Анатомия колдовства (СИ) - Скумбриев Вадим - Страница 55

Затихший после первого удара колокола город оживал. Неизвестность отступила, слухи распространялись быстрей пожара, и если в центре стражники успели застать язычников врасплох, то дальше уже они сами попали под удар: те, кто мог выйти и защищаться с оружием, сделали это. А потом пошли мстить.

На Магнуса нападали дважды. Какой веры они были, он так и не узнал, да и не хотел знать — они не спешили представляться, когда пытались отобрать лошадей. На третий раз им встретился патруль стражников, и колдун уже изготовил плеть Фраата, но усталые и мрачные солдаты совсем не горели желанием сражаться. Они даже не спросили, кто он таков и куда направляется, лишь проводили колдуна взглядами.

А у ворот некромант наткнулся на Проклятую. Или, вернее на Проклятых — и на десяток трупов, одетых, как королевские стражники.

— И снова доброй ночи, если эту ночь можно назвать доброй, — поприветствовал он палача. — Не думал, что здешние рискнут напасть даже на Багровую.

— А, это вы, — женщина окинула его взглядом. — Они пока не рискнули, зато моих кровных родичей убивают как ящериц. С удовольствием то есть.

— И вы решили вывести их из города? — Магнус посмотрел на суетящихся горожан. Все как один были бледны, пепельноволосы, высоки и изящны — разглядеть фигуры под зимней одеждой было непросто, но Магнус знал, что это так. Занимались они тем, что меняли колесо у телеги, заваленной скарбом, и не обращали ни малейшего внимания на мертвецов вокруг.

— Да. Мне не привыкать.

В этом колдун тоже не сомневался ни на мгновение. В этом мире было только одно место, где Проклятые могли чувствовать себя в безопасности — несколько небольших островов на юго-востоке, называвшихся Лазурными. В остальных же странах и городах всегда находились те, кто обвинял бледных людей во всех бедах, а потом и те, кто назначал казнь за эти обвинения. В Святой книге октафидентов было прямо написано, что демоны появились из-за предательства, учинённого Проклятым, и это вспоминали каждый раз, когда случался неурожай или очередное нападение существ из разломов. А иногда и просто по случаю, как сейчас, благо что у Проклятых всегда было что грабить.

— В таком случае наши цели совпадают, я тоже уезжаю отсюда, — сказал Магнус. — Прошу прощения, не представился сразу. Магнус Эриксон, теург.

— Некромант, — добавила Ситилла, нехорошо прищурившись. — Я слышала, вас убили во Фьёрмгарде.

— Об этом, кажется, слышала половина Ранкорна, — усмехнулся колдун. — Но, как видите, я жив. К слову, должен восхититься вашей смелостью — не каждый рискнёт охотиться на химеру в компании всего двоих бойцов и одного теурга, едва закончившего университет.

— Смелость тут ни при чём, — вздохнула Ситилла. — Кто это с вами?

— Норна, её ранили люди короля.

— Надо думать, уже покойные люди короля?

— Возможно, но об этом лучше пусть она расскажет сама.

— Если вы оставите её в седле, шансы услышать этот рассказ не так уж велики, — Проклятая взглянула на Гиту и покачала головой. — У нас есть место на телеге. Если вы согласитесь помочь нашим раненым, можно переложить девушку туда.

— Разумеется.

За эту ночь Магнусу досталось больше пациентов, чем за прошлый год, и он остро понимал, насколько легко забываются лекарские навыки без постоянной практики. Но возможность спокойно вывезти Гиту из города стоила того.

В общем-то, Гита ему была совершенно не нужна, и лишним альтруизмом колдун никогда не страдал. Но ему нравилось состязание со смертью, и как принять в нём участие, если не лечить тяжело раненых? И, конечно, свою лепту вносил Чёрный король и язычники. Если Гарольду нужны норны, так тому и быть.

Впрочем, Магнус уже не был так уверен, что хочет служить хоть кому-то.

***

Эльфгар лежал на заправленной кровати, не удосужившись даже снять камзол, и мрачно смотрел в потолок. Он уже успел горько пожалеть, что не остался дома, во Фьёрмгарде — столица встретила шерифа слишком негостеприимно. Вдобавок продолжились убийства, будто над Эльфгаром тяготело проклятие. Не иначе это постаралась Альма, хоть он никогда и не слышал о такой магии. Но за последние дни ожило достаточно легенд.

Он думал, что гибель немёртвого творения некроманта положит конец всем бедам, но кто мог знать, что это только начало? Колдун оказался жив, и вряд ли так просто забудет попытку его убить. Некроманты Джумара всегда славились мстительностью. И, видимо, не забыл, раз пропал тэн Ульрик.

Эдмунд сказал, что отправлял его проследить за молодым теургом, но вряд ли тот сумел бы вот так просто убить опытного бойца. Если уж на то пошло, вряд ли Йон вообще смог бы заметить его. Но Ульрик пропал, а теурга не спросишь.

Виноват ли в этом некромант? Может, и да, но зачем ему это? Ведь тогда Магнусу пришлось бы самому следить за Йоном и улучить момент, чтобы убрать шедшего за ним тэна, да ещё и сделать это так, чтобы никто ничего не заметил. Уж на что Эльфгар знал, насколько опасен колдун, но это уж слишком натянуто.

Мысли вдруг смешались, и шериф понял, что в дверь стучат. И не вежливым аккуратным постукиванием слуги, нет, в неё барабанили кулаком.

Тяжело вздохнув, он поднялся и уверенным движением выхватил нож. Вряд ли сейчас придётся им воспользоваться, но пренебрегать осторожностью, когда к тебе ломятся посреди ночи, особенно такой ночи — нет, таким дураком Эльфгар не был.

Задвижка недовольно звякнула, отъезжая в сторону, и он приготовился защищаться. Но на пороге стоял Кенельм, и шпага его лежала в ножнах. Зато лицо сразу не понравилось шерифу — хускэрл кусал губы, а в глазах его таилась тревога.

— Господин Фьёрм, — сказал он. — Прошу прощения, но это важно. Только что нашли трупы вашего священника и тэна.

— Что? — изумлённо выдохнул Эльфгар. Он бы поверил в гибель кого угодно, но чтобы убийца добрался до этого аспида? Да ещё и в королевском замке?

— Его зарезали и выбросили из окна комнаты.

Нет, это не почерк Магнуса. Да и глупо думать, что колдун рискнул пробраться в цитадель. Кем бы он ни был, но даже величайший маг не штурмует крепости в одиночку.

— Идём, — сказал Эльфгар.

***

Казалось, Йон едва положил голову на подушку, а его уже разбудили. Разбудила Хильда — пришёл давешний знакомый, Кенельм, с известием, которое не стало для теурга новостью. Впрочем, он надеялся, что ему хотя бы дадут поспать до утра.

Город изменился, пока он спал. Изменились звуки — если прежде в ночном воздухе можно было услышать крики людей, то теперь их то и дело разрывали грохочущие раскаты аркебуз. Изменилась и сама ночь — темнота отступила, сменившись угрюмыми сумерками, только вместо бледного рассвета город полыхал красным заревом. Время от времени что-то ухало со странным жутковатым треском, совсем непохоже на то, как обычно взрываются начиненные порохом бомбы. Это работала магия кого-то из норн.

Тела перенесли в северную башню цитадели, служившую лабораторией и время от времени мертвецкой. Здесь уже стоял мрачный как туча Эльфгар, впившийся взглядом в мёртвое лицо Эдмунда, был и король.

— А, мэтр, — сказал он, взглянув на Йона. — Вы как раз вовремя.

— Да, я вижу, — вздохнул теург. — Что случилось?

— Ничего особенного, просто убийство в королевском замке, — скривился Тостиг. — Убийство, язви его Харс, в моём собственном доме, да ещё и моего гостя! Вот что случилось!

— Я говорил про детали произошедшего, — Йон постарался ответить как можно более спокойно, памятуя, с кем говорит. — Чем больше мы узнаем, тем быстрее сможем найти убийцу.

Давно ли ты так нагло врал в лицо людям королевской крови, спросил он себя. Да хоть кому бы то ни было. За всё это время с приезда во Фьёрмгард Йон солгал больше, чем за прежний год. И, в конце концов, одно дело — носить медальон в виде восьмиконечной звезды и ходить на молитвы, которые половина прочих студентов считала пустой тратой времени, и совсем другое — прямо говорить неправду, да ещё и сохранять каменное лицо. Что очень трудно, когда кровь бежит по жилам всё быстрее — Йон прекрасно знал, что его ожидает, если обман раскроется.