Маловероятно (ЛП) - Шен Л. Дж. - Страница 30

— Я неоднократно пытался с тобой поговорить, но ответ всегда был отрицательным. Вкуси собственную пилюлю, Рори. На вкус как годовой давности презерватив, согласна?

О чем это он? Мал пытался со мной поговорить? Когда? Где? Я здесь уже давно. Я бы знала, попытайся он постучать в мою дверь. Этот парень тронутый на всю голову. Может, он и сам нюхнул чего хорошего?

— Мужик, а твоей секс-рабыне палец в рот не клади. — Ричардс растягивается на диване Мала и хватает бонг в форме дилдо. Когда он сосредотачивает на нем взгляд, глаза у него косят. — Надеюсь, ты ей не платишь. — Эштон исторгает клубы дыма.

— Только комплиментами, — с каменным лицом отвечает Мал.

— Слишком высокая плата за ее нахальство, — бормочет Эштон, бросив взгляд в мою сторону. — Хотя трахать ее наверняка приятно. Поделишься?

Мал пожимает плечами, грызя зажигалку снизу.

— Определенными отверстиями.

— Спасибо, я обязательно отмечу эти слова похвалы в своем иске о сексуальном домогательстве, — с удовольствием сообщаю я.

От моих слов Эштон закашливается и наклоняется вперед. Он наконец-то приходит в себя.

— Да брось, секс-рабыня. Не будь такой вздрюченной. — Он хихикает над своими же словами. — Я только что сказал «вздрючить».

Нужно отсюда сваливать.

Я должна. Не хочу провести остаток жизни в тюрьме, а они так и норовят довести меня до двойного убийства. Вокруг слишком много свидетелей. Нет уж, спасибо.

Я пулей возвращаюсь в комнату, одеваюсь, хватаю рюкзак с камерой и выхожу на ужасно холодную в конце декабря улицу. Эштон и Мал валяются на диване и в кресле, где я их оставила. Выхожу к зеленым холмам, покрытым мхом и голыми деревьями, и направляюсь по каменистой тропке, ведущей от дома Мала к главной улице.

Вставив наушники, впитываю в себя слова «Drunken Lullabies» группы Flogging Molly. По пути в деревню пинаю пустые пачки из-под чипсов и раздавленные банки от содовой. Ненавижу это место. Нужно просто купить билет и свалить в Англию к Кэлу.

От этой мысли на ухающем сердце становится легче. А вот это уже обнадеживающие перспективы. Остановлюсь в доме родителей Каллума. Они живут в графстве Суррей, в деревушке под названием Вирджиния-Уотер. Я видела фотографии их поместья, которое превращает Букингемский дворец в студию в Уильямсберге¹⁰. Жаль, но мое там присутствие никак не поможет карьере.

Я разговаривала по телефону с его матерью. И с сестрой Лотти. Обе показались милыми, добрыми, жизнелюбивыми и психически здоровыми.

Психически здоровыми. На это и намекала Саммер, когда толкала меня в объятия Каллума. Сделала мысленную пометку поболтать с ней. Я обещала звонить каждый день, но пока всего лишь несколько раз ей написала. Обещание свое я уже нарушила.

Я бы многое отдала, чтобы поговорить сейчас с кем-нибудь, но не хочу беспокоить Каллума по пустякам. Нужно успокоиться, быстренько глотнуть кофе, а потом вернуться и поснимать тех клоунов. И убрать в фоторедакторе все доказательства того, что Ричардс употребляет наркотики.

В кармане вибрирует телефон, и, вытащив его, я вижу, что звонит моя мать. Вздохнув, убираю мобильник обратно. Я же доходчиво объяснила, что у меня все хорошо. Сообщила ей об этом, отправив два письма по электронной почте. Неужели она осуждает меня за то, что я не хочу с ней разговаривать? Мама только и делает, что внушает мне чувство вины за эту поездку в Ирландию.

Оказавшись в деревне, я покупаю в газетном киоске пачку жвачки. Засунув руку в карман, чтобы сбагрить мелочь, слышу за спиной бормотание. Две девушки примерно одного со мной возраста — может, чуть старше. Я не поворачиваюсь, даже услышав, что у одной из них акцент жительницы северной части Англии. Предполагаю, Ливерпуль, хотя из меня тот еще знаток.

— … вряд ли это она.

— Мэйв, посмотри на ее шрам. Это она.

— Она же вроде американка.

— Я слышала американский акцент.

— Не неси чушь! С чего бы ей...

Украдкой бросаю на них беглый взгляд, почти незаметно — только чтобы посмотреть, как они выглядят.

Наверное, это подруги Кэтлин. Возможно, они знают обо мне через Мала, который рассказал людям о моем родимом пятне, хотя знал, как я его стесняюсь. В любом случае так обсуждать человека — признак дурного воспитания. Во всяком случае одна из них — длинноногая блондинка со знакомым английским акцентом — не в том положении, чтобы бросать в меня камень, учитывая, что она спит с женатым мужчиной.

Хватаю салфетку с кассы, запихиваю ее в карман, поворачиваюсь и дарю им улыбку.

— Отвечу вам прямо: да, я — это она. Что вы обо мне слышали? Что я увела Мала у Кэтлин? Что моя мама — стерва? Что мой почивший папа-алкоголик носа к нам не казал? Была, слышала, так что добавлю к изобилию слухов еще один. И тоже правдивый, так что слушайте внимательно: следующие два месяца я живу вместе с Малом. В одном доме. Но я не собираюсь трахаться с мужем вашей подруги. Не хочу иметь с ними ничего общего — так Кэтлин и передайте.

И, очевидно, всей деревне. Никуда не деться: благодаря премилому хозяину дома, в котором живу, я пария в этом богом забытом городишке.

На их лицах истинное изумление, рты раскрыты, глаза забавно вытаращены. Блондинка одета в узкие белые джинсы и широкое розовое пальто из искусственного меха. Ее подруга — фигуристая брюнетка маленького роста — в фермерские ботинки и бомбер кислотно-зеленого цвета. Обе девушки держат в руках стаканы с дымящимся кофе.

— Да как ты смеешь так говорить о Кэтлин! — выйдя из ступора, с пафосом восклицает блондинка.

Забывая о том, что вообще-то она спит с мужем Кэтлин.

— Осмелюсь предположить, что ты приехала за наследством отца?

Что? Зачем приезжать сюда спустя восемь лет после его смерти?

— Меня не интересуют деньги умершего отца, — отрезаю я.

Лучше бы отец был без гроша в кармане, чтобы люди перестали обвинять меня в том, что я претендую на его состояние. Неудивительно, что Мал так ненавидит деньги. Люди думают только о них.

— Ну конечно, — фыркает блондинка.

Брюнетка качает головой и тыкает свою подружку локтем в бок.

— Перестань, Мэйв. Думаю, она на самом деле не в курсе. Я Хизер, а это Мэйв.

Я без удовольствия пожимаю обеим руки. Мэйв кажется расстроенной моим существованием, а я изо всех сил стараюсь не трепаться о ее вчерашних подлостях перед подругой.

— Рори.

— Мы знаем, — хором отвечают они.

— Я не знала, что она такая симпатичная. Кэтлин говорила, что она обычная, — бурчит Мэйв и прикусывает губу, понимая, что сказала это вслух.

— Вы здесь живете? — пытаюсь завязать разговор, смотря то на одну, то на другую.

Хизер кивает.

— Дальше по этой улице. На Крайстчерч-Гроув. Наши дома напротив друг друга: красный и голубой. Мы замужем за близнецами О’Лири. Она — за Шоном, а я — за Дэниелом.

Я такой подробной информации не просила. Улыбаюсь и делаю шаг в сторону.

— Зачем живешь с Малом, если между вами ничего нет? — Мэйв глядит на меня с подозрением.

Внимая, она вся подбирается, словно ее жизнь зависит от моего ответа.

— Мы вместе работаем. Я думала, он женился на Кэт.

— Женился, — вздыхает Хизер, словно все знают, как так вышло.

Ну а я не знаю. Убила бы за ответ. А, может, и не убила бы, но серьезно покалечила. Желательнее — самого Мала.

— Они развелись? — По-моему, я схожу с ума. Либо у Кэтлин с Малом очень свободные отношения, либо я упускаю какой-то ключевой момент.

— Мал никогда бы с ней не развелся, — от меня не ускользает удрученный тон Мэйв. — Он верен до гробовой доски.

Ага. Верен. Очень-очень верен.

— Значит, Кэт его бросила?

Глаза у них лезут на лоб, боюсь, они вот-вот вывалятся из орбит. Поняв, что разговор непродуктивен, я бормочу «до свидания» и пячусь назад. Поворачиваюсь и сваливаю.

Точно нужно с кем-нибудь поговорить. С отцом Доэрти. Да, он прольет свет на эту чертову одержимость наследством и, может быть, на отношения Мала и Кэтлин. Видит Бог, Мал мне в этом не помощник.