Каинова печать (СИ) - Тихомирова Елена Владимировна - Страница 1

Вот так бывает, что ты смотришь на календарь, листаешь его страницы в поисках интересных дат и предстоящих событий, но думаешь только о прошлом. Твою голову заполняют вещи, которые никогда уже не исправить. С ними можно только жить или… вычеркнуть из своей памяти так, что даже на смертном одре признаться мысли не возникнет. Даже если кто-то когда-то и напомнит о них, то ты округлишь глаза и удивишься, что это была не чья-то, а твоя жизнь. Да-да, почему-то именно твоя!

Как же легко стереть воспоминания! Особенно, если на момент свершения они кажутся болезненно незабываемыми.

С такими проще всего. Они истончаются медленно, но неотвратимо. Мы настолько уверяемся, что чего-то в нашей судьбе никогда не существовало, что не верим, когда сталкиваемся с правдой лицом к лицу.

А что тогда?

На это каждый даст себе свой ответ.

Ведь некоторые и вовсе не умеют забывать. Им суждено навеки хранить в себе любые, даже незначительные нюансы. Они ярко помнят самые разные мгновения, имея для этого одну единственную цель — с толком использовать сохранённый опыт. Всё, что нам суждено пережить, действительно делает нас мудрее. И если жизненный путь предвещает быть долгим настолько, чтобы тянуться из тысячелетия в тысячелетие, то опыта становится достаточно, чтобы обладать логически обоснованным предвидением.

Жизнь — вереница решений.

Выбор — избрание вероятностей.

Судьба — исход предпочтений.

Обычно демонессы не нуждались в наблюдателях во время такого естественного процесса как роды. Они проходили быстро, вмешательство становилось необходимо не так уж и часто. Графиня Ада, несмотря на свою молодость, уж точно смогла бы справиться самостоятельно. А потому она и посмотрела с недовольством на супруга, пожелавшего всенепременно присутствовать при рождении ребёнка. Его высочайшее всевластие Ши’Алуэл, один из великих герцогов, не считал необходимым учитывать мнение жены в вопросах, несущих даже скромный риск для её жизни. Он бдительно продолжал стоять на том же самом месте, на котором остановился, едва переступил порог комнаты. Оценивающий взор всех трёх его голов периодически перемещался с лица демонессы на пол, покрытый пятнами крови.

Это злило.

Не сказать, чтобы её организм ослаб из-за такой крошечной потери жизненно важной материи, но роженице доводилось чувствовать собственную слабость, которую было никак не скрыть. И оттого к злости прибавилась и крайняя раздражительность.

— Выглядит мерзко, — с искренним презрением вымолвил Ши’Алуэл, наблюдая за ещё плохо скоординированными копошениями конечностей только что родившегося младенца.

Наверное, если бы он не испытывал такого отвращения, то раздавил ребёнка ногой. Однако ему было противно даже смотреть на существо, едва пришедшее в этот мир, не то, что прикасаться к нему. Демонесса же ничего не ответила. В конце концов, отчасти она была согласна с мужем. Отчасти, молчания требовала и взыгравшая гордость — несмотря на убогость это был её сын. Поэтому она всё-таки протянула руки к лежащему на камне новорождённому, справилась с пуповиной и прикрыла крошечного демонёнка пелёнкой, прежде чем прижала к себе. Ещё затянутые мутноватой дымкой глаза воззрились на неё. И было в них нечто…

— Убейте его сразу.

— С чего бы это? — она намеренно приподняла бровь, словно испытала удивление от требования.

— Он нам не нужен.

Муж сказал «нам», хотя такой ребёнок был не нужен прежде всего ей самой. Дитя не только искривляло карту рода, но и нуждалось в заботе, которую ей вовсе не хотелось проявлять. Его воспитание требовало времени и сил. А каким бы стал итог стараний? Ещё один низший демон. И даже, возможно, достаточно честолюбивый, чтобы в будущем принести проблемы. Ши’Алуэл озвучил неоспоримую истину, на которую ей хотелось огрызаться только ради удовлетворения собственной прихоти. Она неистово злилась. Никаких иных причин спорить не было.

Нет, будь отцом этого младенца хоть кто-то из Высших, то на него можно было бы строить планы. Даже самый скромный титул открывал перед своим обладателем многие дороги, которые в будущем могли принести роду существенную выгоду. Но такие плоды оказывались недостижимыми для этого отпрыска. Пусть его мать являлась графиней, но отец — самый обычный демон. Да ещё и изгой из собственного клана. А так как титул вне брака всегда наследуется по низшему, то, значит, младенцу не достанется ничего. Подобные ему рождались тысячами ежедневно. Он обуза. И не более того.

Между тем маленькие пальчики потянулись к ней. Ротик едва приоткрылся, желая впервые попробовать пищу. И пусть в её груди пока ещё не было молока, там находилось предостаточно не менее питательного молозива.

Ши’Алуэл привычно сцепил руки за спиной и окинул неотрывно глядящую на младенца супругу ледяным взором. Она знала, что такая поза выражает его глубокое недовольство. Муж был крайне расстроен. Причём, не столько её изменой, сколько тем, что подобное произошло до рождения их собственного первенца. Этот демон, признанный в Аду великолепным генетиком, рассчитывал на получение, как он выражался, «чистого потомства». Однако произошедшее уже нельзя было исправить. В настоящем имелись лишь возможность и потребность устранить «бракованный материал». Так что муж напрямик потребовал снова:

— Убейте его. Или вам так необходимы разъяснения, моя дорогая?

— Я молчу не по этой причине. Вы принимаете обычное нежелание выслушивать вас за нечто несусветное, — фыркнула демонесса с возмущением.

— То, как вы себя ведёте, говорит о стойком намерении оставить жизнь этой мерзости.

— Это моё право.

— Несомненно! — произнёс Ши’Алуэл с интонацией, показывающей, что он-то, слава вселенной, никак не связан с подобным отбросом. — Пусть смерть от вашей руки была бы милосерднее, но это исключительно ваше и только ваше право передать отро… хм, дитя в руки отца.

Юная графиня и сама прекрасно осознавала, что убить вернее и проще, но ей было до омерзения противно прямое настойчивое указание на то. Это выводило её из себя! Сказанное провоцировало последовать спонтанному желанию начать действовать вопреки разумным словам мужа (и тем основательно разозлить его!). Однако, прежде чем произнести категоричный отказ, она благоразумно напомнила себе о других последствиях. Живой младенец являлся времязатратной обузой, а долг воспитания всегда первоочерёдно возлагался именно на мать.

Нет, конечно, с одной стороны, ей ничего не стоило отказаться от этой удручающей обязанности. Подобное являлось бы более чем приемлемым для ситуации сродни этой, когда ребёнок потомок Высшей и низшего. Отпрыск поступил бы в распоряжение отца и его клана до своего взросления. Любой Кхал с удовольствием принял бы такое дитя, рассчитывая укрепить семейную карту и влить в кровь большую силу. Это был выход. Точнее, это могло бы стать выходом, если бы демонесса определённо точно не знала, что Дхаргон не только является изгнанником, но и вот-вот закончит своё бренное существование под бдительным контролем её мстительного мужа. Вставать же на пути столь великого герцога Ада по собственной воле вряд ли бы кто-либо пожелал. Бывший клан Дхаргона всенепременно принял бы её сына только чтобы сразу после этого послушно убить его.