Наши клинки остры! (СИ) - "СкальдЪ" - Страница 1

— Гляньте, милорд, вон холм Висельника, а значит и Дредфорт совсем близко, — сказал капитан — невысокий и веснушчатый мужчина по имени Зорни Дорест. Он зажал одну ноздрю и шумно высморкался за борт, после чего достал платок и вытер нос. — Небось, соскучились по дому-то?

Дед капитана родился в Браавосе. Он и его сын всю жизнь служили Болтонам, а сам Зорни повторил путь предков и уже лет двадцать выполнял поручения лорда Русе. За это время капитан успел обзавестись семьей в Дредфорте и вырастить детей — таких же мореходов, как и весь их род. Сейчас он командовал небольшой галеей, носившей название «Стерва».

Служба Дореста не была особо тяжелой. Дредфорт никогда не держал большого флота, обходясь одним или двумя боевыми кораблями и дюжиной рыбачьих лодок. В настоящее время из серьезных кораблей в замке вообще осталась одна «Стерва». Эта галея с периодичностью раз в два месяца охраняла сплавляемую по реке Рыдальнице баржу с грузом, которым приторговывали Болтоны. Груз обычно доставлялся до Белой Гавани, после чего корабль возвращался обратно. Еще иной раз приходилось отвезти лорда Болтона в то или иное место на побережье. Вот и все заботы.

— Да, соскучился, — ответил худощавый, с бледной кожей, парень. Он находился рядом с капитаном и для равновесия придерживался рукой за канат, протянувшийся к верхушке мачты. Его глаза — бесцветные, как льдинки, смотрели вперед с тщательно скрываемым волнением и предвкушением. Узкие губы были плотно сжаты. Широкие темные брови и черные прямые волосы, контрастируя с кожей, создавали одновременно какой-то отрешенный и мечтательный образ.

Из одежды на парне был надет плотный дублет с рукавами в черно-бордовую полоску, полностью черный колет и широкие брюки, заправленные в сапоги на небольшом каблуке со слегка загнутыми мысами. На поясе с одной стороны висел полуторный меч, с другой кинжал и плоский кожаный кошель с округленным дном.

Это был Домерик Болтон, наследник и законный сын Русе Болтона, хозяина Дредфорта. Последние три года Домерик безвылазно провел в Долине, где служил оруженосцем и учился воинской науке у лорда Хортона Редфорта. Там, участвуя в постоянных и никогда толком не затухающих схватках с горцами Лунных гор, он научился многим полезным вещам. А еще он подружился с четырьмя сыновьями лорда, узнал других рыцарей Долины и познакомился с их славными обычаями.

«Стерва» забрала Домерика из Чаячьего города больше десяти дней назад. Ветер менялся от попутного до встречного, и гребцам пришлось попотеть, прежде чем они достигли Севера и вошли в устье Рыдальницы. С каждой минутой галея поднималась все выше по течению, приближая юного Болтона к родному замку.

Домерик посмотрел вперед, туда, куда капитан указывал рукой. Слева по курсу среди леса поднималась верхушка холма. Обветренный и посеченный ветрами и дождями камень принял странную форму и действительно, чем-то неуловимо походил на висельницу.

Огромные деревья, обильно поросшие мхом, напоминающим седые бороды, росли чуть ли не из воды. Некоторые из них опускали ветви в Рыдальницу, и речные струи играли с листвой. Воздух пах травами и прогретой смолой. Стрекозы и бабочки порхали между листьями осоки и шуршащими стеблями камыша.

Места здесь были богатые. Еще раньше, около часу назад, они заметили вышедшего на водопой огромного лося. Животное наклонило увенчанную мощными рогами голову и пило, пофыркивая и шевеля ушами. Шум от весел вспугнул медведя, который забрался в воду и ловил рыбу. Крякая, низко над рекой пролетела стая уток. В воздухе периодически показывались ястребы и орлы — а это говорило о доброй охоте.

— Много я видел хороших мест на свете, но лучше Дредфорта, пожалуй, что и нет, — они миновали крупную, домов на сорок, деревню под названием Ледяные Ключи. Кажется, на капитана нашла охота перекинуться словечком-другим. Плаванье подходило к концу и прошло оно хорошо, вот он и «оттаял» немного. — Если вы понимаете, о чем я толкую.

— Понимаю, — ответил Домерик. Говорить особо не хотелось. Парень все еще не разобрался в себе. Позавчера утром с ним что-то случилось. Сон оборвался резко, неожиданно. Он распахнул глаза, когда на востоке небо стало едва бледнеть, и в палатку с ветром донесся запах разжигаемого матросами костра — ночь они провели на берегу. Сердце стучало как у зайца, попавшего в силок. В голове что-то крутилось. Он чувствовал себя Домериком и одновременно кем-то другим. Невероятные картины мелькали перед глазами. Что-то происходило, кого-то убивали и орали гибнувшие люди. Изнасилованные женщины выкрикивали проклятья, а дети скулили от голода и холода. Пылали горящие крепости и над всем этом крутились огромные, так как он стоял очень близко, крылья мельницы. С одной стороны горел огонь и языки пламени, гудя и извиваясь, словно живые, тянулись в его сторону. А с другой стороны наползал холод — древний и пугающий. Именно он, стылый и безжалостный, странным образом притягивал его взгляд.

Вначале он ничего не понял. Да и потом яснее не стало. И лишь постепенно, когда непонятная чертовщина, забравшаяся в голову, словно заснула или отступила, смог немного прийти в себя.

Он так и остался Домериком Болтоном, парнем, которому совсем скоро исполнится семнадцать лет. И одновременно он был, вернее, стал, совсем другим — более мудрым и спокойным, внимательным и циничным. Тот, второй, обладал немалым житейским опытом, но так же являлся Домериком. И сейчас в его голове проживало два человека. Он сам — молодой, и он сам — более взрослый. Странное то было ощущение. Странное и вначале даже пугающее.

С тех пор он толком-то и не общался ни с капитаном, ни с командой. Новое состояние надо было понять, привыкнуть к нему и сообразить, чем оно чревато.

Десятки вопросов теснились в голове… Что это такое? Проклятие или благословение? Смерть или жизнь? Кто к этому причастен? Он сам, Старые боги или кто-то еще? И что теперь ему делать?

Ответов он так и не нашел, но эти дни помогли ему примириться и принять новое состояние. И переживал он все это в основном молча.

Люди его отца к такому поведению возвращающегося наследника отнеслись вполне спокойно — Болтоны не любили когда к ним лезли с лишними вопросами. Тем более, если это делали подчиненные.

Река затеяла делать большой поворот. Берега сузились, а течение усилилось. Гребцы налегли на весла.

— И — раз, и — раз, — покрикивал боцман Этир — седой мужик, одетый в полотняные штаны, грубые ботинки и кожаную безрукавку на голое тело по случаю теплой погоды. Используя свисток, боцман принялся отсчитывать ритм.

По правому борту они прошли небольшой холм с крутящимися лопастями мельницы. Через некоторое время показался и сам Дредфорт. Сердце Домерика забилось чуть сильнее. Он всегда любил это мрачное, суровое место. Весь Север был таким, но Дредфорт, казалось, вобрал в себя все самое величественное и древнее, что могло родиться и жить в таком негостеприимном крае.

Неяркое солнце освещало сложенный из огромных камней темно-серого, бурого и красноватого цвета, замок. Шесть величественных башен со стенами между ними создавали основные укрепления Дредфорта. Каждая из них носила название — Черное Сердце, Острый Нож, Скорбящая, Крепкостенная и Великан. Последняя — Врата Боли — охраняла подъёмный мост с железной решеткой.

Дальнюю часть замка он не видел, так как ее закрывали огромные постройки, состоящие из двух же башен, которые вместе с переходами образовывали внутренний двор. Одна башня имела круглую форму и звалась Честная Вдова. На ее верху располагалась вышка с воронами. Вторая — квадратная, аналогичная по размеру, носила название Старый Болтон. Так же ее называли Великим Чертогом.

Дредфорт стоял в месте, где река поворачивала почти под прямым углом, давая защиту с двух сторон. А еще его опоясывал ров с водой, с перекинутым через него мостом. С другой стороны мост охранял барбакан — Хмурый Лорд. Весь его силуэт — приземистый, буквально вросший в землю, внушал чувство уверенности и спокойствия. Он был сложен из серых камней, которые за века стали еще более темными и суровыми, и обросли лишайником до самой черепичной крыши.