? Здесь же детские развлечения, да родительские…

- Да капец! Ты не представляешь! Я таких зануд, как Толик, еще не встречала. Представляешь, выбирает места, где можно с ребенком отдыхать, а где нельзя. - Девушка старалась делать вид, что очень раздражена, но сама с трудом скрывала радость и удовольствие от того, что у нее есть такой вот Толик.

- А где ребенок-то, почему не с вами? - Арина пыталась делать вид, что понимает происходящее, но готова была признаться, что не понимает ничего.

- Ха. Чего это, не с нами? Со мной он, в животике! - Галка с гордостью ткнула в свой живот, абсолютно плоский, что было подчеркнуто облегающей до неприличия майкой.

- А… поздравляю… Срок маленький, да?

- Я сама еще точно не знаю. УЗИ не делали. К врачу послезавтра. Но Толька уже всю жизнь ребенку готова расписать до восемнадцатилетия.

- Не тяжело тебе, с таким планировщиком-то? Я бы, наверное, не смогла, с таким основательным подходом…

- Зато он любит меня! - Это звучало гордо. Почти как лозунг. - И я… его люблю. Очень. - Окончание фразы, как ни странно, было не менее искренним и уверенным.

Арина поверила даже не словам, а всему виду Галки, которая просто лучилась счастьем, довольством и любовью ко всему окружающему миру. Куда подевалась та наглая и злая девчонка, что вечно искала виноватых в своей нерадостной жизни? Как будто вместе с Толиком ей кто-то подарил волшебную пилюлю, способную излечить от гадкого характера.

- Ну, молодцы… Поздравляю! - Рина удивленно наблюдала, как Галя уверенно садится за ее столик, подзывает официанта, чтобы сделать заказ. Стоит ли говорить, что эту дамочку ничуть не стеснило, что за столик ее никто не приглашал?

- А ты здесь с кем? - Что в Гале не изменилось, так это ее вечное любопытство.

- С ребенком. Жду, пока напрыгается.