Невинная для Лютого. Искупление (СИ) - Билык Диана - Страница 31

— Вы священник? — я подался к нему на последних ниточках сил, что держали сознание в реальности. Тело скручивало острой болью, и глубже всего была боль, которую никак не погасить.

— Отец Василий, — кивнул он.

— Исповедуйте меня, — я сжал пальцами ткань рясы, потянул слабо на себя. Сильнее не мог. Секунду подержал и рухнул на пол, утаскивая за собой и старика, но он устоял на ногах, придержал мою голову и всмотрелся в глаза. — Прошу, — зашевелил я губами. Чернота душила, вилась вокруг, налетала и снова отступала, а я боялся, что не успею. — Отпустите грехи, Отче.

— Ты, что ль, помирать собрался?

Я проснулась утром от странного ощущения. Ноги крутило, дочка беспокойно шевелилась. Неужели погода меняется? Посмотрела на окно, которое не пылало от привычных в последние дни лучей утреннего солнца, и вздохнула. Сотовый подсказал, что я спала дольше обычного. Странно, Ира не принесла какао в постель. Может, тоже давлением придавило?

Я сползла с постели и, держась за стену, направилась в ванную. Контрастный душ смоет липкую сонливость и придаст бодрости. После, намазывая ноги антиварикозным кремом, беспокойно поглядывала на дверь. Как-то тихо… Будто всё смолкло перед бурей. И где мой какао?!

Не выдержав, надела привычные брюки для беременных и пушистую тунику ручной вязки, которую подарила Мария, и вышла в коридор. Снизу раздавались приглушённые голоса, и я спустилась по лестнице, но прислуги не увидела. Отец разговаривал о чём-то с Славой, и я уловила слова «Дар» и «хромой». Подошла и спросила у конюха:

— Проблемы? Может, пригласить ветеринара?

— Не нужно, — отвёл тот взгляд.

Папа смотрел на меня в ожидании, но я намеренно проигнорировала его и, пожав плечами, направилась в кухню. Тут Ирины тоже не было, привычный по утрам запах какао отсутствовал. Я пробежалась взглядом по чистым столам и нахмурилась. Но спрашивать о прислуге отца не стала. Если он отправил женщину в город с поручением — подожду. Нет. Сделаю какао сама. Себе и сыну.

Стоило подумать о Саше, как беспокойство по поводу странного утра отступило. Я сварила напиток и отнесла одну чашку в детскую. Постучав, поставила какао на столик и, поцеловав сонного ребёнка, спустилась обратно.

Включив телевизор, забралась с ногами на диван. Слушая новости, пригубила ароматный напиток и подумала о том, что нужно после офиса заехать в магазин, купить любимые зефирки Сашки. Себе я их тоже стала добавлять — казалось, дочке они тоже нравятся.

Цыкнув, вспомнила, что сегодня пора заехать в клинику и сдать плановые анализы. Вздохнув, отставила чашку и с кряхтением выбралась из мягких объятий дивана, чтобы направиться в ванную комнату, где стояла батарея из баночек для мочи, как услышала голос диктора:

— Мы получили подробности по утреннему происшествию. Авария, в которой погибли три человека, произошла из-за активации взрывчатого вещества. Идёт следствие, но уже известно, что из-за нападения отменено заседание суда по нашумевшему делу Чехова. Официального заявления от властей пока не поступало…

Диктор что-то говорил, но я уже не понимала ни слова. Стоило услышать фамилию Чеха, как мир покачнулся, а перед глазами потемнело. Авария? Трое погибших?!

Едва дыша, я добралась до столика, на котором оставила сотовый и, вцепившись в телефон, без сил опустилась на пол. Сидя, набрала дрожащими пальцами Звонарёва.

— Стас… — Голос не слушался, прерывался, к горлу уже подступали рыдания. — Что с ним? Да говори же!

Конечно, адвокат Лёши должен знать об аварии и отмене суда. И, если среди погибших действительно был Береговой, то… Додумать я не смогла. Вцепившись обеими руками в трубку, зажмурилась. По щекам скользнули слёзы. Нет, он не мог погибнуть. Только не Лютый!

— Пока ничего не известно, — коротко отчитался Звонарёв. — Но мои люди уже на месте. Я сообщу, как узнаю точно…

— Стас! — крикнула я и шепнула: — Говори.

— Лина, — вздохнул тот и быстро сообщил: — Скорее всего Лёшка был в той машине, потому что перед выездом в суд автозак сломался, и Берегового повезли на другом транспорте. Лина, постарайтесь не паниковать, ещё ничего неизвестно. Как только…

— Я поняла.

Отключилась и минуту смотрела в стену. Ещё ничего не известно. Так всегда говорят. Мол, пока нет трупа, человек считается живым. Но как можно надеяться на это, зная Чеха? Береговой пошёл против монстра! Он дал показания, которые могли обеспечить оборотня в погонах вечным заточением. Впрочем, о какой вечности речь, когда сажают полицейского? Тюрьма для Чехова — означала казнь. Чего удивляться, что этот отморозок изо всех сил пытался выжить?

Выронив телефон, я прижала ладони к мокрому лицу и всхлипнула.

— Лина? — с лестницы спускался отец. — Что с тобой? Тебе плохо?

— Что со мной? — рыдая, зло выкрикнула я. — Ненавижу тебя, понятно?! Всё из-за тебя! Он погиб из-за тебя!

Захлёбываясь слезами, я упёрлась ладонями в пол.

— Мама? — ко мне подбежал Сашка. Растрёпанный, в пижамке, он крепко обнял меня: — Мама, не плачь! Мама, мамочка…

— Лина, что произошло? — подступил отец.

Дверь распахнулась, и в дом ворвались люди. Вскрикнув от ужаса, я прижала к себе Сашку, но, узнав людей Макса, с трудом перевела дыхание. Ко мне приблизился Дэми и отрывисто проговорил:

— Уходим прямо сейчас. Быстро, поднимайтесь!

Помог мне встать и пояснил взволнованному отцу:

— Чехов сбежал. У нас есть информация, что он намерен вас… «наказать за непослушание».

У меня спина похолодела от ужаса. Прижав к себе Сашку, я коротко кивнула:

— Что делать?

Дэми кивнул одному из своих людей.

— Отведи Кирсанова в машину и выезжайте. — Снова посмотрел на меня: — Вещи собирать некогда, лишь самое необходимое. Лекарства, например. Я помогу.

Он подхватил Сашу на руки и, придерживая меня под локоть, помог быстро забраться по лестнице. В детской я быстро побросала лекарства в рюкзак сына, пока Дима помог мальчику одеться. Когда мы спустились, раздался звонок. Дэми поднял мой телефон, и я разочарованно посмотрела на экран. Не Звонарёв. Но ответила конюху.

— Конюшня горит! — торопливо сообщил Слава. — Это точно поджёг. Полицию и пожарных я вызвал, но нужна помощь…

В трубке раздался короткий грохот, треск, и всё стихло.

— Слава! — позвала я и тише: — Слав…

Отключившись, я уронила кулак и с отчаянием посмотрела на Дэми. Тот всё понял без слов и тут же подхватил Сашку на руки:

— В машину!

Меня с двух сторон прикрывали помощники телохранителя, Дэми шёл впереди, а я с ужасом осматривалась в нашем дворе. Лужи на месте построенной Лёшей крепости, тучи над головой, пронизывающий до костей ветер. Я сильнее запахнулась в объёмное пальто и в волнении оглянулась на дом.

Мария вчера уехала к мужу, сегодня они должны были вернуться вдвоём. Надо позвонить, предупредить…

Меня практически всунули в салон автомобиля, следом забрался Сашка. Сын прижался ко мне и, тяжело дыша, спрятал лицо на груди. Я тревожно прислушивалась к хрипу и заранее достала ингалятор.

— Сашенька, всё будет хорошо, — без особой уверенности пообещала я.

Сын кивнул, но на меня не посмотрел.

Когда в машину сели еще охранники, один впереди, один рядом с нами, Дэми вжал педаль газа в пол, и машина рванула через распахнутые ворота к трассе.

Отец уже где-то впереди, в безопасности. Надо спрятаться, скрыться от жестокого Чеха, которому надоело играть нашими жизнями, и он решил избавиться от марионеток, которые посмели укусить того, кто дёргает за ниточки.

Суд, тюрьма, показания Берегового — этого уже было достаточно, чтобы убить нас всех. Но я была уверена, что меня Чех желает убить не поэтому, а чтобы не допустить союза с Носовым. Больной ублюдок наверняка в курсе, что Григорий ежедневно посылает мне цветы и подарки, и ему всё равно, что я вовсе не собираюсь отвечать согласием.