Ветеран войны - Дик Филип Киндред - Страница 4

• Предыдущая
• 4/13
• Следующая

— Вас приняли в госпиталь как ветерана войны. Все расходы по вашему лечению несет Директорат.

— Ну и что? — ощетинился Ангер. — Уж хотя бы это я заслужил, верно?

Привстав со стула, он ткнул в сторону Паттерсона корявым пальцем.

— Я в армии с шестнадцати лет. Всю свою жизнь я сражался за Землю. И сейчас был бы в армии, не уделай они меня почти насмерть во время этого подлого налета. — Он машинально провел рукой по своему страшному шраму. — Вот вы, смотрю, никогда, вроде, не служили. Странно, что вообще были такие места, где можно отсидеться. Никогда не думал. Ивлин Каттер и Паттерсон переглянулись.

— Сколько вам лет? — неожиданно спросила Ивлин.

— А что, разве в ваших бумажках не написано? — возмущенно прохрипел Ангер. — Восемьдесят девять.

— Год рождения?

— Посмотрите документы: две тысячи сто пятьдесят четвертый! Вы что, считать не умеете?

Паттерсон что-то отметил на одном из листков фольги. — А в каких частях вы служили?

Ангер окончательно вышел из себя.

— Б-третья, если только вы о такой когда-нибудь слышали. Глядя как тут у вас поставлено дело, я и сам начинаю уже сомневаться, а не приснилась ли мне эта война?

— Б-третья, — повторил Паттерсон. — И ваш стаж?

— Пятьдесят лет. А потом вышел в отставку. Я имею в виду — в первый раз. Мне было тогда шестьдесят шесть. Обычный возраст. Получил пенсию и клочок земли.

— И вас снова призвали?

— Ну конечно! Вы что, забыли, как Б-третья вернулась в строй, вся старая гвардия. Мы почти сумели их остановить тогда в последний раз. Вы в это время еще, наверное, пешком под стол ходили, но уж в учебниках-то об этом написано!

Сунув руку в карман, Ангер вытащил свой Хрустальный Диск первого класса и со стуком опустил его на стол.

— Его получили все, кто остался в живых. Все десять. Из тридцати тысяч.

Дрожащими непослушными пальцами он подцепил медаль и зажал ее в ладони.

— Меня тяжело ранило. Видите, какое у меня лицо? Обожгло, когда взорвался крейсер Натана Уэста. А потом два года провалялся в лазарете. Это было, когда они прорвали оборону Земли.

Жалкие старческие руки сжались в кулаки.

— Мы сидели и смотрели, как они превращают Землю в дымящуюся пустыню. Не осталось ничего — только пепел и шлак, миля за милей -одна смерть. Ни городов, ни деревень. Мы сидели и смотрели, а мимо неслись их снаряды с углеродными головками. Ну а потом, покончив с Землей, они взялись за нас, уцепившихся за Луну. С нами было покончено еще быстрее.

Ивлин Каттер попыталась что-то сказать, но не смогла. Лицо Паттерсона стало белым, как мел.

— Продолжайте, — выдавил он с трудом. — Я слушаю.

— Мы держали оборону близ кратера Коперника, а они долбили нас углеродными снарядами. И так пять лет! А потом им это надоело, и они высадили десант. Все, кто остался жив, ушли на скоростных ударных катерах. Мы создали пиратские базы в области внешних планет.

Ангер неуютно поерзал на стуле.

— Все это вам должно быть известно. Поражение, конец. Зачем вы меня расспрашиваете? Я строил 3-4-9-5, лучшую из наших баз. Между Ураном и Нептуном. А потом снова вышел в отставку. Но пришли эти грязные утколапые и лениво, не спеша, разнесли ее в клочья. Пятьдесят тысяч человек. Мужчины, женщины, дети. Вся наша колония!

— А вы спаслись? — прошептала Ивлин Каттер.

— А что, разве не видно? Я был в патруле… Расшиб один из кораблей этих утколапых. Влепил заряд и смотрел, как они дохнут. Затем перелетел на 3-6-7-7 и пробыл там несколько лет. Пока и ее не атаковали. Это было в начале нынешнего месяца. Я дрался до последнего, поверьте!

Рот старика мучительно скривился, мелькнули желтые, грязные зубы.

— Тут уж бежать было некуда. Во всяком случае, я таких мест не знал.

Он обвел роскошный кабинет взглядом единственного, налитого кровью глаза.

— Не думал, что такое еще существует. Вы, ребята, здорово оборудовали свою базу. Все почти в точности как было на Земле. Ну, малость ярковато и суеты много; раньше было спокойнее.

Некоторое время все молчали.

— Значит, вы попали сюда после того, как… как эта колония была уничтожена? — хрипло спросил Паттерсон.

— Ну да, — устало пожал плечами Ангер. — Последнее, что я помню: треск купола, свист уходящего воздуха… И вдруг — лежу здесь, на улице, и кто-то помогает мне встать… Ну поболтался я здесь, пока меня не доставили в больницу.

Паттерсон с шумом выпустил из легких воздух.

— Понятно, — его пальцы бесцельно перекладывали истрепанные, грязные документы. — Ну что ж, ваш рассказ вполне объясняет недоразумение.

— А разве всего этого нет в бумагах? Чего-нибудь не хватает?

— Все ваши документы на месте. Когда вас доставили, пенал висел на запястье.

— Само собой. — Цыплячья грудь Ангера надулась от гордости. — Этому меня научили еще в шестнадцать лет. Даже если ты погиб, трубка должна быть при тебе. Это как бы твое второе "я".

— Документы в порядке, — глухим голосом повторил Паттерсон. — Вы можете вернуться в палату. Или в парк. Куда хотите. — Он сделал знак, и робот бесстрастно проводил старика в коридор.

Как только дверь закрылась, Ивлин Каттер начала ругаться — медленно, монотонно и грубо.

— Боже милосердный, в какое дерьмо мы влипли? Схватив интервид, Паттерсон набрал шифр коммутатора.

— Свяжите меня с Генеральным Штабом. И сейчас же, — бросил он оператору.

— С Луной, сэр?

— Да, — резко кивнул головой Паттерсон. — С Главной лунной базой.

На стене кабинета, вдоль которой, словно зверь в клетке, вышагивала стройная, подтянутая Ивлин Каттер, висел календарь с датой: четвертое августа две тысячи сто шестьдесят девятого года.

Если Дэвид Ангер родился в две тысячи сто пятьдесят четвертом, ему сейчас пятнадцать. А он действительно родился в две тысячи сто пятьдесят четвертом. Так значилось в этих истрепанных, пожелтевших, насквозь пропитанных потом документах. Эти документы он пронес через войну… которая еще не началась.

— Он действительно ветеран, — сказал Паттерсон В-Стивенсу, — ветеран войны, которая по его информации, начнется через месяц. Чего уж удивляться, что компьютеры выкинули его заявление.

— Схватка между Землей и двумя колонизованными планетами? — В-Стивенс нервно облизал темно-зеленые губы. — И Земля ее проиграет?

— Ангер прошел всю войну. Он видел ее от начала до конца — полного уничтожения Земли.

Подойдя к окну, Паттерсон пустыми, отсутствующими глазами посмотрел наружу.

— Земля проиграла войну, и земная раса перестала существовать.

Из окна кабинета В-Стивенса открывался прекрасный вид. Паттерсон смотрел на город. Миля за милей зданий — белых, сверкающих в косых лучах заходящего солнца. Одиннадцать миллионов людей. Огромный центр торговли и промышленности, ось, вокруг которой вращается вся система. А дальше, за горизонтом, вся планета с ее городами, фермами и дорогами. Три миллиарда мужчин и женщин. Здоровая, процветающая планета, мир, из которого вышли предки этих мутантов, самоуверенных поселенцев Венеры и Марса. Бессчетные грузовые корабли, снующие между Землей и ее колониями, нагруженные рудами, сырьем, товарами. А экспедиционные корабли исследуют тем временем окрестности внешних планет, объявляют собственностью Директории все новые и новые источники сырья.

— Он видел, как все это стало радиоактивной пылью, — не оборачиваясь, сказал Паттерсон. — Он наблюдал последний штурм, который прорвал оборону Земли. Потом они уничтожили Лунную базу.

— Так вы говорите, военные уже летят с Луны к нам в гости?

— Я рассказал достаточно, чтобы они задергались. Обычно эту публику не так-то легко расшевелить.

— Хотелось бы посмотреть на вашего Ангера, — задумчиво сказал В-Стивенс. — Нельзя ли как-нибудь…

— А вы его уже видели. Ведь как раз вы его и оживили, помните? Когда его подобрали и притащили к нам в больницу,

— О-о, — вскинул голову В-Стивенс, — этот замызганный старик? — В темных глазах венерианца вспыхнуло удивление. — Так значит, это и есть Ангер… ветеран войны, в которой мы будем воевать друг с другом.

• Предыдущая
• 4/13
• Следующая