Черный феникс (СИ) - Любимка Настя - Страница 35

Жаль замок не повесить, а то непременно бы так и сделала.

— А вот то, что важно, что ты не постеснялась ночью воровать продукты, как какая-то крыса, когда достаточно было просто извиниться перед ребятами за свою недальновидность и я сама бы тебя накормила!

Я злилась и довольно сильно. Я даже была готова кинуться на эту блондинку с кулаками, такая злость меня пробрала. Но…

Это не было жалостью, совсем нет. Просто…

Она могла бы снова напомнить про свой статус, могла вообще нос задрать и сказать, что пожалуется жениху, но вместо этого девушка пусть и тихо, но четко выдохнула:

— Простите меня.

Сначала я решила, что ослышалась.

— Простите, леди Марина. — Вновь повторила она уже уверенней. — Я очень хотела перед всеми извиниться. Не сразу, я не стану лгать, но я поняла, как подвела всех. А когда набралась смелости, все уже ушли по спальням. Я не могла уснуть, и вы правы, очень хотела есть…

Я сдулась как воздушный шарик. Лжи я не чувствовала, хотя и жалеть Аэлью точно не хотела.

— Я боялась разбудить лордов, они так устали за сегодня, потому не включила ни свет, ни воспользовалась кухонной утварью. Я совсем неприспособлена…— Девушка подняла голову и пристально посмотрела на меня. —  И запачкала скатерть. Я постираю, обещаю. И мне стыдно, стыдно, что я взяла чужие продукты. Раньше, голодать мне не доводилось и с этим испытанием я не справилась.

Я не знала, что сказать. Вообще, я всегда считала, что никакое оправдание не сможет повлиять на мои решения, если действия индивида мне не нравятся, но сейчас… Я задумалась вот о чем. Я же понимала, что девочка выросла не в моем мире, и скорее всего, была лелеема дома. У нас разное воспитание. Очень разное. Не могу сказать, что совсем ее вины в том, что ни о ком кроме себя она не думала, нет, однако…

Мы есть продукт воспитания и окружения. И мне кажется, что леди Мариэль не безнадежна.

— Вы правы в том, что я не умею заботиться о других людях. А мой старший брат… За всю свою жизнь я видела его не больше пятнадцати раз. Арланд сын от первой жены, погибшей во время вторых родов. Тогда погибла и его сестра. А мой отец взял в жены мою мать. Родилась я…

Кажется, диагноз ясен. Новая мачеха пришлась старшенькому не по душе, а заодно на орехи получала и Аэлья.

— Мы жили в разных поместьях, и виделись только по большим праздникам. Арланд не мог научить меня, у него просто не было шанса. А я сама, лишь сегодня, глядя на вас, свою команду, поняла, что может быть по-другому. Я знаю, что могу допустить еще ошибки, понимаю, что мало знаю о заботе, но прошу помощи.

— Помощи?

— Не отталкивайте меня, пожалуйста. Я не желала никому зла и не желаю. Я правда хочу быть частью команды, по-настоящему, думать и действовать не только за себя, но и за всех. Быть лидером не только на значке, — Аэлья провела рукой по броши, а по ее щекам потекли слезинки.

Вот блин! Мне еще слезоразлива не хватало! Я не мужик, таять не стану.

— Прекрати реветь, — холодно бросила я. — Тебя никто из команды не выгоняет. А то, как будут дальше развиваться наши отношения, напрямую зависит от тебя. Ошибки случаются у всех, не существует непогрешимых людей. Однако эгоизм в любом его проявлении — в команде неприемлем. И либо мы все делаем сообща, в том числе готовка, уборка, подготовка к занятиям, защищаем друг друга, либо потом не реви. Я не нанималась нянчиться и ребята, полагаю, тоже.

Я потерла глаза пальцами и зевнула. Судя по всему, свой лимит организм исчерпал.

— Наслойка информации, — отозвался иллами, — вот тебя в сон и клонит.

— Ясно, Феликс, что с ней делать?

— Присматриваться.

— Тоже не веришь слезам?

— Да нет, она искренна и ни разу тебе не солгала. Но она такой ребенок, избалованный. Сложно будет.

— Да уж не просто точно, — фыркнула я.

— Но сближаться я бы не рекомендовал. Так что прекращай звать ее на «ты».

— А я не и сближалась, я ее на место поставила.

— А завтра на место тебя поставит Лейнард за неподобающее поведение с его невестой, а заодно и вся ее семейка. Тебе оно надо?

— Нет, — ответила и зевнула, прикрыв рот ладошкой. И уже вслух сказала. — Пора спать, леди Мариэль, вам хватило ночного перекуса?

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

— Д-да… — замявшись ответила она, а ее живот издал звук голодного зверя.

— А лгать нехорошо, — усмехнулась я и взвесив все «за» и «против», прошла к холодильнику.

Быстро достала овощи и мясо, нашла соусницу. Споро разложила вес на тарелку и засунула в местный аналог микроволновки. Может и не стоило ее сейчас кормить, пусть бы мучилась до завтрака, где принесла извинения всем, но… Издеваться над ребенком не в моих правилах. Завтра будет день, будет пища.

— Приятного аппетита, и не забудьте убрать за собой, — поставив перед ней тарелку, произнесла я. — А мне пора спать.

— Благодарю…

Аэлья явно хотела сказать что-то еще, но шанса быть выслушанной у нее уже не было. Я вышла из кухонного блока и отправилась в свою кроватку. Спать!

Глава 13-4

Я совершенно точно спала, но при этом, словно бы смотрела кино с собой в главной роли. Только утром я сообразила, что проживала за Ламею ее жизнь. Это не она, а я, сидела перед учителями и боялась пошевелиться или не дай бог ответить неправильно. Не она, я заучивала уроки, не она, я тренировалась с требовательной женщиной, которая могла и по спине ударить. Прямо ладонью. За неправильный поворот головы, за не слишком прямую спину или недостаточно грациозный поклон.

Это я слушала слова отца, который часто повторял, что я бездарность и позорю его. Это я видела презрение в глазах матери, чья красота была неоспоримой. Я же пошла в отца. И была не такой, как ей мечталось. Ее так бесила моя тяга к оружию, что я неоднократно была порота. А мне нравилось, очень нравилось!

Картинки мелькали с сумасшедшей скоростью, менялись лица, более объёмными становились занятия, из маленькой девочки я становилась девушкой. И меня отдали в школу.

Я танцевала с молодым человеком, и отчаянно смущалась его прикосновений. Невинных! Смущалась, краснела и очень хотела, чтобы парень смотрел на меня хоть чуточку теплее. Робела, путалась в фигурах и удостаивалась насмешек от других учеников. И это во мне зрела надежда, ведь он, тот самый, самый лучший и красивый, никогда не смеялся надо мной и не ругал за неуклюжесть.

Я жадно ловила его взгляд, а он смотрел на другую.

Это я плакала ночью в подушку от неразделенных чувств, я не Ламея… Это мне было больно и горько, когда объявили о помолвке принца моего сердца. Именно так Ламея мысленно его называла, и другой леди. Более знатной, более красивой и более грациозной.

Лучшая ученица Школы Третьей Ступени. Как же я ненавидела ее, плавилась в этой ненависти, клялась себе больше не любить.

Не Ламея, я замкнулась в себе, оттолкнула тех единственных друзей, что были и с головой ушла в учебу и тренировки. Я мечтала о том, чтобы получить своего иллами. И этот день настал…

Леди Марьела пугала меня и восхищала одновременно. Она была чужой и в тоже время притягательной. Мне хотелось стать похожей… Мне хотелось не посрамить и не подвести!

Я проснулась с криком на губах. Чужие эмоции захлестывали меня. Дыхание сперло, я не помнила, где нахожусь и что вообще со мной происходит.

— Риша, дыши, — приказ от Феликса, — медленный вдох и выдох. Давай, девочка, все закончилось.

Голова раскалывалась, легкие почему-то горели огнем, но я послушно дышала, как того требовал мой иллами. И наконец приходила в чувство. Смогла отделить себя от Ламеи.  Смогла успокоиться, пусть и далось это не просто и не сразу. Но получилось.

— Мне ее так жаль, — выдохнула я, когда смогла достаточно соображать. — И эти кошмарные учителя, как можно бить детей?

— Так не во всех семьях, — отозвался Феликс, — другой учитель был явно не по карману родителям Ламеи несмотря на то, что им выделяли дотации из главной семьи.