Не беси меня! (СИ) - Николаева Ольга - Страница 11

Анька, которая была главной причиной моего присутствия здесь (уболтала поехать, и ее взять с собой, за компанию и для поддержки морального духа), загадочно двигала бровью и очень демонстративно переводила свой взгляд с меня на Вовку, с Вовки - на Хмелевского, а со спины мажора, которому плевать было на ее взгляды, обратно на меня.

- Вов, а чего это Хмель до Надюхи так докапывается? Когда она успела ему соли на хвост насыпать? - Все-таки, решила расшифровать значение своих загадочных переглядок.

- Натура у него такая, дурацкая. Найдет себе жертву и клепает ее, пока она не сломается. Как только несчастный запросит пощады, так Влад от него и отстает. А Надя у нас не такая. Она сама кому хочешь зубы обломает, правда, Надюш? - Зацепин был явно доволен своей тирадой, мной, собой и, вообще, всем на свете происходящим. Ну, а чего ему? Схватил наши с Анькой баулы, свою спортивную сумку через плечо повесил, и потопал к центральному домику, на котором весьма нелепо красовалась вывеска «ресепшн». Ну, какой, блин, ресепшн может быть на базе, полностью оформленной под русскую деревянную деревню?

А может быть, это просто я придиралась. В конце концов, как еще называть это место, где гостей оформляют и распределяют по домикам и гостиным? Наверное, русский синоним есть, но все мы его уже давно и надежно выкинули из головы…

Настроение, и без того не очень-то радужное, Хмель мне изрядно подпортил. Я и без него-то согласилась на эту поездку через силу и через долгие совместные уговоры Вовы и Малининой. Они разными способами, не мытьем, так катаньем, но уломали меня. Анька, дурында такая, еще и сертификат мне вручила, в качестве запоздалого новогоднего подарка. И не куда-нибудь, а в магазин нижнего белья. Сама же меня туда отвела и помогла сертификат отоварить. Комплект, спору нет, был великолепен, даже я не могла налюбоваться этими изящными белоснежными кружевами и атласом. Да вот только, жег мне кожу постоянным напоминанием, с какой целью я сюда приехала. Будто агнец на заклание.

Одно грело: проживание на базе, скрепя сердце, я оплатила сама. Помня мамины наставления на тему «кто девушку ужинает, тот ее и танцует», решила, что не хочу быть ничем никому обязанной, и что мне просто необходимо моральное право дать заднюю, если что-то не понравится. А то, что Анька будет в соседней комнате, обнадеживало: если что, к ней спать сбегу. Ничего, потеснится на своей односпалке, ничего с ней не сделается.

Оказалось, что совсем не обязательно все запланированные три дня проводить вплотную с приехавшей толпой однокурсников. На базе обнаружился весьма неплохой прокат лыж, ватрушек, даже коньков, на которых я не стояла никогда, но попыталась… Зацепин с Малининой ржали и покатывались, глядя, как я перекатываюсь с задницы на коленки и обратно. Потом сжалились, взяли меня за руки с двух сторон и немного покатали. Прицепом я оказалась весьма исполнительным, и падала вместе со своими паровозами всего пару раз.

Целый день на свежем морозном воздухе, наполненный движением, скрипом снега, красотой заиндевевших берез и покрытых искристыми шапками елей, великолепный закат, наступивший чересчур рано, по моим ощущениям… Все это примирило меня с действительностью, и на совместный вечер, намеченный в общей большой гостиной, я собиралась уже спокойно, и даже с каким-то вдохновением. Благо, что эти сборы подразумевали под собой лишь принять душ, высушить голову, да надеть чистые сухие брюки и свитер. Я даже слегка мазнула тушью по глазам и блеском по губам, чего уже не делала черт знает сколько времени. Ну, да, еще волосы слегка подкрутила: гулять, так гулять!

Зацепин присвистнул восхищенно, когда меня увидел. Хоть наши вещи и были сгружены в одной комнате, я все еще стеснялась, и марафет уходила наводить к Аньке. Под предлогом, что она должна мне помочь… Если едкие смешки и издевательства можно назвать помощью, то да, подруга мне помогла, бесценно. Сама-то она и макияж навела, и прическу сделала, и водолазка ее не столько грела, сколько ненавязчиво открывала все прелести. Прелестей у Малининой, к слову, до фига, чего бы и не показать? Только вот, она мне так и не призналась, ради кого все старания.

- Надя… Тебе очень идет такая прическа! И глаза… Они как-то иначе сейчас светятся… - надо отдать должное Зацепину, комплименты он говорить умеет. Если бы ляпнул что-то, вроде «ты сегодня такая красивая», получил бы моим утюжком для волос по морде. Потому как нельзя такие двусмысленные фразы никогда говорить.

- Спасибо, Вов, пойдем уже… - в отличие от парня, я принимать комплименты не научилась. Сразу стесняться начинаю, теряться, краснеть… Хорошо хоть, не оправдываюсь, что это ему, якобы, все показалось, а так-то, я просто голову вымыла.

Я была зверски голодна после активного отдыха на морозе, еду подавали хорошую и сытную, но напитки наливали чаще, чем удавалось что-нибудь съесть. Удивительно, но вся ватага показалась мне уже не такой и противной (а может быть, это мы все так быстро захмелели), и я довольно смеялась над шутками, даже участвовала в конкурсах дурацких каких-то. Меня совершенно не пугало, что буду выглядеть нелепой и смешной в глазах этих снобов и выпендрежников. Наверное, потому, что они сами дурачились от души, нисколько не заморачиваясь, как выглядят, и что про них потом подумают.

Как мы дошли до игры в «бутылочку», один только бог знает. Бог виноделия, конечно же, ведь трезвыми в нашем возрасте такими вещами никто уже не забавляется.

Бутылочка крутилась, народ хохотал, когда приходилось целоваться девчонкам, парни, отчего-то, парней целовать отказались. Им позволяли перекручивать либо отдавать свой ход следующему. Наверное, особо опытные люди знали, как правильно пользоваться снарядом, потому как горлышко бутылки постоянно показывало на одних и тех же, самых популярных на курсе и в компании девушек, а я почти не попадала «под расстрел». Попав же, легко клевала губами везунчика, потом еще одного, на которого уже мой ход выпадет. Пару раз мы даже пересеклись с Зацепиным. В остальное время я расслабленно наблюдала за происходящим и весело смеялась над особенно смешными комментариями окружающих. Потом о чем-то задумалась, и перестала следить за событиями. Дружное «Ого!» застало меня врасплох, вырвав из раздумий и заставив нахмуриться. Все, отчего-то, смотрела на меня и хитро улыбались.

А, ну, понятно. Бутылочка снова выбрала мою незадачливую персону, а я и не заметила сразу. А нездоровое оживление было связано с тем, что с обратной стороны снаряда на меня пялился Хмелевский. Очень так непонятно пялился. То ли с угрозой, то ли с предупреждением. Как будто я на него накинусь сейчас и съем, вместо поцелуя. И он пытается предостеречь: не надо, мол, подавишься, а не наешься.

Пришлось делать максимально независимый вид, что весьма сложно, когда в тебе несчетное количество алкоголя, и тянуться Хмелю навстречу.

- Ну, кто ж целуется, сидя на коленках? - вот же зануда. Всех устраивало, а этому - все не так. - Вставай, Игнатьева, и иди сюда.

- Вот еще, буду я к тебе бегать. - Встать-то я встала, но ни шагу к нему не сделала.

- Ну, сама виновата. - Влад не стал выделываться, сам ко мне подошел, просто перешагивая через тех, кто не успел посторониться.

Стоя вплотную, он навис надо мной. Оказывается, намного выше Вовки. С тем не приходилось закидывать голову так высоко. Я безропотно закрыла глаза и подставила губы: чтобы быстренько отделаться от этого выпендрежника и спокойно усесться обратно. Все-таки, меня слегка покачивало, и сидячее положение было намного более надежным. А сейчас качнуло прямо к груди Хмеля.

Его губы коснулись моих, легко и почти неощутимо. Я радостно выдохнула и открыла глаза, считая, что долг перед отчизной исполнен.

- Ты что, Игнатьева, мухлевать решила? - Голос Хмелевского был громким, наполненным ядом и насмешкой. - Или просто не умеешь целоваться?