Дань для Хана (СИ) - Ермакова Александра Сергеевна "ermas" - Страница 2

Я никогда не стыдилась своей семьи. Принимала как должное и настаивалась на непростую, возможно страшную судьбу. Во мне больше сорванца, пацана и задиры, а вот сестра росла женственной, воздушной и нежной.

Наверное, поэтому я и была любимицей отца.

Регина — принцесса, которую баловал и ни в чём не отказывал, а я была его сердцем и душой.

Я об этом знала. Знала и Регина.

Она не ревновала… никогда. В ней не было этой завистливой черты. Она всегда была лишена злобы и ненависти. Сестра для нашего мира — как не от мира сего. Добрая, спокойная… аморфная какая-то. И сдачу никогда не могла дать. А вот я могла! И давала. А ещё я умела ждать, терпеть, мстить.

— С этой особенно глаз не сводить, — услышала повелительный голос Хана, а следом хлопнула дверца машины. Приказ прозвучал ровно, по почему-то каждое слово вколачивалось в моё сознание, будто гвоздь в стену.

Что ж… не сводите с меня глаз! И это правильно!

Потому что я улучу возможность и отомщу за моего отца! За унижение, которое Хан ему нанёс.

Меня привезли за город. Двухэтажный кирпичный дом с пристройкой под гараж. Ограждён высокими стенами, венчанными колючей спиралевидной проволокой, если правильно поняла, под напряжением. При желании можно попробовать найти рубильник и отключить, а вот сторожевые собаки, бегающие по территории, могли стать крупной неприятностью.

Усыпить? Отравить… Потому что на “познакомиться и втереться в доверие” времени просто нет. Но и медикаментов у меня нет!

Больше рассмотреть ничего не спела — меня толчками в спину впихали в дом. Внутри было чуть богаче, чем снаружи. Дорогая мебель, камин, столовая\кухня, пару дверей в кабинет и уборную первого этажа. Под лестницей на второй этаж кладовка…

Просторно, но темно. Все окна занавешены тяжёлыми шторами.

— Что стоишь? Дуй наверх, — меня дальше отправили на второй этаж по лестнице.

Хан самолично проводил. За плечо дёрнул\остановил, когда по узкому коридору дальше идти собиралась, а он стопорнул возле одной из первых дверей.

Открыл и, не церемонясь, меня туда чуть ли не пинком послал:

— Твоё жилище… На неделю, — шлёпнул ладонью по включателю. — Молись, чтобы меньше, и твой отец решил вопрос быстрее.

— Да пошёл ты, — буркнула, упав на постель и уставившись в светлый потолок, по которому упорядоченно разбросаны круглые лампочки.

— У тебя длинный язык, — процедил Хан.

Это мой конёк! Я знала “как” и умело играла на нервах. Других…

Отец часто меня одёргивал, но я это делала не на зло, и не потому что этим жила. Просто, плохими эмоциями проще человека вывести из себя, и тогда он показывался во всей истинной красоте.

Так что да, игру на нервах я изучила на «отлично»!

— Очень длинный, — на локтях приподнялась и чуть раздвинула ноги, — наглым взглядом опустилась с лица бандита до его паха, — и очень-очень умелый… — ещё и облизнула губы, провоцируя и следя за реакцией Хана.

Позлить монстра — может и не умная идея, но она мне могла дать ответ, чего ждать от этого подонка. Я правда хотела увидеть его настоящее лицо, потому что слышала о нём предостаточно, как и созерцала последствия его разборок, мести.

Правда показательный спектакль насилия над мачехой, валяющейся бревном, на меня особо не произвёл впечатления. Марго — шалава ещё та. И это не уничижающе — как есть! Обычная девка по вызову, которой подфартило в нужное время попасть отцу на глаза. Я это знала давно, но отец её не выгонял, хотя ни разу не видела, и не слышала, чтобы у них было что-то близкое и интимное… Но Марго считалась его женщиной, не мне судить достойна она его или нет. Главное он не навязывал мне любовь и уважение к этой персоне, а остальное…

Так что ни тепла, ни уважения к ней не испытывала, поэтому и насилие над ней для меня не стало чем-то чудовищным. Да и не били её! Не держали и не драли, как шалаву на расправе. Она су*й безропотной лежала, а её тупо трахали. Не захотела бы — побрыкалась, а так… что готова была принять — то и приняла!

Может это жестоко, но в мире, в котором мы жили — это не было чем-то из ряда вон выходящим. Парней убивали каждый день. Разборки были постоянно. А за красивую жизнь, к которой Маргарита привыкла, — драгоценности, наряды, поездки по миру, машины, спа-центры, — рано или поздно нужно платить.

Её оплата телом. И не только её… любая женщина и девочка к этому должна быть готова. Так издревле повелось: мужики — воюют, бабы — оказываются под сильными, берущими их в пылу войны. Не со зла, не от ненависти, а просто спустить пар…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Это было в порядке вещей.

Так что сочувствия Марго не вызывала.

Но она была ещё та шлюха, а я в отличие от неё — девственница. Хотя это ни в коей мере не уменьшало моих познаний в обольщении и провокации… Да, провоцировать ребят на эмоции — любимое моё занятие. До этого времени моими жертвами были только парни. Мужчин, особенно такого, плана как Хан, не встречалось!

И это чуть тормозило, ведь парни — сыкуны. Если член и стоял, меня поиметь боялись. Знали, кто мой отец и что он с ними сделает, осмелься они на такой поступок. А вот Хан… Извращенец ещё тот, по крайней мере, по слухам, которые о нём ходят. Но слышать — одно, а столкнуться и узнать, так ли на самом деле — другое. Так что мне хотелось узнать, есть ли у него тараканы, но испытать их на себе — я бы не рискнула.

— Тебя явно не воспитывали должном образом, — не сводил с меня чёрных глаз Хан. Он меня пугал, настораживал… ребята просты в своих желаниях и стремлениях, а этот был пока для меня закрыт.

Не бросился насиловать — значит, умел себя контролировать. Это и хорошо, — вывести его на бурю, крайне сложно, — и плохо, — стало быть, и просчитать тяжело.

— Хочешь это исправить? — я нагло усмехнулась и лениво повернулась к нему задницей. Приподнялась на карачки и чуть повела бёдрами: — Так лучше? — Думаю, это было эффектно, ведь меня заловили в ночном костюмчике: топик и коротенькие шортики. Интересно, он оценил? Господи, всё бы отдала, чтобы увидеть его лицо на мою вульгарщину.

Чёрт, нет ни одного зеркала или стеклянной поверхности…

Повисшая тишина ударила по нервам. Даже в душе похолодело, сердце удары пропускало. Впервые мне было реально страшно, что я доигралась, и он меня отымеет. И так же впервые в жизни ощутила, что меня это… возбуждает.

Вот такое положение! Такая наглость! И это щекочущее нервы ожидание МУЖЧИНЫ — не парня, а властного мужчины за моей спиной.

Если бы он меня трахнул — я бы знала, что, бл* такая, это заслужила, но я шла ва-банк, чтобы окончательно убедиться, что у этого мужика стальные нервы.

— Думаю, парни не ту шалаву трахнули, — раздалось ровное за спиной, окатив меня сначала холодом, а потом жаром. — Ничего, через неделю исправим недоразумение.

Сердце припадочно ёкнуло аккурат с грубым ударом захлопывающейся двери. А когда в скважине щёлкнул замок, я вздрогнула.

Запер!

Гад!

Улыбка, застывшая на губах, тотчас сошла. Я только сейчас осознала, как от неё болело лицо. Удушливо хватануло воздуха, справляясь с нервами, а они у меня расшалились не на шутку, ведь я никогда не была настолько наглой! Это граничило с самоубийством.

Сглотнула пересохшим горлом и быстро с постели спрыгнула.

Метнулась к окну. Занавеску дёрнула и обомлела. Нет окна!

Сердце загрохотала неистовей.

Заколочено полностью!

— Су*и! — процедила сквозь зубы, и ладонью ударила по стене возле оконной рамы. Секунду думала, как быть и конечно принялась метаться по комнате, выискивая, чтобы смогла использовать для побега…



POV Хан

Вернувшись домой, спать не лёг — хотя до этого день был на ногах, потом был Адский вечер с подрывом, сломавший моё убеждение, что людские смерти меня уже не волновали, и не менее кровавая и буйная ночь.