Сказка для взрослых (СИ) - Лисуков Владимир - Страница 5

Стойбище народа тартар.

Царевич Иван, Айдар (князь народа тартар), Расим (друг Айдара), Дамира (сестра Айдара).

Иван ехал по степи, с дрожью вспоминая неделю «подготовки». Всё тело ныло или болело. Седло бередило воспоминания о бешеной скачке, выдававшейся Святом за уроки верховой езды.

Братья с детства использовали его в качестве боксерской груши и манекена для борьбы. Поэтому царевич был уверен, что не такой уж безнадёжный хиляк и неженка. Свят в два счета убедил его в обратном.

В первый день долго куда-то бежали, нагрузившись доспехом и оружием. Потом ехали на лошадях по чащобе и немного по болоту. И в завершение испытаний Ивана лупцевали деревянными саблями сразу несколько стрельцов.

После занятий Свят сказал, что для начала не плохо, но завтра будут настоящие нагрузки. С мыслями о том, что завтра его ожидает кошмар в квадрате, Иван думать забыл и о неудавшемся эксперименте, и об офигевшем от знакомства с институтом Сове. Стоило прикоснуться головой к подушке, как сердобольное сознание покинуло своего обладателя.

Неделя не промелькнула, а испарилась в круговерти испытаний и мучений. Легче не стало, но хотя бы уже удавалось сохранять ясное сознание до вечернего забытья. Известие о поездке в степь воспринялось почти без интереса. В степь, так в степь.

Наконец показалось стойбище Айдара – внешне беспорядочное и бескрайнее море шатров, костров и повозок кочевого народа.

Высланные на встречу гостям воины, давно ехали рядом, весело болтая с охраной царевича. А вот в самом селении, похоже, никто их встречать не собирался. В центре стойбища, рядом с шатром князя, собралась толпа. Оттуда доносился смех и громкие крики.

Подъехав поближе, Иван обнаружил, что интерес людей относится не к хоромам Айдара, изображающим многоэтажный шатер, а к совсем небольшому сооружению, представлявшему собой что-то среднее между сараем на колесах и кораблём, выброшенным на берег. Вдруг из трюма «корабля», под смех и улюлюканье толпы, вылетел разодетый юноша, смачно шлёпнувшись на вытоптанную тысячами ног землю. Толпа восторженно взревела, после чего красавчик очумело взвился на ноги и рванул наутёк.

– Дамира жениха выбирает – оскалился ехавший справа всадник, кажется Расим. – Скоро женихи закончатся. Так и останется старой девой.

Увидев не понимающе округлившиеся глаза Ивана, спутник пояснил.

– У нас такой обычай. Невеста должна устроить жениху проверку на искренность чувств и пригодность для брачных уз. Обычно, это простая формальность. Молодые давно знакомы и родители согласны. Жених должен продемонстрировать силу, ловкость и умение поладить с будущей супругой. Что-то вроде игры на публику. А Дамира уперлась и ни в какую. Пусть мне будущий муж докажет, что мужчина.

– Это как?

– Я толком и не знаю. Неудачники молчат да краснеют. Дамира тоже не признаётся. Предполагается, что жених обязан войти в шатер и вынести невесту на руках к свидетелям. Но пока все соискатели вылетали через окна. Что тутскажешь – сестра князя. Единственная и любимая. Может себе позволить и не такое. Говорят, у Святослава были шансы. Злые языки шептались, что она по нему сохнет. Но царевич не из тех, кто женится по своей воле. Они с Айдаром предпочитали пьянки в обществе друзей и наложниц. А с сестрой князя нянькались, как с ребёнком, потакая всем её прихотям. Та росла среди мужчин и прихоти у неё получились мужские – охота, война да мордобой. Рука у Дамиры тяжелая. Самому как-то прилетело. Невероятная женщина.

Иван представил себе девушку, способную свалить ударом здоровенного мужика и поёжился. Вот уж кому-то повезёт.

– А почему тогда столько претендентов?

– Если бы ты всё знал, удивился ещё больше. Айдар объявил, что лично прирежет мужа сестры, если заметит, что он чем-то её не устраивает. При этом было сказано, что никакого калыма не будет.

– И всё равно сватаются?

– Погоди. Сейчас сам всё увидишь.

Борт «корабля» раскрылся метрах в полутора над землёй и к зрителям выпрыгнули несколько высоких девушек в серых костюмах. Княжна отличалась только короткой прической и обручем на голове. У остальных девушек волосы были стянуты пучком на затылке.

Дамира Ивану не понравилась сразу. Наглые глазищи в пол лица, презрительно поджатые губы и тело опытного бойца, лишенное женской утонченности и грации. Точнее грация была – пантеры перед прыжком. Упаси нас боже от таких женщин!

Когда княжна подошла к спешившимся гостям, оказалось, что она ещё и чуть выше Ивана.

«Нежное создание» оценивающе оглядело почему-то зардевшегося царевича и, под сдержанное хихиканье окружающих, томно проворковало:

– Ты чья будешь, красна – девица?

Ивану показалось, что его уши сейчас расплавятся и стекут по плечам на взмокшую спину. С трудом взяв себя в руки, он солидно прокашлялся и рявкнул, что было сил:

– Царевич Иоанн к князю Айдару с личным посланием!

Княжна сморщила носик и слегка склонила голову в приветствии.

– Извини, царевич. Обозналась. Брат тебя ждет.

И потеряв всякий интерес к собеседнику, в сопровождении воинственных девиц, удалилась по своим делам.

– Ну, что? Видал? – прошептал на ухо Ивану Расим.

– Что видал?

– Какая красавица!

Ивану хотелось сказать, где он «видал» эту «красавицу», но глаза Расима горели от восторга, а физиономия просто светилась таким обожанием, что пришлось прикусить язык и, в меру наличных актерских возможностей, тоже продемонстрировать восхищение.

Княжеские покои поражали воображение, хотя Иван и сам приложил руку к созданию этой махины. Просто собранным и разукрашенным терем видеть не довелось. Большое трёхэтажное сооружение легко разбиралось и собиралось, позволяя Князю путешествовать с комфортом вместе со своими подданными.

На краю степи, там, где Великая река несла свои воды в дальние страны, уже давно стоял город, в котором кочевники зимовали, учились и лечились, где несколько раз в году бурлил огромный базар, собирая купцов с пол мира и товары с обеих половин.

Но летом табуны и стада княжества кочевали с пастбища на пастбище. И князь предпочитал разделять судьбу своего народа.

На первом этаже княжеского терема «бдительная стража» резалась в кости и совершенно не заинтересовалась гостями. Почему, царевичу стало ясно через мгновение, когда потолок раздвинулся и оттуда спустилась лестница, а высокий голос звонко провозгласил:

– Посланники к его княжеской особе.

На втором этаже всё было по-другому. Стража в одинаковой черной одежде, встретила царевича с сопровождающими недоверчивыми взглядами и пропустила в княжеские покои только Ивана.

Айдар сидел в любимом кресле мрачнее тучи. На полу у его ног валялись обрывки свертка, подозрительно напоминавшие те, что недавно остались от подарка Крёстной.

– Крёстная подарила? – спросил ошарашенный Иван.

– Отец принёс. Ночью.

– Но он же умер давно?

– А то я не знаю. Садись. Чего приехал?

– Обучаться ратному искусству. Теперь я вместо Свята буду.

У князя отвисла челюсть.

– Ты что белены объелся?

– Думаешь меня это радует. Я не воин и ничего с этим не поделаешь. Но и с Крёстной спорить бесполезно. Её слово – последнее.

– А почему мне рассказываешь?

– Крёстная разрешила. Тебя тоже, вижу, запрягли, куда не хочется.

– В рядовые погонщики.

– Бред.

– Для меня Отец, что для тебя Крёстная.

Царевич и князь надолго замолчали, не понимая, как жить дальше. Первым молчание нарушил князь.

– На Дамире женишься. Князем будешь.

Иван подавился ответом и закашлялся до слёз.

– Не буду, – просипел он, слегка отдышавшись.

– Чего не будешь?

– И князем, и жениться. Крёстная про это не говорила.

– А защищать землю нашу она говорила?

– Говорила.

– Ну, вот. Тут и начнёшь.