Скудные берега (СИ) - "tapatunya" - Страница 17

Вскоре стало ясно, что мимолетный порыв, который привел Ари в этот дом, прошел. Но молчаливая, бесшумно скользящая по дому, похожая на тень Уна то и дело искала взглядов Ари. Стоило ему поднять в её присутствии глаза, как он сразу окунался в прохладу спокойного моря. По ночам ему начали снится кошмары о том, что он тонет. Ари боялся Уну и ничего не мог с этим поделать, поэтому всячески избегал хозяйку дома и старался не выглядывать из-за ресниц.

А потом наступил день, когда невозмутимый Джо и добродушный капитан Гисли подрались, и всё стало гораздо хуже.

После продолжительных и густых метелей установилась ясная и солнечная погода. Под веселыми лучами зимнего солнца снег стал твердым, как земля, и рыбаки бесстрашно уходили далеко в море, а охотники почти не снимали лыж, принося обильную добычу пушных зверей.

Городок наполнился звонким детским смехом, снежные бабы воинственно топорщились метелками почти у каждого дома, улицы обросли ледяными крепостями и стенами, и редкий прохожий мог пройти мимо, не получив снежком по уху.

По зимнему безделью сыграли несколько свадеб, пышно помянули славно погибших в бою воинов да и заскучали.

Ньялль, молчаливый муж стервы Асы, очень быстро вписался в местное общество. Бывший раб был добродушен, улыбчив и на все руки мастер. Жители это скоро заметили, и теперь Ньялля часто можно было увидеть заходящим в тот или иной дом с ящиком незатейливых инструментов. Поскольку строительство нового жилья взамен сгоревшего по здравому размышлению было отложено до весны, Аса радовалась тому, что муж нашел способ зарабатывать на хлеб, и теперь громко похвалялась им.

Ари по-прежнему учил строение человеческого тела по картинкам, которые Бель рисовала ему. Однажды это учебное пособие выпало из его кармана, и его подобрала глупая Ильва, снова беременная. Она пронеслась с изображением по городку, всем и каждому рассказывая, что Бель творит страшные ритуалы, убивая для этого людей. Поговаривали, что эта истерика закончилась в доме Бъерна, который попросту выставил пустобреху вон.

Несколько раз Ари встречался с Тови. Старший брат по большому секрету поведал о том, что Бъерн отдал Сангррид сомнительные амулеты, и после этого будущая мать сразу успокоилась, её перестали мучить боли, бессонница и ночные страхи отступили, а отеки спали. Даже ребенок в животе стал спокойнее и перестал расти так быстро. Появились слухи о том, что Бергторра объявила Иске невестой, а Бъерн посулил за девчонку хорошие деньги. Несколько дружинников капитана Гисли ходили на смотрины, но Иске так нагрубила им, что была выпорота и неделю лежала в лихорадке.

«Они пытаются избавиться от неё потому, что Иске стала несносна и сварлива, настоящий дьявол в юбке», — пояснил Тови и пожаловался на то, что она без конца грубит его наложнице Хельге, которая к лету должна родить ребенка. «Если будет мальчик, я сделаю её старшей женой», — пообещал сын Бъерна.

Ари не было никакого дела до всех этих новостей, но он все равно слушал, ведь Тови угощал его горячим пивом и сухой рыбой, тогда как в доме безумной Уны со спиртным было негусто: капитан Гисли мигом выпивал всё, что можно было выпить, включая травяные настойки Джо.

Надо сказать, Джо это привело в такую ярость, что из его рта вылилось на капитана целое море непотребных слов, таких, за которые Бъерн таскал сыновей за ухо. Ари выслушал эту речь, совершенно очарованный, а между мужчинами воцарилась холодная вражда, которая в один погожий день и вылилась в непотребную драку до крови.

— Вот уж не ожидал от тебя такой ярости, — удивился Ари, прикладывая к распухшему глазу Джо снег. — Я думал, мужчины, которые отказываются от женщин, все из себя добрые, добрее не бывает.

Бель, заматывающая тряпичными лентами колено Джо, хохотнула.

— Ох, Ари, — сказала она, поблескивая глазами, — мужчины, которые отказались от женщин, самые злобные и есть.

— Но почему? — не понял он. — Ведь им не из-за чего злиться! Загляни в пивную в любой из вечеров — там всегда полным-полно женатых мужчин, которые грустно пьют и жалуются друг другу на своих женушек.

— Потому что мужчины всегда изливают свою злость в женщин, — пояснила Бель, помрачнев. — Они заполняют наше чрево своей яростью и похотью.

Ари вспомнил про то, что Бель несколько раз была замужем, и спросил её, почему у неё нет детей.

— Я еще не настолько сошла с ума, чтобы рожать… — неясно ответила Бель. Это были странные слова: все женщины, которых знал Ари, хотели детей.

— Попроси у Уны еще чистых тряпок, — озабоченно разглядывая Джо, сказала Бель.

— И рука, кажется, сломана, — простонал лекарь.

Ари помотал головой.

— Иди сама, — угрюмо отказался он. Бель посмотрела на него вопросительно, но спорить не стала, поднялась с колен и вышла из комнаты.

Ночью, когда Ари уже почти спал, тихо скрипнула кровать Бель. Она подошла и присела на корточки у головы Ари.

— Ты боишься Уну, да? — прошептала она.

Он хотел натянуть одеяло на голову и отвернуться, но зачем-то ответил честно:

— Да. У неё жадные глаза.

Бель протянула тонкую руку и погладила Ари по волосам. Это было приятно, и он зажмурился, сморщился.

— Отстань!

— Какой кусачий ребенок, — огорченно вздохнула Бель, потрепала Ари еще по волосам и исчезла за своей ширмой, а Ари ощутил слабое чувство потери.

Спустя еще несколько дней капитан Гисли предложил безумной Уне стать его женой. Несмотря на то, что их разговор происходил за закрытыми дверями, эта новость в мгновение ока облетела городок, и люди притихли, с нетерпением ожидая ответа Уны.

В это же время тихо и быстро родила Сангррид. Это произошло так стремительно, что не успели даже послать за знахаркой Стирбъерн, и младенцев приняли Бергторра с Хельгой.

Детей оказалось двое — вот отчего у Сангррид был такой огромный живот. Пухлой и здоровой девочке сразу дали имя — Льот, а вот мальчик, тощий и едва живой, был так плох, что его и нарекать пока никак не стали, сомневаясь в том, что он проживет хотя бы несколько дней.

— Иди к нему, — сказал Джо, который с трудом шевелился после драки.

— Тю! Меня и на порог не пустят, — хмыкнул Ари.

— Вспомни спину Асты… иди.

И Ари пошел. А что было делать?

Подавленный Бъерн пропустил младшего сына в дом без всяких возражений, чем изрядно удивил Ари. Должно быть, отец был очень расстроен тем, что больным оказался именно мальчик.

Сангррид спала, и её кожа была розовой, а дыхание ровным.

Льот лежала в своей колыбельке — упитанная, сильная, крепкая девочка. Хельга тихонько укачивала безымянного мальчика. Как всякая женщина, она моментально привязалась к самому слабому.

— Дай его мне, — попросил Ари, и если эта просьба и изумила домашних, то виду они не подали. Ари взял ребенка с некоторой брезгливостью, он терпеть не мог этих младенцев с их некрепкой шеей и бестолково размахивающимися руками и ногами.

Ребенок был страшненьким; да и вообще, наверное, самым безобразным новорожденным на всём белом свете. От испуга Ари едва не выронил его, но вовремя взял себя в руки и подошел к очагу, чтобы получше разглядеть чудовище.

— Он не берёт грудь, — с тревогой проговорила Хельга.

— Дайте сладкой воды, — раздраженно буркнул Ари.

Младенец умирал, и это было так же точно, как-то, что сейчас на улице зима, а потом будет лето.

Он не болел ничем особенным, у него просто отняли все силы, не осталось почти ничего для того, чтобы жить дальше.

— Дай мне платок, — потребовал Ари.

Возможно, на младенца все уже безнадежно махнули рукой, а возможно, в голосе Ари появились новые, властные интонации человека, который точно знает, что делать, но Хельга вновь послушалась его.

Ари скинул телогрейку и верхний кафтан. Привязал платком ребенка к своей груди так, что их отделяла одна тонкая нательная сорочка. Натянул кафтан снова, повязав его поверх малыша.

— Так мы с ним и будем пока жить, — объявил он вполне хладнокровно. — Давай рожок со сладкой водой… А потом и меня покормите.