Танцующая с грозой (СИ) - Сдобберг Дина - Страница 36

Уже через некоторое время, на костре в походном котелке поджаривались кусочки сердца, печени, языка и грудинки. Засаливались куски сала и укладывались в каменные чаши, подсаливались мясные ребра, готовились полоски вырезки для вяления и копчения. Закладывалось мясо на хранение под действием амулета сохранности.

Кусок шеи я утащила и замариновала под шашлык. Еще в дороге я начала соотносить привычные для меня продукты с местными. Так что сейчас трудностей при приготовлении привычных блюд не возникало. А вот измельчить обычный лимон в маринад стало проблемой. Мясорубок здесь отродясь не водилось. Закончили мы только к полуночи, но расходится, никому не хотелось.

Ночь, треск костра, веселые голоса близких тебе людей, аромат подрумянившегося шашлыка и теплого хлеба, который поджаривал на костре Рис. Шутки и разговоры ни о чем. Все было наполнено таким умиротворением, таким спокойствием, что все чужие чувствовали бы себя здесь неуютно. Вот наг и чувствовал. Дарден и Ард легко бы вписались в нашу компанию, рассказывали бы забавные истории, как это делали на привалах в дороге. А вот наг, явно ощущал себя не в своей тарелке.

Синий хвост то и дело мелькал рядом с моим сидением, сам наг молчал, вроде и порывался что-то сказать, но все равно больше слушал. Прервал нашу идиллию второй близнец.

— Всем нужно быть в центральном доме. Гости из зеленого клана, мужья вон той девки и мать Гара. И все в одно время, как назло.

Мое мнение и желание, как всегда, никого не интересовало.

Скандал набирал обороты. Разгораясь, как пламя на ветру. Нет, я, конечно, в курсе, что гость в дом, счастье в дом, а много гостей, так прям того счастья привалило. Но я-то тут причем? С какого такого перепугу, я должна, по первому свистку, срываться посреди ночи, чтоб покланяться непонятно кому? Да если б не этот добытчик чешуйчатый, мы бы спали давно.

О чем я и пыталась сказать Сиду. Но тот уперся, как тот бульдозер, должна и все.

— Кому должна, давно простила. — Похвасталась перлами уличного остроумия перед нагами. — Они мне кто, чтобы я срывалась и бежала по свистку? С какой такой целью явились бывшие мужья Мии? Браслет исчез, клятва в отношении нее не действует, так чего им понадобилось? Не пойму, это у меня настолько серьезные проблемы с дикцией или у них с мозгами? В словах "никто возвращать Мию не будет", что можно не понять? А две нагини, это гостьи вашей матери. Не мои! Вот пусть она перед ними скоморохом и выплясывает!

— Но ты должна…

— Когда успела задолжать?

— … проявить уважение! — Синий наг возмущался так, что я думала, у него хвост сейчас узлом завяжется!

— Не думаю, что ради проявления уважения наша жена обязана куда-то идти. — Что удивительно, но Раф с самого начала спора встал на нашу сторону. Говоря, что если мы придем не прямо сейчас, а завтра с утра, ничего страшного не произойдет. Все равно все гости сейчас с дороги перекусят и по гостевым комнатам расползутся.

— Нарга только в дом заползла, сразу у матери спросила, где же наша жена, что породнила в очередной раз синих и черных. Ей хотелось бы посмотреть. — Этот тупица, с упорством достойным лучшего применения, все пытался мне доказать необходимость отправиться на поклон.

— Мне все равно, кому и чего хочется! Я! НЕ! ХОЧУ! Вопросы? — меня взбесило подобное требование.

— Хорошо. — Сид не собирался сдаваться так просто. — Ты можешь не считаться с приездом мужей своей рабыни, они — то себя бывшими не считают и прибыли за женой. Ты можешь не принять во внимание прибытие главы клана зелёных. Но ты обязана проявить внимание и уважение к шиа Маиссе.

— Я не знаю, кто такая шиа Маисса. Так что не вижу причин для особого отношения.

— Шиа — вежливое обращение, дань заслугам по отношению к главе клана. Маисса глава клана черных и мать Гара. А Гар твой муж! — Сид тоже едва сдерживался.

— И что? Что такого сделали мои мужья, что я должна быть благодарна их матерям? Чем заслужили особое к себе отношение? Да вы даже минимума, что требует от вас клятва, не делаете! — Я протянула под нос нашу руку с браслетами.

Увидев руны, Сид взорвался и начал орать на брата, что он не думает, прежде чем делает.

— Ты ещё ноги начни ей целовать! — Кричал этот бешенный, тыкая брату, что я всего лишь человечка, а он ведёт себя так, словно я цветок, что ему сама богиня вручила.

Значит я "всего лишь" человечка? Отлично!

— Никогда я не позволю тебе целовать мои ноги, даже если умолять будешь и от этого, будет зависеть твоя жизнь! Убирайся, пока не получил, как ваш черный, если не сильнее.

Я прекрасно понимала, что для девушек, живущих здесь это норма. Норма, что могут поднять среди ночи и потащить невесть куда, невесть зачем. Норма, выполнять, не пререкаясь любую блажь, что появится в змеиной голове. Это правила выживания.

И, возможно, только возможно, но надо было бы засунуть свою гордость подальше и поглубже и пойти на встречу. Хотя бы для того, что бы понимать, откуда ждать беды. Да и эта зелёная Нарга, уже наследившая своим хвостом, явно не крепкого здоровья мне желала. И ее интерес к моей персоне не сулил мне ничего хорошего.

Но! Все внутри вставало на дыбы от мысли, что придется пресмыкаться перед какой — то змеюкой. Нет! В конце-концов, я вытерплю даже порку хлыстом. Не гордо и молча, себе-то я могла не лгать, боль я переношу очень плохо, но как-нибудь выживу. Зато клятву аннулирую! И вернусь в свой дом, где сейчас хозяйничает Тень.

А кто тогда будет жить здесь, в норе? В норе, которую мы облагородили, вычистили, превратили в достойное, комфортное и очень богатое жилье по меркам нагов? Подарить Рису и Каяне? А не потравят ли парня и следом его мать, как только я, Элина и Миа уйдем? Как сложно-то все!

Хочется сжать виски руками и закричать, что есть мочи. Я взрослая, состоявшаяся женщина! Привыкшая, что только я отвечаю за себя. Но только за себя! А сейчас за несколько месяцев я обросла связями больше, чем за всю жизнь на земле.

Элина, Миа, Дарден, Каяна, Рис! Алиена, без которой в своем мире я бы сейчас загибалась от онкологии, а в этом не прожила бы и пары дней. Насколько ещё увеличится этот список? Почему я, всегда избегавшая привязанностей, сейчас беру на себя ответственность за стольких существ? И самое главное, потяну ли, смогу ли всех защитить от этого жестокого мира, есть ли у меня для этого силы, и хватит ли их?

Все больше погружаясь в уныние под гнётом этих вопросов, я не заметила ни ухода обескураженного моим заявлением Сида, ни того, как вокруг меня мягко обвились кольца змеиного хвоста, аккуратно притягивая к Рафу, ни сильных рук, что подхватили безвольное тело, ни того, как мы оказались уже в норе. Почему — то в память врезалось только, как Раз спросил Каяну, показывающую, где моя комната.

— Все хотел спросить. А чем ты тогда так оскорбила Наргу?

— Я была уже на последних месяцах беременности, и мой живот был огромным, Рис обещал родиться сильным и крупным младенцем, и не смогла поклониться до земли при встрече с нагиней.

— Что… Но…

— Все уже в прошлом. Главное, что Рис выжил, остальное мне не важно.

— Но твои мужья…

— Тоже не важны. Единственный мужчина в моей жизни — мой сын. Даже если Ланграны возвратятся и начнут уничтожать нагов, меня это не озаботит. Да на здоровье, лишь бы сына не тронули.

— И ты ни разу о них не пожалеешь?

— О чем? — Каяна горько рассмеялась. — Что хорошего я от них видела? Спроси их, как меня зовут? Мне просто интересно, что они ответят.

Остальной разговор я не слышала, голоса все отдалялись, мир затягивал туман тяжёлого, беспокойного сна, после которого просыпаешься с ощущением, что наглоталась затхлой воды. А может мне и привиделся тот разговор, как привиделось, что Раф осторожно погладил ладошку и запястье с браслетом прежде, чем уйти.

Утро началось с вкуснейшего запаха яичницы с местными травами и тёртым солёным сыром, свежеиспечённого хлеба и кофе. За завтраком в компании уже родных девочек, настроение от отметки «безнадежность» поднялось до «к бою готов». А к моменту, когда мы выходили из норы, прочно укрепилось на значении «всех порву».