Анархия. Начало (ЛП) - Хасс Дж. Э. - Страница 32

Дальше по коридору есть еще на что посмотреть, и еще одна стеклянная перегородка, но, когда я подхожу ближе, чтобы заглянуть туда, вижу, что эта лаборатория абсолютно отличается от других. Здесь находится какой-то операционный стол в центре комнаты с освещением, как в операционной. В следующей комнате находятся клетки с белыми мышами, составленные до потолка. Еще компьютеры, конечно же. Если Линкольн — механик, то он весьма высокотехнологичный. Но мыши? И микроскопы? И эта комната, наполненная аквариумами с медузами?

— Что ты делаешь? — Я разворачиваюсь и вижу голографическую женщину позади меня, ее полупрозрачные руки сложены на бедрах так, будто она раздражена.

— Просто ищу ванную, — отвечаю я. — И я хочу пить.

— Думаю, у нас могут возникнуть проблемы.

Я делаю шаг назад. Ее тон резок, и, хотя я знаю, что она состоит всего лишь из света, она пугает меня.

— К-к-какие еще проблемы?

— Я не уверена насчет ингибитора. — Она сердито смотрит, и мне интересно, как много возможностей есть у этой штуки. — Он дает значительные преимущества в твою пользу. Я могла допустить ошибку.

— Я не… я не понимаю. — Я не уверена, что мне стоит разговаривать с этим компьютером. Что, если у нее есть что-то против меня? Что, если ей не нравится то, что я здесь? Абсолютно ясно, что Линкольн не приводит сюда людей. Возможно, ее интересует наше прошлое. — Я не понимаю, что это означает, — говорю я. — Ты ведь Шейла, да?

— Верно, — говорит она, обходя вокруг меня, как будто оценивая противника. Пытаясь выяснить, сможет ли она побить меня. — Что, если ты в один момент решишь навредить ему?

Черт. Она не собирается успокаиваться. И она пугает меня. Не думаю, что такие технологии даже существуют. Я не представляю, на что она способна.

— Я не… я не понимаю всего этого, извини. Мне просто нужно в туалет.

— Ты знаешь, кто он? Чем он занимается?

— Нет, — четно отвечаю я. Принцип Альфы нам не объясняли. И восьмилетней девочке не нужно этого знать, даже если она является пешкой в этой игре. Единственная причина вовлечения в это маленькой девочки — возможность заставить ее сотрудничать без лишних объяснений. — Но мне интересно, — говорю я в надежде, что это заставит ее отступить, или, по крайней мере, она даст мне более полную информацию.

— Значит, ты можешь арестовать его?

— А у меня есть повод арестовать его? — Я знаю, что он причастен к этим убийствам, но не знаю, как и почему. Его не было на записи с камер видеонаблюдения.

— А если будет, то арестуешь? Или поможешь ему? Или поступишь с ним так же, как со своей матерью?

— Что? Откуда тебе известно о…

— Я — компьютер, детектив. Очень мощный компьютер. — В этот момент, кажется, что она становится больше. Выше, шире и даже реальнее. Свет, который формирует ее тело, становится более плотным, менее прозрачным. Она кажется еще более трехмерной, чем было буквально пару мгновений назад. — У меня есть доступ к любой базе данных на Земле.

Она ужасает меня.

— Это невозможно, — смело произношу я.

— Да ладно?

— Ни у кого нет таких возможностей. Есть же системы защиты доступа и… прочие штуки. Я не очень сильна в технике, но люди принимают меры предосторожности. Они не позволяют… подпольным программам проникать и воровать их информацию.

— Так вот, кем ты меня считаешь? Подпольной программой?

— Я понятия не имею, кто ты.

— Ты думаешь, я не могу преодолеть систему защиты, Молли Мастерс? Ты думаешь, я кто? Какая-нибудь заурядная голограмма? Потому что ты видела много подобных мне, да?

— Господи, я не знаю. Чего ты от меня хочешь?

— Линкольн не тот, кем ты его считаешь. Он больше не твой Альфа, Молли. Он мой.

— О, ради всего святого. Ты что, ревнуешь? — смеюсь я. — Я ведь с компьютером сейчас разговариваю. Ты не можешь…

— Возможно, я совершила ошибку, уговорив его встретиться с тобой еще раз. Ты не можешь себе даже представить, что здесь происходит. А я не хочу, чтобы ты пришла сюда и поняла все по-своему.

— Ну и кто же он такой? — Я кладу руки на бедра, готовая вступить в борьбу с этой штукой за то, кто из нас лучше знает Линкольна.

Шейла продолжает кружиться вокруг меня, как вокруг своей добычи. И хоть я и знаю, что моя рука проскользнет сквозь ее светящееся тело, она выглядит устрашающе.

— Какую особую силу дала тебе Школа Одаренных, Молли?

— Особую силу? У меня нет никакой особой силы. Меня использовали, Шейла. Я была лишь пешкой, которую использовали для того, чтобы сдерживать Линкольна от неподчинения. Я не виновата, что оказываю на него такое воздействие. Я об этом не просила. Я лишь хотела, чтобы он был моим другом.

— Должно быть что-то еще. То, что ты видишь, это еще не все, что можно получить в придачу вместе с Линкольном, Кейсом и Томасом. Так почему же с тобой должно быть иначе?

— О, пожалуйста, — фыркаю я. — В чем же тогда его суперсила?

— Он пишет языки.

— Что? Языки?

— Языки программирования, Молли. А именно, он пишет языки программирования, которые переписывают другие языки программирования. Тебе известно, что делает ретровирус?

— Ретровирус, вроде как СПИД?

— Да, вроде того.

— Нет, не совсем, — признаю я. — Я — коп, понятно? А не ученый.

— Ретровирус проникает в твою ДНК и перекодирует ее. ДНК — это код, Молли. А любой код может быть переписан. Это и делают языки программирования Линкольна. Они проникают в систему, переписывают код и затем захватывают ее, не оставляя и следа.

— Значит он — хакер? Этого я не знала, нет. Это неудивительно, учитывая эту пещеру сумасшедшего ученого, в которой мы находимся.

— Он не хакер, Молли, он Бог.

Я насмешливо фыркаю.

— Это, — говорит она, указывая на операционную комнату, — работа всей его жизни.

Я пялюсь на нее, находясь в полном смятении. О чем она говорит?

— Я не вижу там ничего, кроме кушетки и света, так что тебе стоит объяснить мне больше.

— Это потому, что в данный момент его там нет. Он является своим собственным величайшим достижением.

— Очень загадочно. Здесь есть ванная, которой я могу воспользоваться? Или мне стоит пойти разбудить Линкольна и рассказать ему о нашей милой беседе?

— Непременно, я бы очень хотела, чтобы ты разбудила его. Включи свет, когда будешь там. И попроси его снять перчатки. Посмотрим, что он тогда сделает.

Она мне угрожает? Или пытается убедить меня, что он может причинить мне вред? Я вздыхаю, не уверенная, как поступить, но мне, на самом деле, интересно узнать про эти перчатки. Поэтому я игнорирую свой мочевой пузырь и возвращаюсь обратно, откуда пришла. Прохожу мимо стула, на котором висит его кожаная куртка, и смотрю на символ анархии на рукаве.

Это суровое напоминание о том, что Шейла права. Я понятия не имею, кем является Линкольн. Я понятия не имею, чем он здесь занимается. И я не знаю, что он сделал с учеными в «Корпорации Блю».

Я заставляю себя идти дальше. Внезапно мои ступни становятся холодными. Холодный бетонный пол распространяет холод по моему телу, когда я приближаюсь к открытой двери, и, когда захожу внутрь, останавливаюсь посреди темноты и шарю по каменной стене в поисках выключателя.

— Как включить свет? — шепчу я.

— Он управляется голосом. — Шейла прямо позади меня, но по другую сторону порога. — Просто скажи: «Включить свет».

Я проглатываю страх, который внезапно начинает пульсировать во мне и заставляю себя произнести слова.

— Свет…

Свет включается еще до того, как я успеваю договорить.

То, что я вижу, вызывает шок. Я изучаю стены пещеры, пытаюсь все осознать. Несмотря на то, что мое сердце хочет, чтобы все это исчезло, мозг не справляется, и я в шоке опираюсь на стену пещеры.

Линкольн

(Парень на байке)

Включается свет, и я моментально просыпаюсь и подскакиваю.

— Молли?